Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
– Нет, прошу, не убивайте меня, – становится трудно дышать, – я не убивала его…
– Адептка Ронэс, – громкий голос нашего директора отразился от стен аббатства, – вы виновны в самом страшном грехе, вы нарушили правило нашего ордена!
Нет, нет, нет! Я не убивала никого… Пожалуйста, поверьте мне! Прошу, я умоляю вас, прошу! НЕТ!
– За убийство, вы понесете самую страшную кару – смерть.
***
– Мама, – легкое движение плеча, – мамочка, проснись!
Резко открыв глаза, резко скакивая с кровати, моментально повернула голову в сторону. Внутри все пусто, ощущение, что все забыла, но это не так. Какое-то мутное состояние: разглядываю такие знакомые стены комнаты, но не могу толком вспомнить откуда они мне так знакомы.
Все очень странно.
Ах, да, вспомнила. Это же мой дом, моя спальня. Неудивительно то, что я так быстро забываю и долго вспоминаю. Со своими снами я скоро забуду, как меня зовут: смешно и жалко в одном флаконе, но ничего не поделаешь. Это жизнь.
Повернувшись в другую сторону, посмотрела на такого маленького гостя. На меня смотрит маленький мальчик с темными волосами, а я не могу понять – кто он? Все так мутно. Еле вспоминаю то, кто он мне, кто он в моей жизни.
«Он мой сын» – кричит подсознание, вырывая тяжкий вдох.
– Ромочка, – вспомнив имя ребенка, я взяла его на руки, – что случилось?
– Тетя Нисса попросила тебя разбудить, но ты крепко спала.
Обняв, такое родное чадо, посмотрела в зашторенное окно. Вроде бы шторы были плотными, но все же смогла разглядеть через щель то, как солнце уже давным-давно встало. Отпустив ребенка на пол, все еще удерживая, посмотрела на часы с кукушкой – пол девятого утра, пары начались.
– Что же, – спустив полностью ребенка на пол, встала и потянулась, – на первую пару опоздали, можно будет получше подготовиться.
Отправив Ромочку вниз, к подругам, направилась в ванную комнату. Нельзя идти учиться не умытой и не причесанной же, верно? Не говорю только о том, что надо уроки сделать, вернее списать, переодеться из пижамы в какой-нибудь другой презентабельный вид, а также постараться замазать синяки под глазами. Хотя чем их замажешь, даже отвары не помогают полностью восстановить свой организм, что уже говорить о последствиях.
Все же работа влияет на меня, особенно на состояние здоровья и мое будущее. Но, мне надо на что-то жить, иначе помру быстрее, чем я думаю.
Усмехнувшись своим собственным мыслям, залезла в душевую кабинку. Теплая вода восстановит силы, а холодная избавит ото сна. «Замечательное» начало нового дня.
Быстро приведя себя в порядок, не забыв намазать свой шрам в районе сердца травяной мазью, направилась на первый этаж. Внизу было шумно: разговоры, звук режущего ножа об доску, лай вперемешку с рычанием.
– Ашрон, – позвав своего фамильяра – волка – погладила того по шерсти, – не нужно сейчас ругаться только, ладно?
На меня грозно посмотрели, помахали хвостом. Ох, мой грозный и верный наставник, любишь ты рычать каждое утро на меня.
– Я намотаю учебу, правда.
– С такими проблемами, как у тебя, будет трудно наверстать упущенное, – поставив возле моего места кружку с горячим чаем и только что порезанными бутербродами, Лея, моя подруга, а также двоюродная сестра, отошла и села за стол. Напротив меня. – Сколько это будет продолжаться?
– Что именно? – взяв ложку и вынув из чая, положила в блюдце.
Взяв за маленькую миниатюрную фарфоровую ручку чашку, приподняла ее, вдохнула теплый пар. Стало так тепло: и телу, и душе. Если бы чай никогда не остывал, я бы всегда держала полную чашку и грелась.
– Уже пять лет прошло с того дня, – убрав так и не состоявшуюся улыбку, только и смогла проглотить горечь от обиды, – За эти пять лет ты могла бы выучиться толком, найти хорошую работу, а ты все также продолжаешь бегать за этой тайной.
– Но это не моя тайна, – прошептала я, смотря в зеленые глаза сестры, что были наполнены сочувствием ко мне, – а их!
– Ани, – подошедшая к нам Нисса, вручив чашку с кофе Лее, взглянула на меня, – я понимаю, что тебе трудно смириться с тем днем, но, пожалуйста, прекрати себя калечить. Вон: одна бледная кожа, никакого былого румянца и задорной улыбки, да и потеря сил.
Что-что, а обе правы. Живя со мной все эти пять лет, они выучили меня от жестов до мимики. От них теперь ничего не скроешь, даже иголку в стоге сена – найдут и вручат мне.
– Мама, – к нам подбежал Ромочка, – мы сегодня пойдем к лекарям?
– А что такое?
– Мне давным-давно хочется в садик, – от таких слов я не могла не улыбнуться.
Пятилетний мальчик с темными волосами и карими глазами очень сильно хочет пойти в сад. Неожиданно! Только неделю назад, перед тем как простудиться и заболеть, говорил, что очень сильно устал ходить туда, где бегают маленькие дети в его возрасте, а тут уже такой прогресс…
Тихо рассмеявшись от такого напора, преподнесла ладонь к волосам и чуть-чуть взлохматила их. Таким шкодой стал. Моим шкодой.
– Побудешь дома, пока я отучусь? – задав этот вопрос, я могла точно услышать один и тот же ответ:
– Конечно!
Пока все сидели и пили чай, я пыталась дописать свое домашнее задание, приготовить бутерброды и попить на учебу, так как сегодня моя смена была, а также вспомнить самое страшное за все это время, которое пугало каждого ученика:
– Скоро же начнется весенняя сессия! – взвыла Лея, так как на ее профессии экзаменов и зачетов будет уйму, как и Ниссы.
Это у меня, так как я учусь в коррекционной группе, придется сдавать только один экзамен, а у них: анатомию человеческого тела, криминалистику, три вида борьбы и так далее… Это из-за того, что они учатся на совершенно опасную… специальность, скажем так, не то, что я.
У меня профессия швеи. Хотя я всегда мечтала о такой профессии как элитный для любого подразделения убийца. Нет-нет, это не то, о чем можно подумать, – где детей с малолетства заставляли убивать каждого, чтобы во взрослой жизни убивать любого, кто попадется на пути, – нет.
В своем прошлом, я была ассасином, училась в академии, при ордене, где нас обучали всеми навыкам, которые смогли пригодиться в моем будущем: уметь скрыться в самых трудных местах, оборона, умение драться минимум на пяти оружиях.
Кроме это нас обучали по школьной программе: заставляли учить разные языки, чтению, родному языку, математике. Больше всего мне нравилось учить математику, так как очень сильно люблю числа и все то, что связано с ними, а также южный и северный язык. Если я буду жить на территории империи, где живут темные или светлые, мне понадобится знать их родной язык, чтобы разговаривать без запинок.
Хоть я и могу говорить немного на южном языке, так как практиковалась прямо на работе, но этого недостаточно.
Мне хотелось исполнить хотя бы одну единственную мечту, но всему началу приходит конец.
***
– … сколите бумажную вырезанную выкройку по швам булавками и «примерьте» – оберните выкройку вокруг фигуры и оцените точность выкройки.
Пытаясь выкроить для экзаменационной работы собственный наряд, который выбрала ещё самая первая, я никак не могла приколоть булавку к манекену.
Толи выкройку неправильно начертила и вырезала, толи я такая неправильная. Но у меня ничего не выходило, совершенно.
– Ой, – уколов булавкой собственный палец, тихо ойкнула. – У меня никогда не получится.
– Эй, – ко мне подошёл мой одногруппник, полукровка человека и вампира. – Никак не получается?
– Угу. – кивнула головой. – Олли, почему это так трудно?
– Не знаю, – он покачал головой, – но мне совершенно не хотелось сюда поступать.
– А зачем тогда поступил? – усмехнулась я.
– На самом деле, я хотел поступить на пахаря, – мечтательно улыбнулся тот. – Но, как мне сказали, группа была заполнена, вот меня сюда и засунули.
– М, – понимающе покачав головой, прикусила губу.
В тот момент, когда Олли поступил в группу, то пахари еще были не заполнены. Два места точно оставалось пустыми. Пока не прошел месяц: эти два места сразу заняли ребята у которых можно было увидеть немалую сумму денег в кошеле.
Продажное место, вот почему он не смог поступить на интересующую профессию: богатые родители купили места, чтобы их дети были с дипломами, но, чтобы еще долго не засиживались. На пять лет.
Услышав столь долгожданный звонок, я тут же бросила все булавки с иголками и прочей ерундой в шкатулку, встала с насиженного места, схватила свою шаль, выбежала на улицу.
***
Было холодно, очень холодно. Хоть и наступала весна, мороз ощутимо касался своим пронизывающим холодом нас всех. Особенно в меня, в настоящее время.
Все ходили в теплых ботинках, а я в балетках. Бегу прямо к подругам по замершей усыпанной песком с землей тропе.
Они стояли, как всегда, в любимом месте – под большим дубом, на котором висели пару качелей – Нисса стояла, облокотившись об кару дерева, а Лея, знающая прекрасно правила безопасности, стояла и курила. Причем настойчиво, наплевав на всех, кто ей делает замечания.
Увидев меня, бегущую прямо к ним, в одной шали, помахали.
– Ну? – не успела к ним подойти, как была сразу завалена вопросами от Леи. Хоть она мне и сестра, но у нее такая опека надо мной, будто она моя мама. – Никто тебя не вызывал сегодня?
– Нет, – прикусив губу, удивлённо спросила. – Разве меня кто-то должен вызвать?
Постояла минуту, вспомнила всю прошедшую неделю и дни, рассказала:
– С уроков не сбегала, ни с кем не ссорилась и не дралась, выясняя отношения, никого не трогала и не оскорбляла.
– А ты дралась? – удивилась Нисса.
– Ну, – протянула я, потупив взгляд, – меня оскорбили аморальной девушкой, отчего не удержалась и… вмазала. Причем с кулака.
А с кулака меня научили драться и очень хорошо. Теперь, если меня кто-то оскорбит, смогу себя защитить. Уж что-что, а я девочка не промах.
– Интересно, как это вышло… – задав самой себе вопрос, Лея выдохнула едкий дым, отчего сразу же закашлялась. – Отойди от меня подальше, мне не хочется того, чтобы ты вновь задыхалась. Ингалятор собой?
– Нет, – и отошла назад. – Так зачем меня хотели вызвать к директору?
– А ты не слышала? – оторвавшись от дерева, подойдя ко мне, Нисса вручила бутыль с ещё неостывшим чаем. – Идёт слушок о том, что сюда едет человек из комиссариата, который будет проверять наши документы об успеваемости.
– Разве это возможно?
– Возможно невозможно, – докурив сигарету, бросив бычок куда-то в снег, Лея тяжко потянулась. – Но это происходит каждый год: кто-то приезжает из комиссии, смотрит все документы, кого-то увольняют из-за того, что подменивают фальшивыми бумагами ценные, кого-то отчисляют… Вон, в том году несколько преподавателей лишились своего рабочего места только из-за того, что они принимали взятки!
– Да еще какие, – вспомнив один случай, Нисса прыснула со смеху в кулак. – Надо же было додуматься: заняться любовью с преподавателем прямо на экзамене.
Да, профессор Грате был очень навязчивым в плане сексуальных утешений среди молоденьких. Особенно в академии: тут столько красавиц училось, можно было и воспользоваться шансом.
Воспользовался: лишился работы и женился на одной из учениц, так как родители девушки узнали об ее интересном положении. Отец прям в академию явился с ножом. В тот день еле-еле профессора спасли.
Раньше, если вспоминать те самые дни, когда начали только- только учиться, все было хорошо: каждый учился на оценки, которые показывали знание ученика, не было никаких взяток, учителя все были с высшим образованием.
Вот только раньше был другой директор – Юпитер, а сейчас…
Дядя, я так по тебе скучаю, ты просто не представляешь. В академии происходит такая чертовщина, если бы ты увидел, то ты бы очень сильно разозлился. Строя собственными силами все величие, ты никак не мог подумать то, что произойдет, если тебя не станет.
Сейчас все совсем не то. Хоть мы и обучаемая до сих пор по той программе, что ты сам создал, но:
– За эти пять лет тут столько комиссий было, – вспомнила я, прижимая к груди шаль. – Даже в других учебных заведениях такого не было.
– Угу, – кивнули подруги, – если бы тут был Юпитер, он бы тут навёл порядок. А то Кассандра…
– А что она?
О нет. Этот голос так знаком для меня. Такой высокий, гнусавый, раздражающий. За эти годы столько много слышала.
Ханна, моя двоюродная сестра по отцовской линии, стояла во всем великолепии и внимательно с презрением смотрела на нас.
– Что тебе нужно от нас? – Лея, как и Нисса, не любили ее.
Ханна всегда любила докладывать своей матери, Кассандре, о том, что происходит вокруг территории академии. Кто курит за стенами, кто уходит с уроков, кто списывает… Ее глаза везде и нигде ты их не можешь увидеть.
– Мне? – фыркнув, не забыв проверить свой новый маникюр, на меня взглянули так, что сразу видно – меня ненавидят.
Ненавидят так, что хотят убить. Впрочем, у них это получилось. Наверное.
Пока мои догадки это просто выводы из моих снов и соображений.
– Мама просит тебя зайти к ней в кабинет.
– Ну, – протянула Нисса, складывая руки на груди, – вообще-то это нее кабинет, а Юпитера. Так что…
– Рот прикрой! – рявкнула Ханна. – Не смей говорить о моем отце, ничтожество!
– Что рявкнула, а?! – о нет, если Лею разозлить, то её трудно потом будет остановить.
Если же она дралась с пацанами, то что тут говорить про девушку. Хотя, мы все дрались с мальчиками, даже я. Если Лея и Нисса дрались насчет задетой гордости, дружбы и все остального, что могло разозлить их, то я дралась с мальчиками только из-за того, что меня обливали грязью и выставляли падшей девушкой, а также, если меня хотели… поииметь, скажем так.
Не выдержав накаляющейся обстановки, решила предотвратить пока не было поздно.
– Может хватит? – не выдержала я. – Лея, не нужно драться с поганкой! Иначе она расскажет все Кассандре, а нам, в данный момент, не нужны проблемы.
С этими словами поспешила в административный корпус, где на втором этаже, как поднимаешься по ступеням, виднеется две больших двухстворчатых двери. Директорский кабинет специально был построен так, что, если войти и увидеть большое панорамное окно, которые всегда были зашторены самыми плотными шторами, можно будет увидеть весь наш орден: сам орден, двор академии, общежитие, тренировочное поле.
Простояв около дверей с минуту, удерживая в руках шаль и бутылку с чаем, размышляла о дальнейшем. Просто так меня никогда не вызывали к директору. Даже не за те вакханалии, которые совершала при академии, а только из-за того, что я племянница: на меня могли свесить чужую вину, заставить убираться во всей академии в качестве профилактического наказания, могли поднять руку, сорвав на мне всю накопившуюся злость.
Вздохнув пару раз, придя в толковое сознание, решила все-таки постучаться. В этом деле меня опередили.
Услышав короткое «Войдите» проскочила словно я маленькая мышь внутрь. На улице день уже, а в кабинете темно, только свечи в канделябрах горят и камин.
Да, кабинет был шикарным, как покои богатого лорда с камином, диваном, с кучей книжных шкафов, где были не только книги, но и документация, стол со стульями, картина большая, где изображён темный мужчина с грозным выражением лица.
Юпитер, хоть ты тут такой страшный и злой, но все же знают правду: ты всегда был добрым, отзывчивым, справедливым директором, способный найти правду и защитить невиновного.
– Мне тебя не хватает… – прошептала я.
– Кхм, – услышав звук, испугалась.
Не думая о том, что тут кто-то есть, отпрыгнула назад. Обернувшись к столу, где исходил звук, подняла глаза. Обомлев от увиденного, сразу захотелось взять, убежать и спрятаться.
Встав в одну позу как фарфоровая кукла, всмотрелась в сверкающие в темноте глаза. Красный цвет радужки и черный цвет самого зрачка.
Не вампир.
– Демон… высший, – прошептала я, чего сама не смогла услышать. Так тихо, что губы не шелохнулась с места.
.Выглядел как человек, но его глаза, они выделяли его, особенно его внешность: очерченные губы, орлиный нос… Насчёт тела лучше не задумываться, но это и так видно, что он крепок как…
– Адептка Ронэс, – мужской голос раздался набатом в ушах.
…как полубог…
Его голос отозвался где-то в глубине сердца. Настигло странное ощущение, будто этот мужчина был кем-то родным для меня, но кем – неизвестно.
Но я не знаю его, а он меня. Сердце может ошибиться,
Было доказано и проверено лично мной. В прошлом. Очень и очень глубоком прошлом.
– Добрых ночей, – поздоровавшись, как полагается по этикету, не забыв поклониться, решилась на разговор. – Директор позвал меня сюда и…
Дальше мне никто не позволил говорить. Рот будто онемел, язык прижался к небу, благодарю тому, что дышать способна. Мне известно, что тут замешана магия, заклятье молчанья. Моя сестра, Лея, учила его прямо у нас дома, так как у нее есть магические способности, но после ее эксперимента, мы с Ниссой чуть не задохнулись.
Место заклятия молчания, заклятие удушения. Очень «приятное» было чувство, когда легкие обожгло прямо изнутри, вены вздымались, а лицо все синело.
Все бы ничего, если бы на помощь не пришел мой младший двоюродный брат – Юра. Обладая магией, он смог снять чары и сумел вылечить нас. В тот день мы запретили Лее заниматься магией дома вместе с испытаниями на нас с Ниссой.
Но сейчас тут Юры не было, мне не на кого положиться, разве что на саму себя. А сама я не смогу ничего сделать, кроме того, как ударить с кулака демона, если же тот подойдёт ко мне на самое близкое расстояние. И не вариант, если тот сможет увернуться от моего удара, при этом не подняв руку на меня.
– Оу, вы уже познакомились.
Двери раскрылись и вошла женщина средних лет, с самым прекрасным телосложением тела и с длинными рыжими волосами, что всегда были завязаны в конский хвост. Белый брючный костюм облегал все тело, заставляя преобразиться из женщины в девушку. Вечно молодая, вечно красивая, вечно ищущая секрет молодости.
Кассандра всегда была такой: старалась выглядеть элегантно и дорого не смотря на свой возраст. Если присмотреться, то на ее лице ни одной морщинки, только гладкая кожа. Какой же напор должен быть, чтобы оставаться вечно молодой и привлекательной?
Пройдя к своему столу, цокая своими каблуками по ковру, улыбнулась дорогому гостю и вежливо поклонилась:
– Лорд Беннет, – где-то я эту фамилию уже слышала, но вот где? – Вот, знакомьтесь, моя племянница – Аманита Ронэс.
Холодный взгляд голубых глаз тети я никак не могла не увидеть. При всех она милая, добрая и заботливая, но, когда мы остаемся вдвоем: в этот раз темницы под орденом не избежать. Если пройдет все гладко, то мой приговор будет снисходителен, если же нет – неделя или больше.
Молодой лорд ничего не ответил. Он продолжил молча гипнотизировать меня своим собственным взглядом, от которого хочется сжаться в комочек и спрятаться в угол. Стоящая, между нами, Кассандра улыбалась, потирая свои руки, скрючивая и ломая от нервов свои пальцы. Решив внести какую-либо ясность, она только приоткрыла рот.
Ее тут же остановили резким приказом:
– Выйдите, – о нет, навела беду на себя.
Лучше бы вы этого не делали лорд Беннет, вы не себе сделали больно, а мне.
– Что, простите? – Кассандра даже понять ничего не смогла, как открылись двери ведущие на выход.
Под строгим взглядом ей удалось выйти. Только какой взгляд на меня бросили…
Я не боюсь Кассандру, с ней у меня было много выяснений отношений, скажем так, когда мы сталкивались лоб в лоб. Она хотела меня жестко подставить, я же всегда добивалась правды и показывала то, что я не виновна.
Мне верили, ей нет. Из-за этого она постоянно злилась, ненавидела всех и вся, кроме своих детей. Алека, Ханну, Юру… Последнего она использует как раба, так как он ребенок от бастарда, никто не знает от кого она его нагуляла. Мы только знаем, что его отец владеет магией. Больше ничего.
Дверь за Кассандрой захлопнулась с такой силой, отчего легкий поток ветра коснулся моих ног. Чтобы хоть как-то согреть ноги потерла друг об друга. Каждое движение внимательно рассматривали, сидя за директорским столом.
В голове сразу всплыл образ милой зверушки, которую рассматривали, умилялись ее милым выходкам, кормили с руки, смеялись. Этой зверушкой в данный момент была я.
Продолжая стоять на одном месте, вглядываясь в огонь в камине, все никак не могла предположить того, что возле меня, призвав магию, появится стул со спинкой и меня мягко усадят в него.
– Я сама могу дойти, – попытавшись встать со стула, меня вновь опустили на стул и одним движением руки пододвинут к столу.
На меня долго смотрели красные глаза. Не отрываясь ни на секунду, всматривались в каждую клеточку моего закрытого тела. Все же хорошей идеей было надеть закрытую рубашку и штаны. Правда пришлось переодеваться на перемене в специальную форму для швеи. Платье сарафан с толстыми лямками еле прикрывал голени ног. Поэтому можно было увидеть только мои ноги.
Но их невозможно увидеть под столом, если специально не нагнуться
Красные глаза взглянули на меня ещё раз, всмотрелась внимательно, затем, нарушив темноту раскрытием штор, позволяя свету начать играться в комнате, задали вопрос, касающейся моей учебы:
– Проверив все документы учеников, вчитываясь в личные дела, в табели успеваемости, я, дойдя до вашего личного дела, скажем так, очень сильно был удивлен.
Мне самой было любопытно узнать, что было такого в моем личном деле, отчего удивлен был сам лорд, но я кажется знаю, что там было написано.
– С самого первого класса по экзаменационный, вы были лучшей из лучших учениц академии, – начал лорд, – но потом, как написано в деле, вы становитесь агрессивной, начинаете кидаться на всех, избивать до полусмерти, пока однажды вам не поставили самый страшный диагноз, который известен нам – слабоумие.
Слабоумие? Что?! Н-но это не так! Я не слабоумная!
– Я не такая! – еле слышно выдохнула я, сжимая руки на коленях. Царапая кожу на ногах, пыталась успокоиться.
– Так, – протянул лорд Беннет, складывая руки под подбородком, – что же такого случилось, раз вас моментально перевели туда, где учатся тупые? Если вы считаете себя нормальной.
– Детьми со слабоумием, – исправила кое-кого, отчего на меня страшно посмотрели. Но я не испугалась. Меня просто задела честь моих друзей, которые учатся вместе со мной. – Вам лучше спросить нашего директора, а не меня. Я ничего не знаю. Она писала мое личное дело.
– Правда? – приподняв бровь, как бы издеваясь, мне ответили. – Вы уверены, что не знаете то, что произошло пять лет назад, из-за чего вас попросту перевели в группу, где ученики со слабым умом?
Через секунду усмехнулся:
– Смешно.
–«Это вы сейчас ведёте смешно.» – пронеслось у меня в голове, отчего нахмурилась.
Тут же сжала ладони в кулаки, а губу прикусила. За этим жестом внимательно посмотрели: так томно, отчего у кого-то кадык вздрогнул.
– Можно ли мне идти, многоуважаемый лорд? – решилась я, начиная вставать с места. – Звонок скоро прозвенит и…
Звонок прозвенел, послышались шаги учеников, шедшие обратно на уроки. Хотелось бы и самой пойти, иначе меня ждал очередной выговор, но меня резко усадили обратно на стул. Уже собирая возмутиться, меня перебили:
– Вы племянница самой директрисы этого учебного заведения, но вот в графе «родители», в вашем личном деле, поставлен прочерк, как вы это мне обоснуете?
– Моя личная жизнь не касается вас, лорд Беннет! – огрызнулась я, вскакивая с места и идя к выходу. – Вы мне никто, я вам тоже, хотите подробностей, то идите к леди Батори, моя родная тетя расскажет вам все, если же в койку не завлечёт.
Последние слова я произнесла шепотом.
Коснувшись ручки двери, смогла выбраться из кабинета сумев не наткнуться ни на одно заклинание лорда или же Кассандры, стоявшей возле перил, ждавшей именно меня.
Отойдя подальше от кабинета, дойдя до перил, меня схватили за руку, развернули и уже хотели замахнуться.
– Безродная девка, – я успела увернуться от удара по щеке. – Тебе мало того, что я взяла над тобой опеку, дала кров, знания, так ты решила отблагодарить?!
– Отблагодарить? – мои нервы вспыхнули как спичка, воспламеняя меня изнутри. – Какой кров, знания, Кассандра?!
По моим щекам потекли слезы. Их никто не должен был видеть, даже то, как я нахожусь в истерике. Я всегда была для всех холоднокровной, не показывая не единой эмоции.
– Мне все дал Юпитер, не ты. Ты вечно меня оскорбляла со своими дорогими Алеком и Ханной, бросала в темницу под орденом.
Отдышавшись, вытерев слезы, как не полагается леди, тыкнула в свою родную тетю пальцем:
– И все это ты делала только для того, чтобы я поняла, как это плохо не подчиняться правилам, созданных именно тобой. Я не игрушка тебе…
Оттолкнув ее от себя, с самыми плохими эмоциями, что виднелись на моем лице, направилась к лестнице.
Уже спускаясь вниз, придерживаясь за перила, дабы не упасть с крутых ступеней, направилась к себе в класс.
Мне было плохо, хотелось взять и убежать от всех проблем, но вечно сбегать не получится. Меня все равно догонят, поймают в цепи и будут издеваться, как все мои годы.
Придя в класс, дойдя до своего манекена на не гнущихся ногах, еле расслышала гневный тон нашего преподавателя – леди Наис:
– За то, что ты опоздала будешь убираться в классе после уроков!
Вот тебе и день, когда все перевернулось с бухты барахты.
***
– Ты уже все?
Вылив грязную воду в канаву возле академии, придя обратно в класс, что сверкал от помытых полов и убранных ошметков ткани, посмотрела на Лею.
Сестра все это время стояла рядом и поддерживала, пока я убиралась. Ей нельзя было помогать мне по указке леди Наис так как та, перед уходом, оставила включенными кристаллы для записи голограммы.
Обычная мера безопасности для каждого учебного класса.
Кивнув ей в знак согласия, убрав ведро с тряпкой в маленькую коморку, направились прочь из учебного заведения. Не забыв захватить свои сумки с учебными принадлежностями, а также верхнюю одежду в раздевалке, пошли к дверям, что вели прочь с этого места.
– Как же я устала… – потянувшись, размяв шейные позвонки, посмотрела на Лею.
– Если бы эта квашня, – она имела виду моего преподавателя, – я бы смогла тебе помочь, тем самым успели прийти домой раньше обычного.
– Ну, – протянула я и рассмеялась, – мы бы так и так не пришли раньше. Мне сегодня нужно идти на работу, перед этим должна с Ромочкой сходить к лекарям.
– Можно было бы Юру попросить, – ответила Лея, – но зная кто его мать.
Пройдя проход, свернули в холл. Спустились с несколько ступеней, вошли в главный проход. Снизив голос до шепота, я прошептала:
– Меня сегодня вызывали в кабинет Юпитера не просто так. – очень тихо, чтобы никто не услышал.
Тут везде глаза и уши, следящие за каждым шагом. Необходимо быть на чеку.
– Да? – удивившись моему сказанному предложению, достав из пальто сигареты, Лея спросила. – Это не из-за того типчика, что сегодня расхаживал по классам, где мы учились?
– Именно, – кивнула я ей в ответ. – Лорд Беннет явно из комиссии, ведь он задавал такие вопросы мне, на которые может задавать только директор… Ммм, не знаю, как тебе объяснить.
– Попробуй, я всегда тебя пойму?
– Ну, – дернула плечом, – он расспрашивал меня на тот счёт, почему в моем личном деле, в графе «Родители» зачеркнуто. Также расспрашивал, что такого случилось, что из самых лучших учениц, я стала… больной.
– Что?! – прикрикнула Лея, отчего тут же посмотрела по сторонам, дабы никто не услышал ее голоса. Затем, наклонилась ко мне, прошептала. – Что?!
– Кассандра написала в моем личном деле о том, что я болею самой страшной психической болезнью. Стала на всех бросаться, драться, истерить, отчего меня решили перевести, так как я навредила одному из учеников.
– Но это не правда! – шипела Лея. – Все знают, что пять лет назад произошло.
Остановилась. Я вместе с ней.
Повернувшись ко мне, смотря очень внимательно в мои глаза своими, очень спокойно произнесла:
– Там был Юпитер, были мы с Ниссой.
– Если вы там были, -зацепилась за слова я, – тогда почему вы ничего не хотите сделать?
– Понимаешь, – выдохнула сестра, – все не так просто в твоей смерти. Может быть это из-за Самаэля?
– Моего отца?
От отца мне известно только имя и его лик на фотографии., где он стоит вместе с Юпитером. Два брата, которых сейчас нет.
Не известно: живые они или нет, надежда всегда умирает последней. Мне до сих пор хочется верить, что он живы. Просто ждут того дня, когда я смогу узнать то, что от меня скрывают.
– Идем, – перекинув сумку с плеча на другое плечо, Лея поторопила нас к выходу.
В академии было тихо, все разошлись по домам или в общежитие. Только администрация оставалась на своих рабочих местах, работая не покладая рук. Вернее пытались. Лучшие работники академии давно лишились своей работы, вместо них пришли друзья, знакомые нового директора.
Дойдя до середины зала, услышав чьи-то крики, остановились. Переглянувшись с Леей взглядами, подняли головы кверху. Шум исходил из кабинета директора.
Слова сливались воедино, ничего нельзя было разобрать. Единственное что можно была услышать: окрик Кассандры.
Перекинувшись еще раз гляделками с сестрой, спрашивая мысленно – «Ты думаешь о том же, что и я?» – тихо и не заметно, как учили нас ещё в школе: направились наверх. Перед этим мы сняли с себя портфели с верхней одеждой, дабы не было лишнего груза, повязали на себе платки. Не хотелось того, чтобы нас узнали.
Этому всему учили на уроках выживания. У нас были еще и профессиональная практика по выживанию, но про них лучше не говорить. Там такой жестокий трэш происходил – никому спуску не давали.
Добравшись до пункта назначения, прикрывая друг друга с сестрой, тихо на цыпочках добрались до открытой двери кабинета.
Выражение стоящей к нам спиной Кассандры невозможно было увидеть. Сидевший на месте директора, играясь с карандашом в руке, лорд внимательно следил за каждой выходкой моей тети. Она то и дело всплескивала руками, кричала и пыталась бросить тот или иной предмет в камин.
– Вы хотите написать самому императору о том, что тут происходят незаконные вещи? Да и тем более какие незаконные преступления совершили: безродную девку перевели туда, где учатся дети без мозгов?
Лорд Беннет, улыбнувшись уголком губ, склонил голову к плечу, показывая то, что он ничуть не удивлен такому поведению. В своей жизни он видел многое, каждый род человеческий. По его взгляду можно понять – он смеется над ней, это видно невооруженным глазом.
– Лорд Беннет, – усмирив свои эмоции, громко выдохнув, Кассандра подняла руки кверху, – давайте договоримся: вы ничего не передаёте императору, я же делаю все то, что вы попросите. Тем более, вы сами знаете, для чего вы приехали сюда. Разве не так?
– Я в курсе, – прямолинейный ответ сошел с губ лорда, – мало того, что император заставил меня ехать в даль, проверять ту академию, которая пала за эти пять лет, так еще он дал указ – жениться на одной из дочерей вашего мужа.
Вот это поворот! Я ничего о таком не слышала, мне никто об этом не говорил.
Хотя… Кто мне вообще скажет из этой семейки, которой важно только свое благополучие? Ханна, Алек, Юра, Кассандра – эта семья их четырех человек единственная светлая в темной империи.
Зная, кто был мужем и отцом, понимая то, чью фамилию они носят, к ним относятся с почтением. Юпитер был единственным светлым, имевший высшее почтение императора, дозволение всего света.
– После бесследного исчезновения вашего мужа, вы, леди Батори встали на его место. Но, – подытожил лорд Беннет, – как я вижу, за эти пять лет вы не справились с тем, с чем справлялся ваш муж.
Он встал со своего насиженного места, подошел к Кассандре. Наклонившись к ее уху, можно было услышать то, что он прошептал ей:
– Говорилось то, что у вашего мужа было две дочери, но, – жестокая усмешка, – кто же знал, что родную племянницу самого Самаэля он считал, как родную кровь.
Усмешка и дикий оскал:
– Впрочем, она и так его родная кровь, которую нужно защитить от таких как вы.
– Бежим! – шепнула мне на ухо Лея, хватая за рукав.
Свернув в один из коридоров, ведущего в кабинеты бухгалтерии и в кабинет заместителя директора, спрятались за первую колонну, покрытую цветочными лианами. Не знаю для какой цели были магически привиты цветы, но вот сейчас они были нужны как никогда.
– Главное не попасться Алеку на глаза, – дернув за воротник, отчего Лея посмотрела на меня, я ей сказала. – Рядом кабинет Алека, он может на нас доложить матери.
– Не беспокойся, – отмахнулась она, – он сейчас с одной молоденькой особой милуется.
– Да ладно! – потеряв ход мыслей, решила поинтересоваться. – Он чего, больше с Ханной не милуется?
– Он как обрюхатил ее, больше не лезет. Боится позора.
Грешное зачатие Ромочкой сразу же в день рождение Ханны. Ей только восемнадцать лет исполнилось, как такое произошло: вечеринка с алкоголем, пьяные гости, делающие все что им вздумается. Смешно было слышать, что брат и сестра перепутали свои половинки, которые на тот момент были.
