Механическая птица

Глава 7. Сомнение

Вышеупомянутый идиот был все еще связан и лежал в странном круге из переплетенных веревок. Двое оставшихся правоверных берабесков громко и с воодушевлением пели молитвы, время от времени широкими жестами указывая на свою неподвижную жертву. Гиена лежала рядом. Она отчаянно грызла стягивающие ее путы, издавая жалобный вой – звук, который пронимал меня до печенок.

Вокруг бушевал ветер, но на этом маленьком пятачке воздух был неподвижен и тих. Мы оказались в самом сердце бури.

Я догнал Фериус в тот момент, когда она громко объявила о своем присутствии.

– Эй, ребята, не пора ли заканчивать вечеринку?

Просто отлично! Она опять не стала от них прятаться. Довольно необычно для Фериус. Но что удивило меня еще больше – неприкрытая ярость в ее голосе. Возможно, это было как-то связано с гексагоном, нарисованном на песке вокруг неподвижного мага, и металлическими шипами, помещенными на каждую из вершин. Шипами, которые – вероятно – правоверные скоро воткнут в человеческое тело. Я припомнил, что мне доводилось читать о религиозных практиках берабесков (или «безумных зверствах», как называла их моя мать). Странная все-таки культура – она не приемлет магию и вместе с тем во многом строится на эзотерических ритуалах.

Двое правоверных обернулись. Один вытащил меч, второй протянул напарнику руки, чтобы тот оцарапал их, и появились кровавые полосы, необходимые для щита.

– Вы победили наших собратьев, – сказал берабеск с окровавленными руками, обернувшись и коротко поклонившись нам. – Ваши таланты достойны восхищения.

Я ожидал от Фериус какого-нибудь ехидного ответа, но она снова заговорила с пафосом:

– Таланты, не знающие истины, – это скверна.

Фраза показалась мне нелепой, но на берабеска она, похоже, произвела впечатление.

– Как всегда! Аргоси говорят вроде бы мудро, но дорого ли стоит мудрость без веры?

– А дорого ли стоит твоя вера, глубокоуважаемый?

Это последнее слово она произнесла с оттенком презрения. Я уже говорил, что Фериус любит раздражать людей без повода?… Второй берабеск, помахивающий своим изогнутым казханом, оскорбился.

– То, что мы делаем – свято. Это воля Бога. Ты будешь насмехаться над ним?

– Сейчас я буду насмехаться над тобой, брат.

– Довольно, – сказал окровавленный берабеск своему напарнику. – Аргоси пытается тянуть время в надежде, что какие-нибудь счастливые обстоятельства помогут ей достичь цели. Давай закончим ритуал, а потом разберемся с язычниками.

В руках Фериус появилась стальная карта, поблескивающая в тусклом свете дня.

– Испытать твою веру очень просто, – сказала она.

Берабеск улыбнулся.

– Если ты желаешь испытывать нашу веру, то ты просто глупа. – Он резко свел вместе предплечья, и снова я увидел мерцание в воздухе. – Само наше служение защищает нас.

– О да, – отозвалась Фериус и прибавила почти рассеянно: – Именно в этом ваша проблема.

Мечник сделал шаг вперед.

– Я покончу с этой болтовней!

– Стой, глупец, – сказал второй. – Она пытается выманить тебя из щита, чтобы напасть.

Фериус кивнула и сказала мне:

– Малыш, когда этот болван подойдет к нам – а он подойдет, – я хочу, чтобы ты как следует отоварил его заклинанием.

Я сунул руки в мешочки и достал по щепотке порошков, красного и черного. Рейчис мутным взглядом посмотрел на меня из импровизированной переноски.

– Что происходит? Много я пропустил? – Он взглянул на окружающую действительность. – О нет! Опять говорильня. – Белкокот опустил голову и закрыл глаза. – Разбуди меня, когда начнется что-нибудь интересное.

– Так это и есть твое «испытание»? – спросил берабеск с мечом. – Нас подстрекают к безрассудным действиям? Мы – правоверные. Мы были искушены в философии и самоотречении еще прежде, чем научились читать. Наша вера – не какая-то примитивная религия, как думают некоторые. Она очень сложна, но позволяет постичь Вселенную. А еще она работает. Вы всерьез полагаете, что нас можно так легко заманить в ловушку?

– Не-а. – Фериус продемонстрировала свою стальную карту. – Предлагаю простое состязание. В течение минуты я кину это в вас. Если я сумею кого-то поранить, вы освободите творца амулетов и мы пойдем своей дорогой. Если не сумею – сможете пустить кровь еще троим безбожникам. Это порадует ваше божество.

Рейчис открыл глаза.

– Что она сейчас сказала?

– Думаю, у нее есть план, – прошептал я.

«Пожалуйста, предки, ну пожалуйста, пусть у нее и правда будет план».

Правоверный казался невозмутимым.

– Может, ты надеешься ударить, когда закончится действие моего щита. – Он снова соединил предплечья, и воздух опять замерцал. – Боюсь, это не так-то просто. Бог защищает своих служителей.

Фериус достала курительную соломинку и сунула в рот.

– Я тебя услышала. – Она вынула спичку и чиркнула ей о стальную карту, чтобы поджечь соломинку. – Но у меня есть своя теория о вашем боге.

– Неужели? – спросил берабеск, снисходительно улыбнувшись.

Я задумался: может, эти люди и правда любят дискутировать на религиозные темы.

Вместо ответа Фериус выпустила изо рта колечко дыма. Оно чуть отлетело и замерло на месте, не рассеиваясь и паря в неподвижном воздухе.

– Прекрасно, – сказал берабеск, снова обновив свой щит. – Принимаю эту игру. Давай посмотрим, чего стоят рассуждения аргоси о моей вере.

Хотя у Фериус Перфекс никогда не иссякали козыри в рукаве, мне упорно казалось, что ее нынешняя стратегия – заговорить врагов до смерти. Ну, или убедить их не убивать мага. Если так – это был кошмарный план.

– Вера – забавная вещь, – начала Фериус.

О, предки, она и впрямь это делает.

– Смотри, – продолжала она, – твой чудесный щит настолько же мощен, насколько сильна твоя вера, не так ли?

– Щит не мой, – поправил берабеск, – его сотворил Бог. Моя вера – лишь канал, соединяющий меня с ним.

– Ну да, ну да. – Она помедлила пару секунд. – Только вот что я думаю. Этому богу стоило бы больше беспокоиться о праведности человеческих деяний. А не о том, насколько усердно ему молятся.

Улыбка на лице мужчины померкла.

– Осторожнее, аргоси, если не хочешь…

– На самом деле хочу. – Фериус подняла голову, взглянув на небо. – Вот что, по-моему, видит бог, когда смотрит вниз, на двух правоверных, которые презрели собственные законы и прикрываются болтовней о ереси, чтобы оправдать убийство незнакомца. – Она раскинула руки в стороны. – Думаю, он смотрит на меня и говорит: «Это аргоси? Она потеряла лошадь. Она изранена, избита, устала и, возможно, ей надо выпить. Но она торчит в пустыне и подставляет свою голову, чтобы спасти несчастного дурачка от двух чокнутых фанатиков, жаждущих его крови».

Фериус смерила уничижающим взглядом двух мужчин, стоявших подле связанного мага, и выпустила в небо еще одно колечко, застывшее в неподвижном воздухе.

– Вот что я думаю.

Лицо берабеска потемнело.

– Тогда давай проверим твою теорию и покончим с этим.

– Уверен? – спросила Фериус, подкинув стальную карту и поймав ее. – Потому что я чую сомнение, а у меня на это отличный нюх.

– То, что ты чуешь, – запах твоего собственного страха, – ответил правоверный и снова соединил руки. – Теперь разыграй эту карту и прими последствия. Ведь широко известно, что аргоси ни в кого не верят и полагают, что мир принадлежит только им одним.

– Во что верят аргоси… – сказала Фериус, и ухмылка внезапно исчезла с ее лица, а насмешливый тон – из ее голоса. – Они верят, что никакой бог не станет защищать мерзавцев и убийц.

Она кинула карту, и та прошла сквозь кольцо дыма, летя к щиту берабеска. Только тут я кое-что понял: в последний раз, когда он соединил руки, воздух не замерцал. Острая карта глубоко вонзилась ему в плечо, вызвав болезненный вскрик… Мечник заревел от ярости и кинулся к нам, высоко воздев свой клинок.

– Твой выход, малыш, – напомнила мне Фериус.

О. Точно.

Я кинул порошки и сотворил заклинание.

– Караф! – произнес я, и двойной огонь ударил мечника в грудь.

Он отлетел на добрых шесть футов и рухнул на землю. Фериус смерила меня недовольным взглядом.

– Обязательно было бить так сильно? На меня, тебя, белкокота, гиену, того обожженного парня и этого бедного дурачка уйдет весь запас наших лекарств.

– Ты же сама велела отоварить его как следует!

– Я имела в виду: осторожно.

Она направилась к двум мужчинам, вынимая свой стальной посох. Легкое движение запястья – и он раздвинулся, удлинившись. Правоверный с картой в плече упал на колени.

– Бог покинул нас!

Фериус присела рядом и заглянула ему в глаза.

– Никто тебя не покинул, приятель. Просто ты усомнился. – Она похлопала берабеска по руке. – Но время от времени сомневаться – очень полезно.

И с этими словами Фериус ударила правоверного посохом по голове, отправив в отключку.