Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
25
Шри Сантараксита задержался возле меня:
– Очень хорошо, что ты помог вчера Баладите, Дораби. Я совсем позабыл о нем – захлопотался, когда готовил собрание бхадралока. Но будь осторожен, а не то внук постарается взвалить на тебя заботу о старике, будет уговаривать, чтобы ты отводил его домой. Он уже пытался проделать этот трюк со мной.
Я не смотрела в глаза Сантараксите, при том что мне очень хотелось увидеть их выражение. По напряжению в голосе библиотекаря я поняла: у него что-то есть на уме. Но я уже и так позволила себе слишком много вольностей, пребывая в роли Дораби. Нет, этот малый не посмел бы смотреть в лицо человеку, принадлежащему к жреческой касте.
– Но я ничего особенного не сделал, шри. Разве нас не учили уважать старших и помогать им? Если мы не будем поступать так в молодости, от кого ждать уважения и помощи, когда мы сами одряхлеем?
– Разумный довод. Однако ты продолжаешь удивлять и интриговать меня, Дораби.
Смутившись, я попыталась сменить тему разговора:
– Доволен ли ты результатом собрания?
Сантараксита на мгновение нахмурился, но тотчас улыбка вернулась на его лицо.
– Ты очень находчив, Дораби. Конечно я недоволен. Да и могло ли быть иначе? Мы только болтаем, не действуем. – Его усмешка ясно показывала, насколько невысокого он мнения о своих единомышленниках. – Протектор успеет состариться и умереть, пока мы обсуждаем, какую форму должно принять наше сопротивление.
– Это правда, что о ней говорят, шри? Будто ей четыреста лет, хотя она свежа, как невеста?
Мне не было до этого никакого дела, я просто хотела увести беседу в сторону от интереса и удивления, которые Сантараксита испытывал в отношении меня.
– По-видимому, таково общее убеждение. Оно принесено к нам наемниками с севера и чужеземными авантюристами, которых Радиша приняла на службу.
– Тогда выходит, что Душелов и впрямь могущественная колдунья.
– Мне слышится в твоем голосе нотка зависти.
– Разве нам всем не хотелось бы жить вечно?
Он как-то странно посмотрел на меня:
– Но так и будет, Дораби. Эта жизнь – только один из этапов.
Что-то ты не то говоришь, Дораби Дей.
– Я имею в виду, в этом мире. Сам-то я не прочь подольше оставаться Дораби Деем Банержаем.
Сантараксита снова слегка нахмурился, но ненадолго.
– Как идут твои занятия?
– Прекрасно, шри. Мне особенно нравятся исторические тексты. Столько интересного узнаешь.
– Превосходно. Если я могу чем-то помочь…
– У нюень бао есть письменность? – спросила я. – Или, может, была когда-то?
Это отвлекло его от моей оплошки.
– У нюень бао? Не знаю. Почему тебя это…
– Я несколько раз видел непонятную надпись близ того места, где живу. Никто не ведает, что она означает. Я задавал этот вопрос самим нюень бао, но ответа не получил. И никогда не слышал, что среди них есть грамотные.
Сантараксита положил руку мне на плечо:
– Постараюсь выяснить.
Мне показалось, что его пальцы дрожат. Пробормотав что-то неразборчивое, он торопливо ушел.
