Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Смыслы матрицы
Этимология слова матрица (лат. matrix), имеющего общий корень с такими словами, как материя и мать, обнаруживает прямую связь соответствующего понятия с материнским телом как порождающим началом, источником бытия и становления. Эта исходная связь подверглась переосмыслению в Новое время, особенно после того, как в середине XIX века английский математик Джеймс Джозеф Сильвестр впервые применил термин матрица для обозначения замкнутого числового массива. Данный раздел посвящен настойчивому присутствию и интересной судьбе понятия матрица в культуре – в первую очередь тем смыслам, в которых оно схватывается/тиражируется воображением наших современников, а также широкому диапазону его трактовок, простирающемуся от крайне специализированных научных версий (например, в геологии и молекулярной биологии) до идиом поп-культуры (к примеру, автомобиль Toyota Matrix и фильм «Матрица»).
Итак, слово матрица необходимо рассматривать с учетом древней семантической триады материя-мать-матрица. Если мы упрощенно представим карту значений как серию концентрических кругов, то матрица окажется внутри матери, а мать – внутри материи. Сегодня в биомедицинском словаре большинства индоевропейских языков общим словом для обозначения места формирования эмбриона является не матрица (лат. matrix), а матка (лат. uterus). Более того, в отличие от своих синонимов – матки (англ. womb) и uterus – слово матрица использовалось для обозначения любого типа материи (растительной, животной, геологической, умопостигаемой и т. д.). Именно эта одновременная связанность матрицы с материнским телом, маткой, беременностью и ее отделенность от этих смыслов стали предпосылкой впечатляющей востребованности термина матрица в рамках множества современных дискурсов.
Матрица (matrix) – индоевропейское слово, образованное от корня mater, «мать», и, таким образом, родственное словам material, «материя». В латинском суффикс -trix отсылает, как его определяет Балди, к «производительному женскому фактору». По своему исходному смыслу латинское слово matrix тесно связано со словом genetrix, обозначавшим когда-то биологическую мать, и словом nutrix, обозначавшим как женщину-кормилицу, так и римского раба. Общий суффикс -trix («производительный женский фактор») представляет здесь продуктивность как таковую, соединяя (символическую) женственность с материнством как практикой. Этимологическая связь матрицы с производительностью через вскармливание и уход также весьма примечательна и будет подробнее проанализирована во второй части этой главы со ссылкой на философское понятие хора.
Ранние латинские (до I в. н. э.) значения матрицы – «самка животного, которую держат специально для размножения», или «беременное животное». Кроме того, слово матрица могло обозначать «родительское растение». Наиболее общим ранним значением было «источник и начало» («место рождения» или, в более широком смысле, «место порождения»). При этом слово matrix редко использовалась для обозначения «матки» (особенно человеческой матки) или «места происхождения». Стандартным латинским термином для обозначения матки было слово uterus, в то время как слово chora греческого происхождения было редким термином, сохранявшим оттенок материнства и использовавшимся античными философами в контексте размышлений о природе пространства и места. Первое упоминание матрицы в значении «матка», подробно рассмотренное Дж. Н. Адамсом в его «Латинском словаре сексуальности», имело место в Controversiae («Спорах») Сенеки Старшего, написанных в самом начале первого тысячелетия нашей эры: «…она более не удовлетворяет своего мужа как [matrix, матка] производительница потомства». Здесь, кажется, традиционный смысл «животного для размножения» привлекается для того, чтобы впервые использовать матрицу в значении матки-органа. Это слово у Сенеки отсылает к беременности не напрямую, а как к подразумеваемому следствию гетеросексуальных отношений. Адамс предполагает, что в этом переходном значении матка персонифицируется и что это использование понятия может рассматриваться как «двусмысленное», то есть находящееся в процессе становления. Утверждение значения матрицы как «матки» в поздней латыни частично основывалось на тесной семантической связи между «матерью – производительницей потомства» и «маткой»; эти слова зачастую использовались как взаимозаменяемые. Отсюда понятно, почему традиционная близость понятий материя, мать и матка учитывалась при использовании слова matrix долгое время после того, как оно перестало обозначать «животное для размножения» и «родительское растение». В результате закрепления за ним значения «матки-органа» слово матрица стало широко использоваться в позднелатинской медицинской литературе. Адамс документирует его употребление в значении «матки» в трудах по гинекологии Теодора Присциана (около 400 г. н. э.), где оно уже вытесняет все другие слова для ее обозначения, включая uterus. В итоге исследователь приходит к следующему общему выводу: «…вполне справедливо предположить, что значительная частота использования слова matrix в поздних медицинских работах, взятых как целое, отражает его широкое употребление [в данном значении] в данное время».
В Средние века и в эпоху Ренессанса слово матрица выжило лишь благодаря довольно ограниченному использованию в области печати и литья, став обозначением клише или формы, применяемой для производства различных рельефных изделий. Пусть даже некоторые этимологические словари (The Compact Edition of the Oxford English Dictionary, 1981, 1744) отмечают, что между XIV и XVII столетием оно также использовалось в значении «места или среды, в которой нечто развивается» (около 1555), и «вмещающей или охватывающей массы» (1641), такое употребление было редким. Одно из наиболее поздних употреблений слова matrix в значении «матка» встречается в 1526 году (в переводе Библии на английский язык, однако для возникающих в этот период новых естественно-научных дисциплин, объединившихся под рубрикой «исследований порождения/ возникновения», слово uterus стало намного более общепринятым термином для обозначения «матки» в смысле органа (мышечной ткани), где развивается плод. Начиная с XIX века слово матрица все чаще использовалось для общих рассуждений о пространстве (в смысле «продуктивного и порождающего места»), в то время как слово матка (uterus) постепенно приобретало все более негативное содержание: как место страдания и разного рода других «проблем» (бешенство матки и т. д.).
На основе приведенных примеров можно заключить, что значение слова matrix в английском языке колебалось между «местом порождения всех вещей и существ» и «формой для печати и литья». Важно отметить, что вплоть до недавнего времени матрица сохраняла смысловую привязку к материнскому телу в некоторых других индоевропейских языках. Однако в Новое время значение «матка» было полностью вытеснено другими значениями – такими как типографское клише и форма для отливки – также и в романских языках (ит. и фр. matrice), что сделало прежнюю привязку к «матке», «животному для размножения», «родительскому растению» и (в меньшей степени) «началу/источнику» устаревшей или недействительной. Для широкой публики, популярной науки, современного искусства и философии матрица вполне могла бы остаться никому не интересной «формой для литья» или загадочным и темным «истоком», если бы не Дж. Дж. Сильвестр. В 1850 году Сильвестр предложил использовать понятие матрица в математике. Именно этот эпизод сыграл роль отправного пункта для современного возобновления интереса к матрице, и именно с этого момента мы можем наблюдать стремительное расширение использования этого термина во множестве новых контекстов, сопровождающееся мутациями его значения, – в то время как его прежняя связь с «маткой» либо становится нарочито устаревшей, либо вовсе исчезает из памяти (как в случае с определением из Merriam-Webster Online Dictionary, приводимым ниже). Хотя сам Сильвестр привлек это слово в его историческом значении «матки», а не позаимствовал его из словаря печатников и литейщиков, он решил применить его для обозначения предельно абстрактных математических понятий. В своей биографии Сильвестра Карен Хангер Паршелл пишет, что впервые математик употребил термин «матрица» мимоходом в ноябре 1850 года, а затем еще раз в статье, опубликованной в 1851-м. Его нововведение сопровождалось показательным разъяснением: матрица – это «прямоугольный массив данных, который, как матка общего родителя, может порождать различные системы определителей». Подкрепляя мое предположение о том, что именно «порождающий» и «поддерживающе-формирующий» смысл матрицы являлся главной предпосылкой для широкой современной востребованности этого термина, Паршелл отмечает, что Сильвестр видел «неограниченные возможности… в матрице как базовой структуре и определителе как ключевом понятии, из нее вырастающем». Более того, Сильвестр считал процесс наименования крайне важным для развития математики и поэтому уделял ему подчеркнутое внимание. Он даже провозгласил себя «математическим Адамом». По мнению Паршелл, Сильвестр тем самым ставил себя в один ряд с теми, кто «дает начало новым жизням» и, соответственно, «обладает преимущественным правом именования своего потомства, посредством чего устанавливает над ним свое покровительство».
Так, впервые через Сильвестра символическое значение матрицы как «производящего пространства» воссоединилось с ее прикладным смыслом как «формы для литья и печати». Для него математическая матрица является вместилищем и вещью наподобие матки. Скачок в его мысли происходит, когда он вводит понятие «общий родитель», то есть подменяет мать абстрактным заместителем через утверждение некоего «общего» права на матку. В выборе Сильвестром термина матрица сыграла роль надежда на то, что новые математические сущности, над которыми он (вместе с другими) работал, станут такими же «порождающими», как матка. Эта процедура создания нового математического термина осуществляется по схеме классической метафоры: она задействует семантические ассоциации с маткой и материнством, одновременно дистанцируя создаваемое значение от материнского тела. Таким образом, все версии использования термина матрица, проистекающие из этого конкретного семантического присвоения, остаются метафорами постольку, поскольку они представляются не «маткой» и обеспечивают тем самым потерю памяти о матрице как матки в современных значениях этого термина.
В XX веке матрица стала «зонтичным» термином для обозначения широкого разнообразия предметов, чисел, концептов и явлений, если и связанных между собой, то лишь смутным воспоминанием о чем-то пространственном, вместительном и эластичном. Главным свойством этого расплывчатого «нечто» является его способность «удерживать вещи вместе» и представлять их в пространстве как невидимую темную материю. Стремление сделать это «нечто» понятным и прирученным проявляется в склонности представлять его как можно более абстрактно (как, например, в математической теории матриц) и так, как будто бы имелась возможность отделения того, что создается, от среды создания; как будто это такой сосуд, в котором ничего нет. Матрица уподобляется идеальному инкубатору, который не оказывает на свое содержимое никакого воздействия (кроме поддержания самой жизни как таковой).
Результатом упомянутых выше метафорических операций с матрицей стали ее общепринятые в XX веке определения: с одной стороны, она трактуется как изначальное место, из которого развиваются и получают свое существование все вещи; с другой стороны, она превращается в предельно абстрактное, математически опосредованное понятие, отсылающее к пространственной организации чисел, вещей, идей и систем. Наглядной иллюстрацией этого тезиса может служить список значений слова матрица в современном употреблении, представленный в Merriam-Webster Online Dictionary.
«Этимология:
Латынь, самка животного, используемая для размножения; родительское растение; от matr-, mater
Дата: 1555
1: нечто, внутри или из чего нечто другое зарождается, развивается или обретает форму;
2а: отливочная форма, с помощью которой производятся рельефные изделия (напр., типографские литеры); b: устройство для формования или штамповки; с: пластина с выгравированным или вырезанным негативным изображением, служащая для отливки, чеканки или штамповки; d: создаваемый методом гальванопластики оттиск фонографической записи, используемый для массового производства копий оригинала;
3а: природный материал (например, почва, камень), в который включено нечто другое (например, окаменелость или кристалл); b: материал, в который нечто вложено или заключено (например, с целью изучения или защиты);
4а: внеклеточная субстанция, в которую встроены клетки ткани (например, соединительной ткани); b: утолщенный эпителий у основания ногтя руки или ноги, из которого исходит рост ногтевой пластинки;
5а: прямоугольная таблица каких-либо математических объектов (например, коэффициентов линейных уравнений), которая может образовывать суммы и произведения со схожими таблицами, имеющими соответствующее число строк и столбцов; b: нечто сходное с математической матрицей, особенно по признаку расположения элементов в горизонтальных строках и вертикальных столбцах; с: ряд или контур из отдельных элементов (например, диодов и транзисторов), выполняющий определенную функцию;
6: главное предложение, содержащее придаточное предложение».
Таким образом, современное употребление слова matrix в англоязычном контексте выдвигает на первый план производительность («нечто, внутри или из чего нечто другое зарождается или обретает форму») и способность служить контейнером («материал, который содержит нечто другое»). При этом среди перечисленных выше определений отсутствует, пожалуй, самое примечательное и широко распространившееся метафорическое значение матрицы как виртуального пространства или киберпространства, – значение, которое было наиболее ярко проявлено и терминологически закреплено американским блокбастером «Матрица». Поскольку этому фильму посвящено уже довольно много комментариев, здесь будет достаточно подчеркнуть то обстоятельство, что большинство определений «матрицы» в этих комментариях и текстах умалчивают (или вскользь упоминают) о ее связи с материнским телом, однако при этом развивают в своих теориях порождающие и вмещающие свойства матричного пространства. В самом фильме разные значения перемешались в одно ощущение этого «нечто» – матрицы. Так, своего рода визуальный логотип фильма (бегущие вертикально на черном экране зеленые числа, составляющие матрицу из нулей и единиц и заимствованные из японского оригинала) отсылает именно к математической матрице как массиву данных, хотя по сюжету фильма она скорее представляет собой машинно-порожденный мир, в который мы погружены как в сон, в то время как наши тела неподвижно томятся в матках-капсулах (мотив, который отсылает к платоновской метафоре «пещеры» и нередко анализируется с ее помощью). По словам одного из главных героев фильма Морфеуса: «Матрица повсюду, она вокруг нас, здесь, даже в этой комнате. Ты можешь увидеть ее из окна или на экране телевизора. Ты ощущаешь ее, когда идешь на работу, в церковь, когда ты платишь свои налоги. Это мир, которым заслонили твой взор, чтобы ты не мог осознать… что ты, как и все остальные, был рожден для рабства… что тебя держат в тюрьме, которую ты не можешь понюхать, попробовать на вкус или пощупать. Это тюрьма твоего разума. Матрица».
Таким образом, путешествия и приключения слова матрица необычайны: от «самки животного, используемой для размножения» и «родительского растения» (а также «матки» в позднелатинском употреблении) до «главного предложения, содержащего придаточные предложения» и «тюрьмы разума». Все эти смысловые повороты и превращения, как и широкая востребованность матрицы в современном мышлении, определяются ее способностью эффективно и специфически растолковать пространство, будь то в математике, биологии или философии. Эту способность я называю «эффектом матрицы». Он позволяет представить пространство как гостеприимное, через его материализацию и/или порождение. В этом смысле матрица придает «пространству» «место». Матрица размещает пространство, позволяя его мыслить. Или, как на это указывают другие определения, матрица обладает формообразующей способностью; это понятие помогает ответить на вопрос о том, чем в нашем представлении являются формы и чем они опосредованы (особенно это заметно при изучении истории эмбриологии). Приняв значения «формы для отливки», «типографского клише», а затем «математического числового массива» и «киберпространства», на сегодняшний день термин матрица в философии, популярной культуре и биомедицине утратил какое-либо отношение к материнскому телу, за исключением чисто этимологической связи. Это размежевание заслуживает внимания, поскольку оно закрывает возможность этического отношения к матери; выводя мать за пределы рассмотрения вопросов порождения и концепции (conception), матрица становится матереубийственной.
Понятие хоры позволяет нам продвинуться в понимании матрицы как гостеприимного пространства. Феминистский ракурс рассмотрения хоры, предложенный Люс Иригарей и Эмануэлой Бьянки, демонстрирует, в частности, каким образом абстрактная матрица может быть воссоединена с материнским телом. А это, в свою очередь, позволяет выработать обновленное представление о гостеприимстве, выходящее за рамки пассивной толерантности и включающее в себя порождающую способность материнского тела (как возможности, но не обязательности или автоматизма).
