Сто сорок писем Василия Белова

Письмо тридцать второе

Дорогой Анатолий Николаевич!

По почерку ты можешь судить, что рука у меня уже твердая, но не очень. И приехать в Борисоглеб я еще не готов. Сможем ли подождать до тепла? Тогда бы можно и сделать серьезный вояж, с заездами в Ярославль и прочие места.

Сообщаю тебе, что ожоги на моей физиономии вылечены (остались лишь следы на ушах), а вот руки еще надо лечить.

Тем не менее я готов сражаться с г-ном Лужковым (читай не господином, а говном), который решил (вот прохвост!) реабилитировать гнусный, давно похереный проект по повороту рек.

Надо подать в суд на мерзавца! Или как? Я уже обратился к Алексею Архиповичу Леонову – космонавту. Подсобит ли? Не знаю.

…Кланяюсь жене твоей и всем друзьям. (Да, мой бумажник со всеми пропусками подбросили. Деньги взяли, а кошелек бросили). Слава Богу! Спала гора с плеч, можно будет и в Москву ездить («с плеч» с мягким знаком или нет?).

Будь здоров и как прежде упрям и мужественен!

Белов. 7 декабря 2002 г.

Белов не мог не разразиться критикой в адрес мэра Москвы Юрия Лужкова.

Именно столичный градоначальник направил Президенту России Владимиру Путину письмо с предложением осуществить давний грандиозный проект поворота сибирских рек в Среднюю Азию. В декабре как раз исполнилось 30 лет этому преступному плану министерских чиновников. Тогда лозунгом «переворотчиков» было: «Дадим хорошую чистую воду братским народам Средней Азии!». Сегодня Лужков заговорил иначе: «Проект принесет стране огромные деньги за воду».

Я хорошо помню, как в 80-е годы Василий Белов одним из первых выступил против проекта Минводхоза, назвав его губительным для природы и экономики страны. Ему жалко было Волгу, Иртыш, Обь, Каспийское море, жалко миллиарды государственных средств, которые были бы бессмысленно затрачены. Остановить варваров могла лишь огромная волна народного возмущения и негодования. И Белов вместе с писателями-патриотами Распутиным, Астафьевым, Залыгиным, Балашовым, Солоухиным, Онеговым, Бондаревым разбудили страну. Народ стал давить на правительство.

Надежным источником получения научных данных о вреде проекта переброски рек стал для Белова академик Евгений Меркурьевич Пашкин. Он снабжал писателя скрытой информацией о том, почему водность реки Волги стала возрастать, за счет чего начался подъем уровня Каспийского моря, зачем Минводхоз форсирует подготовительные строительные работы в Архангельской и Вологодской областях. Подобную информацию предоставляли и многие другие ученые, среди которых особенно старался академик РАЕН Михаил Лемешев. Белов ее обрабатывал и, пользуясь своим статусом, нес ее в Политбюро ЦК КПСС для Соломенцева и Рыжкова. Затем делился ею с журналистами, писателями, киноактерами, художниками.

Пока шла борьба, Белов уже сам в деталях разбирался, чем опасна переброска рек. Он умел докапываться до самой сути. Одним писателям было тогда не до борьбы, кто-то боялся идти против течения, кому-то не хотелось тратить впустую драгоценное время. Белов собирал огромные аудитории и говорил народу правду: первый этап переброски части стока северных рек в реку Волгу в объеме 20 куб. км воды совершенно не проработан, перекрытие глухой дамбой залива Кара-Богаз приведет к безвозвратным потерям миллионов гектаров плодороднейших земель.

В июне 1986 года на заседании Президиума Правительства СССР с докладами о переброске стока северных и сибирских рек выступили министр Н. Васильев и академик А. Яншин. Дискуссия шла горячо, остро… И когда Николаю Рыжкову, главе российского правительства, стало ясно, что для реализации проекта нет научных обоснований, он направил в ЦК КПСС документ с предложением остановить его. 14 августа 1986 года Политбюро ЦК КПСС принимает решение о прекращении работ по переброске рек.

Белов успокоился только после того, как получил на руки газету с опубликованным решением.

И теперь, спустя двадцать лет, Лужков вознамерился реанимировать остановленный народом проект. Причину остановки он указал весьма неправдоподобную: «Слабость и нерешительность власти, которой противостояла сила недобросовестно сформированного псевдопатриотами и псевдоэкологами общественного мнения».

Все обвинения столичного градоначальника в псевдопатриотизме Василий Белов принял в свой адрес. Да, он формировал общественное мнение. Но лишь потому, что был и остается патриотом своего Отечества. И если он для Лужкова – псевдопатриот, то Лужков для него – прохвост!

Новый проект заставил его собраться с силами и, как прежде, выступить с научным обоснованием его пагубности. Он приготовился писать разгромную статью, чтобы вновь поднять народ на защиту природы. Для сбора информации решил отмобилизовать меня, как эколога. Нужные данные я ему предоставил. Предложение Лужкова предполагало сооружение канала, по которому вода реки Обь должна транспортироваться от города Ханты-Мансийска в Центральную Азию. Протяженность канала по проекту составляла 2550 км, ширина – 200 метров, глубина – 126 метров.

Белов начал писать статью о недопустимости продажи пресной воды наших рек… Но вдруг остановился. Позвонил мне, сердитый на себя, у него не получалось обосновать, в какие средства обойдется бюджету страны дорогостоящий канал. Он предложил написать мне небольшую статью, которую потом он подпишет. Раз мне выпала такая честь – подготовить за Белова черновой вариант статьи, то я это сделал. Василий Иванович внес правку, и мы разместили его материал в партийной газете и еще послали в «Зеленый мир».

Предложение Белова отложить его приезд ко мне в Борисоглеб я не поддержал. Как только он выздоровел, так и приехал 21 декабря ко мне на пару дней. Мы провели в кинотеатре «Спутник» презентацию книги «Размышления о дне сегодняшнем», на которую со всей области приехали поклонники творчества писателя. Поэты читали ему стихи, художники дарили картины. В ответ получали его новую книгу. Много времени было потрачено на знакомство Василия Ивановича с памятниками Борисоглебского монастыря, с древней стеной, выправленной профессиональным трудом реставратора Александра Рыбникова. Вечером у меня в доме собрались друзья, и мы угощали гостя душистым чаем. Беседа шла без оглядки на время.