Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Тридцать девять плюс один
Старик водитель нажал на кнопку, и дверь автобуса медленно захлопнулась.
Все сиденья были заняты, поэтому мне пришлось усадить остальных на пол, после чего сам я сел на сиденье рядом с водителем.
– Парень, мы едем? – спросил он.
Это была третья фраза, которую мне довелось от него услышать. Говорил он с явным тегеранским акцентом.
– Ну, с Богом! Поехали, – ответил я.
Я рукой поправил зеркало, но вдруг в салоне автобуса погас свет.
– Отец, включил бы ты освещение. – начал было я.
Но старик быстро перебил меня:
– Нет, приятель. Вечером в этом районе опасно.
Я наклонился и тихонько сказал ему на ухо:
– Здесь внутри опаснее, чем снаружи. Этих пленников надо довезти до комендатуры. Только там мы сможем взять в подмогу нескольких ребят. А пока есть только я, ты и этот автомат с сорока патронами. Так что сам думай!
Водитель тут же включил свет. Было ясно, что прежде ему не доводилось перевозить пленных за линией фронта. Мне, правда, тоже не случалось этого делать раньше, поэтому я решительно взвел затвор автомата АК-47. Раздавшийся звук оказался страшнее, чем я ожидал. Я быстро взглянул в зеркало – люди должны были быстро догадаться, что это за звук. Этот автомат, похожий на те, что были у них на вооружении, мне достался вчера вечером. Это был русский «калашников». Звук взвода автомата произвел на этих людей, каждую секунду ожидавших какой-то беды, такое же впечатление, как полязгивание двух забойных ножей на овец, которым вот-вот должны отрезать голову. Пока мы не доехали до комендатуры и не взяли там на подмогу еще нескольких наших солдат, больше всего на свете мне нужно было держать этих людей в страхе. Теперь, когда они были напуганы, все сидели с завязанными глазами, повернув головы в мою сторону, и я, быть может, неосознанно наслаждался их страхом.
