Хирургическая месть

Глава 7

Вернувшись домой, Марцио на ходу стянул с себя одежду и отправился в душ. Ему было необходимо смыть напряжение этого вечера.

Жесткие упругие струи покалывали кожу, массировали плечи. Марцио почувствовал, как постепенно расслабляются мышцы шеи и спины. Усталость будто струями стекала вниз. Марцио подставил под прозрачные ниточки воды лицо, наслаждаясь массажем. Потом наконец встал так, чтобы вода лилась прямо на голову. Ему хотелось смыть из нее все мысли. Воспоминания о тяжелой операции вскоре растворились и исчезли. Остались только обрывки каких-то неимоверно приятных образов и ощущений. В груди от них опять защекотало.

К счастью, мозг практически отключился из-за усталости и пережитых эмоций, и Марцио провалился в сон, едва коснулся головой подушки. Но когда утром он проснулся, первым изображением, которое еще полусонный мозг поставил перед сомкнутыми веками, были зеленые глаза. Марцио непреодолимо захотелось вновь затеряться в них, как в зачарованном озере, погрузиться в транс и испытать те до изнеможения приятные ощущения.

– Что за идиотизм?! – выругался он, вскакивая с постели.

В зарождающейся влюбленности он себя даже не заподозрил. Марцио с самого юношества не испытывал этого чувства. Его сердце будто умерло давным-давно. И женщин у него практически не было. Он на них не имел времени. Не хотел иметь. Очень редко он высвобождал свою сексуальную энергию с какой-нибудь случайной девицей, подцепленной на вечеринке, на которые он почти не ходил. Марцио мог бы пересчитать по пальцам свои похождения, если бы помнил их. Но он забывал этих женщин на следующий же день, потому что они были исключительно для секса и ничем не цепляли. Марцио давно пришел к выводу, что все эти бабочки в животе, мурашки по спине, бушующая страсть от одного прикосновения и неуемная тоска по любимому – выдумки из сентиментальных романов.

К тому же Марцио даже не помнил симптомов влюбленности. И потом, то, что происходило с ним сейчас, имело совсем другие симптомы, неизвестные, поэтому влюбленность он даже не рассматривал. Но это неведомое эйфорическое состояние его нервировало и злило своей непонятностью. Он привык разбираться в очагах болезней, без затруднений ставить диагноз и назначать лечение. А теперь он ощущал себя заболевшим, только недуг не поддавался диагностике.

– Может, проблема в том, что у тебя давно не было женщины? – спросил он, глядя на себя в зеркало. Изображение в нем Марцио совершенно не нравилось: из глаз пропали присущие ему невозмутимость, циничность и непроницаемость, зато появилась в них какая-то уязвимость, хрупкость. А еще этот лихорадочный блеск… – Сходи в какой-нибудь клуб и найди женщину на ночь, – наконец назначил он себе лечение, хотя диагноз так и не был поставлен.

«Зачем ходить в бар, если есть ассистентка?» – раздался саркастичный внутренний голосок.

Марцио в ужасе расширил глаза.

– Нет… Нет! С ней я не хочу! Я вообще был бы счастлив, если бы она покинула нашу больницу, и я ее больше никогда не увидел бы! – сказал он твердо, пытаясь убедить в этом себя, а заодно и помятое отражение в зеркале. – О, Мадонна! – схватился он за голову. – До чего я дошел?! С отражением в зеркале разговариваю…

«Хорошо еще, что не с невидимыми существами, шаркающими по полу в ночи», – снова отозвался саркастичный внутренний голосок.

– Какие невидимые существа?! О, мамма мия! – Марцио всплеснул руками. Потом отвернулся от зеркала и принялся чистить зубы.

Арианна, напротив, спала мало в ту ночь. Она действительно была сильно впечатлена тем, что произошло в sala rossa, но еще больше она была впечатлена Марцио. Как медиком и как человеком. Она никак не могла выкинуть из головы его образ. Она им восхищалась, теперь открыто. Марцио раскрылся перед ней в совершенно новом свете. Это был человек, который может обнять и поддержать в самую отчаянную минуту, может позаботиться и не бросить посреди ночи одну добираться до дома на такси.

Нежное чувство в отношении Марцио быстро разрасталось в груди, но Арианна не хотела верить, что влюбляется. Она уговаривала себя, что просто восхищена им, как профессионалом. И потом, если бы она влюбилась в Марцио, то это была бы безответная любовь. Арианна полагала, что Марцио никогда даже не взглянет в ее сторону. Ей вообще казалось, что он смотрел на нее свысока и с легким презрением. А может, он так смотрел на всех женщин…

Но все намерения задушить зарождающиеся чувства разлетелись на мелкие осколки при следующей же встрече, едва глаза их скрестились. Сердца забились так учащенно, будто у них начался приступ тахикардии. Марцио, к своему ужасу, даже заметил, что у него задрожали колени!

– Чао, – сухо поздоровался он.

– Чао… – пробормотала она. – Как пациент, не знаешь?

– Нет, я только что пришел, – бросил Марцио холодно, хотя в груди что-то жарко припекало. Он подошел к кулеру и налил себе стакан воды. Надо было срочно возвращать душевное равновесие. «Что за чертовщина?! – мысленно ругался он. – Я совершенно не переношу ее присутствие!» Потом стрелой бросился прочь из ординаторской.

Арианна последовала за ним. Она хотела сходить в палату интенсивной терапии и спросить о здоровье пациента, а оказалось, что и Марцио направился туда же.

– Как он? – спросил Марцио, врываясь в палату, словно ураган.

– Жду, когда придет в себя, – откликнулся анестезиолог.

– Он до сих пор без сознания? – Марцио нахмурился.

– Да. Показатели все в норме, но пока в себя не приходит.

Именно в тот момент, будто голоса в палате разбудили его, мужчина пошевелился. Марцио и анестезиолог приблизились к кровати, Арианна остановилась чуть в стороне. Марцио впервые посмотрел на лицо того, кого ночью спас. Мужчина был примерно его возраста. «Если мозг откажет, это будет провал…» – пронеслось в голове Марцио.

Мужчина открыл глаза. Взгляд его казался расфокусированным, отсутствующим. Но постепенно что-то разумное засветилось в нем.

– Синьор, как самочувствие? – заговорил анестезиолог, и трое медиков застыли в ожидании ответа.

Мужчина перевел взгляд на анестезиолога, видимо, среагировав на голос, и воззрился на него.

– Кто вы? – едва шевеля губами, спросил мужчина.

Все облегченно вздохнули. Мозг, казалось, серьезно не пострадал, раз больной задавал вполне разумные вопросы.

– Я медик, – ответил анестезиолог. – Потому и спрашиваю, как вы себя чувствуете?

– Не знаю… Что-то жжет в груди… – Мужчина попытался шевельнуться и тут же сморщился от боли. – Где я?

– В больнице. В кардиохирургии.

– Меня жена привезла?

Марцио поднял глаза к потолку, в очередной раз благодаря бога кардиохирургии за помощь. Мозг был чист, никаких нарушений, даже память на месте. Это была окончательная победа. Его победа.

****

После этого случая на кардиохирургическое отделение словно наваждение нахлынуло. Марцио целую неделю отдыха не знал. Его поднимали посреди ночи, вызывали в отделение неотложной помощи с рутинных операций, и даже в его выходной день последовал вызов в больницу. Благо жил он в шаговой доступности от клиники.

Марцио никогда не отказывался поспешить к больному, даже если его вытаскивали из сладкого сна или из-за стола, уставленного аппетитными блюдами. Он всегда сломя голову мчался в отделение неотложной помощи с надеждой, что удастся совершить чудо. Его профессиональная деятельность не была соткана только из побед, горькие поражения тоже случались, но Марцио каждый раз надеялся на положительный исход. Он никогда не был на операционном столе, но знал, как страдают люди, туда попавшие. А еще он знал, как страдают родственники, ожидающие в коридоре, сходящие с ума от тревоги. Поэтому он всегда, не раздумывая, бросался в операционную, чтобы встать рядом с больным и попытаться сотворить волшебство.

Таким образом, Арианне выпало счастье в полной мере понять, почему Марцио называли гением кардиохирургии. У жителей Турина отчего-то начали отказывать сердца. За одну неделю обширный инфаркт, остановка сердца, разорванная аорта, а самым, пожалуй, сложным, но вместе с тем чудесным хирургическим вмешательством оказалась операция на открытое сердце с одновременным проведением кесарева сечения.

В реанимацию поступила беременная женщина с большим тромбом в легочной артерии (прим.автора: Этот случай тоже произошел в реальности в апреле 2019 года в больнице Алессандрии). К счастью, шла тридцать пятая неделя беременности, и шанс спасти малыша был очень высок. Марцио отдал распоряжение срочно ввести анестезию, приготовить аппарат искусственного дыхания и пригласить бригаду гинекологов и акушеров для проведения кесарева сечения. Все нужно было делать одновременно и успеть, пока плод не начнет «страдать». Из-за нарушения свободной циркуляции крови его жизнь висела на волоске.

Анестезиолог провел интубацию трахеи, а Марцио быстро и уверенно разрезал грудину. Запустили аппарат искусственного кровообращения и включили капельницу с раствором, останавливающим сердце.

Одновременно другая бригада врачей колдовала над выдающимся животом женщины, и в считанные минуты на свет появилась крошечная малышка.

– Кесарево проведено. Ребенок живой, – коротко сообщил акушер.

– Хотя бы один жив… – пробурчал Марцио, не отрываясь от своей работы.

Малышку передали в надежные руки ожидающего врача, который отнес ее в отделение реанимации для новорожденных, а Марцио продолжил возиться с сердцем мамы, уже не опасаясь за состояние матки. Арианна с Анджело ассистировали ему. Удалив немаленькие тромбы из артерии, Марцио смог вернуть организму свободную циркуляцию крови.

– Отключить АИК, – наконец раздался его уверенный голос.

Перфузиолог выполнил распоряжение, и сердце спонтанно забилось. Кровь свободно естественным образом бежала по сосудам. Больше ничто ей не мешало. Марцио облегченно вздохнул, а потом внимательно осмотрел кровоточащие разрезы. Кровь у пациентки лилась рекой.

– Переливание крови? – Он вопросительно взглянул на анестезиолога.

– Однозначно, – согласился тот.

На этом этапе Марцио вышел из процесса, и завершающие процедуры выполнила Арианна вместе с Анджело. Пациентке тем временем провели переливание плазмы и крови. Вскоре кровотечения были остановлены, и Марцио разрешил выводить женщину из наркоза и переводить в палату интенсивной терапии. Ее состояние было куда более тяжелым, нежели у новорожденной дочки, но, как сказал Марцио, в ближайшие дни она наверняка сможет обнять своего ребенка.

Хирурги покинули операционный зал, оставив молодую маму на попечение анестезиолога. Восхищению в груди Арианны не хватало места. Она застыла, наблюдая, как Марцио снимает с себя окровавленную хирургическую одежду. Он для нее стал идолом.

– Потрясающая работа, Марцио, – похвалил Анджело.

– Согласен, – кивнул Марцио. – Мы хорошо поработали.

– Спасение этих двух жизней – твоя заслуга, в большей степени.

– Брось, Анджело – скривился Марцио. – Например, дитя не я спас, а акушеры.

– Зависит… Технически – да, но своевременно принятое правильное решение определило исход дела.

Марцио лишь усмехнулся. Спорить было глупо: да, это он изначально задал верное направление. Да, он был заслуженным медиком. Но обсуждать себя даже в самом положительно ключе он ненавидел. Тем более в тот момент он чувствовал на себе взгляд зеленых глаз, отчего у него пылали щеки, и что-то трепетало в животе. Марцио крайне смутился и хотел поскорее уйти. Если еще ассистентка начнет вслух восхищаться им, он захлебнется в этом смущении. Поэтому он стремительно покинул помещение и направился по коридору к ординаторской.

Анджело с Арианной последовали за ним. Закрыв за собой дверь, Арианна нерешительно остановилась посреди ординаторской, наблюдая, как Марцио собирается, чтобы пойти, наконец, домой.

– Марцио, помнишь того мужчину, которого ты оперировал прямо на носилках? – робко спросила Арианна. Называть фамилию было бесполезно. Она ведь знала, что Марцио различает пациентов по диагнозам и операциям, а не по именам.

– Помню, как не помнить, – хмыкнул Марцио. Все-таки на носилках он впервые оперировал, сложно забыть подобное. – Надеюсь, с ним все нормально? – В его темных глазах промелькнула тревога.

– Все отлично! Три дня он пролежал у нас в реанимации, но теперь он уже в кардиологии. Тебя вызывали туда.

– Зачем? – не понял Марцио.

– Откуда я знаю. – Арианна пожала плечами. – Сходи к нему.

– Потом, – отмахнулся Марцио. Он уже догадался, что тот просто хочет сказать ему спасибо. Так часто бывало, что спасенные пациенты потом хотели пожать руку своему ангелу-хранителю. Но Марцио никогда не ходил к ним. Мрачность и интровертность не позволяли. Для него самой лучшей наградой, в любом случае, была спасенная жизнь, а пустая болтовня его не занимала. И без лишних слов ясно, что пациенты ему благодарны.

– Почему не сейчас? Во время смены у тебя тем более нет времени… – возразила Арианна.

Марцио неодобрительно посмотрел на нее.

– Потому что я устал. Тем более сегодня у меня выходной.

Смена закончилась еще два часа назад, но беременную привезли ранним утром, потому дежурство изрядно затянулось.

– Да, конечно, – смиренно пробормотала Арианна. Разве смела она настаивать?

Марцио пронзительно взглянул на нее.

– А ты? Остаешься на следующее дежурство? – полюбопытствовал он.

– Нет.

– Марцио, подбросил бы девушку, – намекнул Анджело.

– Нет-нет, я прогуляться хотела… До парка… – пробормотала Арианна.

Марцио замер. Застыл, натянутый, как тетива лука.

– Ну, тогда вам по пути… – похлопал его Анджело по плечу.

Все трое вышли в прохладу весеннего утра. Анджело, попрощавшись, отправился к своей машине, а Марцио с Арианной – к выходу с территории больницы.

– Ты живешь прямо у парка? – застенчиво спросила Арианна, чтобы разбить неловкое молчание и завязать беседу.

– Почти, – коротко ответил Марцио.

– Я пока могу идти с тобой? Или мне лучше пойти своей дорогой? – прозвучали едва заметные насмешливые нотки в интонации Арианны. Да, она пыталась с юмором смотреть на то, как высокомерно он к ней относится.

Марцио метнул на нее пристальный взгляд.

– Пока нам в одну сторону, – постарался он ответить безэмоционально, хотя внутри опять все пришло в волнение. «Надо как можно скорее избавиться от ее общества…» – подумал он с недовольством.

– Тогда я воспользуюсь свободной минуткой, – оборвала она его мысль. – Я разговаривала со своей матерью. – Арианна вздохнула. – Также я звонила кардиологу, который ее курирует… Она сейчас в реабилитационном центре, я говорила тебе… Так вот, он заверил, что пока состояние стабильное, можно повременить и не делать одну операцию за другой.

– А когда наступит кризис, оперировать будет он? – иронично осведомился Марцио.

– Нет, в той больнице не проводят подобные хирургические вмешательства. И потом, я хочу, чтобы именно ты прооперировал мою мать, пожалуйста, Марцио! – Арианна умоляюще взглянула на него.

– Мне почему-то кажется, что твоя мать этого не хочет, – заявил он почти уверенно.

– Отец ее убедит рано или поздно…

– Да, но плановые операции я не провожу без согласия пациента, – непререкаемо заявил Марцио.

– Она согласится. Просто с ней слишком сложно разговаривать, понимаешь?! – послышалось отчаяние в голосе Арианны. – Она очень упряма. На все имеет свое мнение, не всегда адекватное.

– Рекомендую поставить ее в известность, что путь от Флоренции до Турина занимает часов пять, в лучшем случае. А пациенты кардиохирургов иногда с соседней улицы доехать не успевают. – Жесткость сквозила в его тоне. – И кстати, устройство тоже должно быть в наличии. Это ведь не ватные тампоны.

– Томмазо обещал, что для нее закажут устройство и будут держать наготове, – сообщила Арианна, а сердце замерло от страха за жизнь матери после жестоких, но правдивых слов Марцио.

Он ничего не ответил, даже не усмехнулся, продолжая торопливо шагать по улице. Арианна едва поспевала за ним, опять изумляясь его черствости.

– Wow! – вдруг воскликнула она пораженно. – Что это за здание такое?

Марцио оторвался от созерцания асфальта и посмотрел на здание, вызвавшее у Арианны такой восторг. Он его проходил каждый день и уже даже не обращал никакого внимания. Это был шестиэтажный дом, на опоясывающих деревянных мостках и открытых террасах которого росло около ста пятидесяти деревьев и пятьдесят видов других растений. Постройка была асимметричной и напоминала дом из фантастических сказок. Казалось, будто в лесу кто-то понаставил друг на друга коробки, укрепив их подпорками, чтобы не падали, а потом конструкция обросла мхом и прочей зеленью, и теперь дом стоял в тени пышных крон.

– Это обитаемый городской лес, – усмехнулся Марцио. – В городе, знаешь ли, дышать тяжело, потому архитекторы решили создать идеальный дом для жизни. Плюс растения шум поглощают, так что обитать тут весьма комфортно.