Песок

4

Леонов стоял перед зеркалом в ванной и разглядывал своё помятое лицо, казавшееся ему лицом совершенно незнакомого человека. Тёмная щетина, успевшая пробиться за ночь, круги под заспанными глазами. Насколько он помнил, он никуда не пошёл вчера вечером, как ни настойчиво упрашивал его Андерсон. Сейчас он видел в зеркале человека, по виду страдавшего тяжёлым похмельем. Чувствовал он себя тоже не блестяще: беспокойный сон дал о себе знать. У него болела голова, а всё остальное тело чувствовало какую-то неприятную слабость.

Леонов кое-как привёл себя в порядок: умылся, побрился и надел потёртые джинсы, футболку и пиджак – сегодня можно было выглядеть неформально. Он с облегчением подумал, что после нескольких предстоящих пресс-конференций он сможет хотя бы ненадолго вернуться домой, в Россию, чтобы… Чтобы просто последний раз побыть на родине.

Впереди его ждало совершенно новое незнакомое место, где они всей командой и другими учёными будут жить и работать над глобальным проектом, которому дали имя «Гея». Примитивно, считал Леонов, однако, спорить не мог, поскольку их исследование напрямую касалось всего, что связано с планетой.

Он вышел на балкон своего номера, где на небольшом столике стояла маленькая, очень маленькая дымящаяся чашечка кофе и лежала стопка утренних газет. Леонову не хотелось туда смотреть. Он не любил газет и всегда предпочитал читать научный журнал или какую-нибудь хорошую книгу.

«Искусственное изменение климата: фантастика или реальность?». Как и предполагалось, все газетные заголовки кричали о них.

О нём.

Ведь это он запустил эту машину много лет назад. Всё это казалось сном. Леонов допил химический суррогат имитирующий кофе и вышел из номера.

Неделя после выступления на ассамблее показалась ему адом. Постоянное внимание журналистов, вспышки их камер, бьющие по глазам. Пресс-конференции и вопросы. Вопросы.

Бесконечные, язвительные, задающиеся надменными голосами. Он смотрел на всех этих людей и думал, осознают ли они происходящее вокруг? Казалось, что каждый будто завёрнут в собственный кокон и видит вокруг себя только то, что хочет видеть. Только то, что не нарушает целостную оболочку мирка, заботливо сплетённого для себя, не ставит нос к носу с проблемами, которые, должны затрагивать всех людей. А люди не хотят встречаться с реальностью. В голове неожиданно промелькнула мысль. Леонову она показалась банальной и очень грустной.

Наша жизнь стала пародией на самое себя.

Каждый раз, сидя перед ненасытной толпой журналистов на жёстком стуле, Леонов пытался как можно короче и понятнее ответить на их вопросы. Ему казалось, что он что-то мямлил, но они оставались довольны.

В последующие несколько месяцев после «большого выступления», как называл его Игорь, о них начали говорить, писать в прессе, назначать деловые встречи, приглашать на бизнес вечеринки. Открытие породило волну живейших дискуссий и споров в научном мире, который гудел как растревоженный улей. Впрочем, Леонову казалось, что гудит вообще весь мир. Коллеги-физики выпустили несколько научных статей в уважаемых журналах. Особенно был этим горд профессор Ковалёв: он был главным автором этих статей, его имя было у всех на устах. Впрочем, будучи от природы скромным человеком, профессор старался скрыть свою радость по этому поводу и лишь спокойно выступал на симпозиумах, читал лекции и выпускал новые статьи.

Леонов всё это время чувствовал себя неуютно: всё это внимание, журналисты и костюмы, которые он должен был надевать каждый раз перед поездкой на очередное «шоу». Всё это напоминало ему цирк уродцев, где гвоздём программы был он сам.

Он устало провёл рукой по лицу и понял, что последняя встреча его вконец измотала. Это был очередной спонсор, скорее желавший засветить своё имя в крупном международном проекте, чем просто помочь группе людей, пытающихся изменить этот мир.

Как только точная информация о том, какой доклад был сделан на ассамблее ООН, попала в прессу, был организован международный фонд, и стали поступать первые предложения о сотрудничестве. Постепенно тонкий ручеёк денежных взносов превратился в бурную финансовую реку, и, при поддержке многих правительств, пришлось создать специальную команду, которая стала курировать финансы. Леонов отдал это на откуп коллегам Майкла, которые составили первый план для «большой пятерки».

Отчасти, Леонов понимал, что такой интерес могло вызвать только многомесячное ожидание и интрига, подогреваемые вездесущими журналистами. Слухи о том, что группа учёных из разных стран под руководством русских готовит нечто грандиозное, как сообщали достоверные источники из всевозможных служб связей с общественностью. Леонов, Игорь Иванов, профессор и все остальные старались сохранить в тайне информацию, чтобы она не просочилась в СМИ раньше срока. Это стоило им неимоверных усилий, и, отчасти, план удался.

Осуществление задуманного должно было начаться со строительства нескольких подземных баз в местах сильной активности, тектонической и энергетической. Подземными их решили сделать с точки зрения безопасности, чтобы никакие террористы не смогли добраться ни до персонала, ни до оборудования, да и современные технологии позволяли снизить риск обвалов при строительстве до минимума. Стандартная база в проекте уходит на несколько уровней вглубь, каждый уровень имеет своё назначение: лаборатории и научный центр в самом низу, апартаменты для сотрудников и персонала выше, ещё выше столовые, и так до первого уровня, который находится на поверхности, где располагается охрана и пропускной пункт. Весь комплекс венчает прозрачный купол из специального светопоглощающего стекла, выполняющий роль батареи.

На строительство уйдёт несколько лет, при условии, что порода будет вести себя идеально. Пока что учёные будут исследовать и совершенствовать теорию и практику.

Только через несколько лет ему предстоит отправиться вместе с командой в один из новых подземных городов-баз на постоянное место жительства. Там они продолжат работать над изучением свойств аппарата и всего, что с этим связано.

Там они, наконец, перейдут к осуществлению плана.

Если на контрольной базе крупномасштабный эксперимент удастся, то же самое будет осуществлено на других базах в других местностях, которые, объединившись, покроют радиусом своего действия всю планету… Таков был план в теории.

Не то, чтобы Леонов боялся всего этого, он этого даже хотел, но какое-то странное неспокойное чувство бередило душу, норовило вогнать в смятение. В голову постоянно лезли какие-то непонятные мысли, память терзали воспоминания…