Механическая птица

Глава 6. Второй талант

Второй талант аргоси называется «арта эрес», что значит – «изящная оборона» или, как говорит Фериус, «танец». Когда она сражается, это похоже на воду, бурлящую в водовороте – Фериус кружится, изгибается, все время остается в движении, действует плавно и гармонично, даже когда колошматит противников. Когда то же самое делаю я, это выглядит совершенно иначе.

– А ты не трус, – признал берабеск, когда я каким-то образом ухитрился проскользнуть под его рукой и ударить по почкам.

Ну, можно гордиться, учитывая обстоятельства. И все, чего мне это стоило – еще один кровавый след на моем теле, теперь на груди.

Мы снова отскочили друг от друга. Мужчина покачал головой.

– Однако ты – безбожник и глупец. Ради чего ты жертвуешь собой? Ради колдуна, которого даже не знаешь. Колдуна, захваченного в плен врагами, которых тебе не победить. Он все равно что мертв. Ты отдаешь жизнь ни за что.

Ладно, этот парень в чем-то прав.

– Хорошо. Я сдамся.

– Да?

– Конечно, – ответил я. – Как только надеру тебе зад.

Я шарахнулся вправо, потом влево, стараясь избежать встречи со стальными когтями берабеска, и ударил ногой по земле, кинув песок ему в лицо. Он увернулся и попытался схватить меня, но я был уже с другого бока. Я изобразил то, что в танцах именуется перебросом – это когда вы хватаете партнера за локоть и протаскиваете мимо себя, чтобы отправить к следующему танцору. В данном случае следующим был Рейчис. Белкокот не мог твердо стоять на лапах, но для такого маневра этого и не требовалось. Пока берабеск пытался восстановить равновесие, Рейчис со всей дури укусил его за лодыжку, до крови.

– Проклятый грызун! – рявкнул берабеск.

Первый существенный урон, который мы ему нанесли с начала драки. Думаю, это разозлило его сильнее, чем боль. Увы, он по-прежнему был больше нас, быстрее нас и более искусен в бою. Рейчис не успел отпрыгнуть – берабеск пнул его, вынудив белкокота отлететь и перекувыркнуться на песке. И я снова побежал на врага, моментально забыв все танцевальные па, ведомый лишь чистой яростью, которая должна была помочь мне нанести сокрушительный удар. Но она не помогла. Берабеск с легкостью уклонился. На этот раз он не ударил когтями, а попытался вонзить их мне в бок – очевидно, намереваясь вырвать почки.

Бывало, Фериус часами заставляла меня практиковаться в народных танцах. Сейчас это спасло мне жизнь. Я вскинул ногу, сделав то, что называется «выкинуть колено». Полагаю, со стороны это выглядело очень глупо, зато я не потерял жизненно важный орган, а всего лишь получил укол в бедро. Почти случайно, уворачиваясь, я засветил локтем в лицо противника. Я приземлился рядом с Рейчисом, который тщетно пытался наброситься на врага.

– Дурацкая раненая нога, – проворчал он. – Не могу достаточно высоко подпрыгнуть, чтобы взлететь.

Я перекатился на спину и вскочил. Снова дунул ветер, подняв в воздух столько песка, что я потерял берабеска из виду. Надеюсь, он меня тоже.

– Зачем тебе взлетать? – спросил я.

– Чтобы показать этому голокожему уроду разницу между грызунами и белкокотами!

Его ничуть не волновало, что с точки зрения зоологии белкокоты – как раз таки и есть грызуны.

– У меня идея! – крикнул я, стараясь переорать ветер. – Правда, она тебе не понравится.

Барабеск очухался и снова приблизился к нам – несколько более осторожно, чем раньше. Это, конечно, льстило – но также и значило, что он, видимо, больше не попадется на мои танцевальные уловки.

– Твоя идея получше, чем позволить вонючему двуногому с фальшивыми когтями разорвать нас на клочки? – спросил Рейчис.

– Получше. Хотя ненамного.

Ветер улегся. Пользуясь этим, я выхватил порошки и метнул во врага заклинание. Как и прежде, правоверный вызвал свой необычный щит. Но я целился не в него. Вместо этого двойной огонь ударил в песок под его ногами. В лучшем мире это бы сплавило песок в скользкое стекло, но мой огонь недостаточно жарок. Однако это отвлекло врага, и я успел выполнить основную часть плана: схватил Рейчиса за загривок и подкинул в воздух, как можно выше.

– Ах ты, грязный, мерзкий…

Остальная часть фразы потонула в шуме ветра, который подхватил его как пушинку. Идеально исполнив этот маневр, я перешел к следующему пункту плана: упал на колени и взмолился о пощаде.

Берабеск посмотрел на меня с легкой улыбкой на губах.

– Хотел бы я быть снисходительным, храбрец, но ты ударил правоверного и пытался помешать исполнению нашего священного долга. Более не в моей власти даровать тебе милосердие.

Он поднял правую руку. Окровавленные стальные когти казались необычно яркими в тусклом свете дня. Я сложил вместе ладони.

– Могу я помолиться? Только минутку?

– Молиться твоим ложным языческим богам, когда ты так близок к смерти? Это лишь уведет твою душу дальше по пути тьмы.

– Это не займет много времени, клянусь! – Я склонил голову и заговорил очень быстро. – О, предки, я знаю, что до сих пор не был идеальным магом джен-теп, но, если бы вы могли выполнить одно мое последнее желание, я был бы чрезвычайно благодарен.

– Заканчивай болтовню и со смирением прими правосудие истинного бога…

– Почти готово! – Я еще крепче стиснул пальцы. – Предки, если вы где-то здесь, прошу, пошлите мне с попутным ветром белкокота, чтобы он убил этого гада.

Я поднял взгляд на правоверного.

– Видишь? Было не так и долго.

Замешательство берабеска было вполне понятно, поскольку до этого дня он, вероятно, никогда не встречал белкокотов и не знал, что они могут парить в воздушных потоках. Мой противник выяснил это слишком поздно. Обернувшись, он увидел прямо перед собой яростного рычащего монстра, пикирующего на него сверху.

Рейчис широко расставил лапы. Его перепонки слегка изменили форму, когда он поймал ветер и помчался вперед, как молния, пущенная рукой разгневанного бога. Берабеск вскинул руки, защищая лицо, и повернул кисти, чтобы стальные когти пронзили белкокота. Но Рейчис был искусным летуном: в последний миг он увернулся, пролетев мимо берабеска. Когти передних лап прочертили кровавые борозды на шее мужчины. Правоверный зарычал от ярости и негодования. Кровь из глубоких царапин перемешивалась с песком, кружащемся в воздухе. На сей раз берабеск развернулся далеко не так изящно, как прежде. Он махнул рукой с надетыми на пальцы когтями, но Рейчис уже улетел от него, снова поймав ветряной поток, и исчез из поля зрения.

Я вскочил на ноги. Порезы на бедре болезненно заныли. Я снова кинул порошки и сотворил заклятие. Правоверный был быстр и выставил щит. Однако на этот раз я направил огни прямо друг в друга, закрыв глаза в преддверии невыносимо яркой вспышки света. Берабеск же ее не ожидал; он знал, что щит укроет его, и не испугался взрыва. И вспышка ослепила его.

– Трус! – выкрикнул он. – Я дерусь с тобой честно, а ты используешь уловки и обман!

– Прости, – сказал я, даже не пытаясь сделать вид, что мне стыдно. – Но уловки и обман – это мой конек.

Вообще-то мне следовало помолчать, потому что берабеск пошел на мой голос и провел несколько стремительных атак. Любая из них могла кончиться для меня плачевно, если б противник хоть что-то видел. Но даже это временное преимущество исчезло, когда берабеск проморгался и вперил в меня взгляд.

Проклятие! Слишком быстро!

– Рейчис, давай! – крикнул я.

Правоверный обернулся, вскинув руки, чтобы схватить нападающего, которого не было.

– Извини, – сказал я, вынимая из кармана одну из заточенных карт Фериус.

Четверка дубинок. Не самая сильная карта, но именно ее Фериус дала мне в тот день, когда мы впервые сражались с ней бок о бок. Поэтому карта имела в некотором роде сакральное значение.

– Это был еще один обман, – сообщил я берабеску и резанул его картой по левому боку, мстя ему за порезы.

Однако не за те, которые он нанес Рейчису. Белкокот низринулся с небес, словно копье, подхваченное смерчем. Его когти вспороли плоть на спине и плечах мужчины. Рейчис этим не удовлетворился и продолжил, раздирая кожу врага и выкрикивая свои обычные угрозы о глазах, ушах и языках. Никогда не следует злить белкокота.

Теперь, когда Рейчис основательно отвлек берабеска, я готовился к финальному бою. Мужчина повернулся, чтобы схватить белкокота, а я достал порошки, отчаянно надеясь, что на сей раз все сработает как надо. В тот миг, когда правоверный двинулся вперед, я крикнул:

– Рейчис, уходи!

Он притормозил.

– Почему?

– Сорок секунд прошло!

Задней ногой белкокот оттолкнулся от плеча мужчины и отпрянул в сторону. Мои пальцы сотворили магический жест, мой мозг представил нужную магическую фигуру, я направил свою волю на сияющую металлическую татуировку магии дыхания и произнес слово. Я даже вспомнил, что сперва надо вдохнуть.

– Караф!

Несмотря на свои многочисленные раны и царящий вокруг хаос, берабеск почти успел соединить руки, чтобы создать щит. Однако в этот момент два огня – красный и черный – едва не разорвали ему грудь. Он бы умер мгновенно, если б я не использовал меньше порошка, чем обычно. Хотелось бы верить, что я поступил так из благородства… но скорее всего это вышло, потому что руки у меня дрожали и половина порошка высыпалась на песок. В любом случае, враг упал, потеряв сознание, сильно обожженный, но живой.

– Мне бы не помешала помощь! – крикнул Рейчис.

У него загорелась шерсть. Я подбежал и упал на белкокота, накрыв его своим телом, чтобы сбить огонь. Он потух быстро, слава предкам, и мы с Рейчисом покатились по земле, тяжело дыша и пыхтя. В тот момент никому из нас не было дела, что мы выглядим так, словно обнимаемся.

– От тебя воняет, – сказал белкокот.

– От тебя тоже, – отозвался я.

Прекрасный образчик наших высоких отношений.

Так мы лежали несколько секунд – удивительно мирных, спокойных, прекрасных секунд. А потом чей-то голос сказал:

– Ну, разве вы не милейшая парочка?

Я поднял взгляд. Фериус стояла над нами. Не знаю, как ей удается вот так подкрадываться, но, надеюсь, когда-нибудь она и меня научит.

– Вставай, – сказала она, протягивая мне руку.

Я застонал от боли в спине, в бедре, в… ну, везде на самом деле.

– Эти раны надо обработать. – Она опустилась на колени, чтобы осмотреть Рейчиса. – А белкокоту хорошо бы зашить лапу.

Рейчис зарычал на нее.

– Скажи аргоси, что, если она попытается меня зашить, я ее…

Фериус не то чтобы его перебила – скорее, просто проигнорировала.

– Положи мелкого в переноску и ступай назад тем же путем, которым мы пришли, – сказала она и направилась в сторону бури.

– Стой. А ты куда?

– Там еще двое правоверных, и у них маг. Не очень-то это хорошо – позволить им убить несчастного дурачка лишь потому, что его приняли за тебя.

Фериус прихрамывала на одну ногу, а правая рука безжизненно висела вдоль тела. Ее плащ был весь в прорехах, а на рубашке проступали алые пятна. Я вспомнил, что она говорила о яде, которым правоверные покрывают лезвия мечей.

– Что будем делать? – спросил я Рейчиса, но бедный маленький брюзга лежал без сознания.

Я снял рубашку, сделал из нее подобие переноски, как мог аккуратно положил в нее Рейчиса и повесил на шею. Я посмотрел вперед. Следы Фериус уже почти замело песком. Мы оба едва выжили, имея лишь по одному врагу. Фериус была изранена. Как же она собиралась в одиночку драться с двумя противниками?

– Кто бы ты ни был! – пробормотал я себе под нос, бредя следом за Фериус и думая об идиоте – творце амулетов, втянувшем нас в эту переделку. – Кем бы ты ни был, в следующий раз выдавай себя за кого-нибудь другого.