Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 2. «Белочка»
– Не, ты, Роб, погоди. – Андрей схватил нового знакомого за руку, чтобы тот не успел очередной раз отхлебнуть из открытой оперативниками с горя бутылки. – Давай-ка, повтори еще раз. Только медленно. А то ни я, ни мой друг тебя толком не поймем: давай все по порядку. Understand me? Понимаешь?..
Роб, а правильнее Роберт Уильям Дьерк, с которым полицейские грустно сидели на берегу Темзы, понял вопрос и очередной раз, растягивая слова и помогая себе жестами, попытался объяснить ситуацию.
Оперативники не обманулись, заподозрив в нем бомжа. Роб когда-то работал инженером, но стал чрезмерно попивать, потом его фирма вообще обанкротилась, так что Дьерк лишился последних средств существования. Неделю назад домовладелец выставил его на улицу за задержку квартплаты, милостиво пообещав не обращаться в полицию, а компенсировать недоимку кое-каким имуществом, оставшимся в комнате Роба. Новоиспеченный бомж уже обдумывал, что будет легче – утопиться или же, плюнув на все, ночевать под мостом, как вдруг ему улыбнулась удача.
Она оскалилась желтоватыми зубами высокого джентльмена, поймавшего Роба у набережной Темзы и предложившего дело. Суть работы сводилась к тому, что инженер должен постоянно находиться около помещения (ну, того, из которого, господа, вы вышли). Строгий наказ посторонних внутрь не пускать, благо двери надежно запирались, неукоснительно выполнялся. В саму каморку Роб не заглядывал до сегодняшнего дня (тут он выразительно посмотрел на Дукалиса, кивнувшего головой: «Я все „андестенд“, продолжай»). Днем работодатель, представившийся сэром Мориарти, сказал, что ему необходимо некоторое время побыть одному в каморке. Где-то через час-полтора он выскочил оттуда и, по словам Роба, как ошпаренный понесся прочь, успев только крикнуть напоследок: «Запирай!» Ну а потом (англичанин еще раз выразительно взглянул на Дукалиса), появились гости, с которыми он сейчас и выпивает.
– А друзей, родственников у тебя, конечно, нет? – осведомился оперативник. – И трудовой контракт с тобой, естественно, не заключали, обещали заплатить завтра? И вопрос с вещами уладить? А потом – и с квартирой?..
– Да-а, а откуда вам это известно? – недоуменно захлопал ресницами Роб.
Дукалис только зло сплюнул и указал на бутылку: «Пей лучше»…
Дьерк, пока его снова не удержали, приложился к «Синопской».
– Все, Толян, влипли! – подвел итог Ларин. – Я понимаю, что теперь нам деваться некуда: это точно какой-то фэйсовский канал. Если не МИ-6 или, хуже того, МИ-5. Не знаю, как это у них получается, но что-то на эту тему я читал. Теле… Теле… В общем, перемещение в пространстве.
– Телепортация, – подсказал Дукалис, – но ты че, Андрюха, такого не бывает. Это ж белая горячка – белочка натуральная. Ребятам скажешь – в «дурку» отправят.
– Отправят не отправят, но одинаковых галлюцинаций у двух людей не бывает, – возразил Ларин, – мне об этом Вася Рогов рассказывал, после того, как его с «Пряжки» выпустили. Давай-ка лучше думать, как отсюда выбираться.
– А фигли тут думать? – Толян отобрал у англичанина бутылку и сделал здоровенный глоток из нее. – Надо по-тихому обратно и кнопку эту, «выход», понажимать.
Но тут же потупился под взглядом товарища, напомнившего, что кнопку они уже нажимать пробовали и без толку: после того, как Дукалис впечатал Дьерка в приборы, там, видно, что-то сломалось, закоротило и в результате путь домой был отрезан.
– Представляю, что сейчас в «конторе» творится, – вздохнул Ларин, – вместо свежей водяры свежая мокруха. А тут нас ловят посреди Лондона как русских шпионов.
– О, да-да, рашен, – оживился Роб, – мне очень нравится ваш царь Александр. Россия и Великобритания в преддверии нового тысячелетия должны дружить!..
– Наш – не Александр, а Владимир, – возразил Дукалис, – просто Во-ва. Все ПУТем, понимаешь? И он не царь. Андрюха, как по-английски будет «президент»?..
– Так и будет. – Вдруг насторожился Ларин и, старательно вспоминая забытые иностранные слова, обратился к Дьерку: – А скажи-ка, Роб, ты давно, бухаешь, как это, «дринкинг», по-вашему, что ли?..
– Нет-нет, – запротестовал бомж, – я теперь сильно не пью. Но, неужели я так плохо выгляжу, будто пил несколько дней?
– Да не несколько дней, мой друг, а лет пятнадцать, судя по всему, – не согласился Ларин, – милениум-то уже давно весь мир отпраздновал. Или у вас в Англии свой календарь?
– Почему же свой? – обиделся Роб. – У нас, как во всем цивилизованном мире, календарь считается от Рождества Христова. Не думайте, у меня с памятью все в порядке: сегодня – десятое октября тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года… Да, а что такое «милениум»?..
– Какого-какого года? – Ларин уставился на бомжа. – Repeat Please. But don’t quickly. Повторите, пожалуйста, но не быстро.
– Одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмого, – подозрительно глядя на собеседников, повторил Дьерк, – а вам, господа, что-то кажется здесь странным?..
Андрею удалось незаметно наступить на ногу Дукалису на миг раньше, чем тот успел начать высказывать свое мнение по поводу странностей и сумасшедших алкашей: «Нет-нет, Роб, все в порядке. Все о’кей… А у тебя, случайно, не найдется хотя бы корка хлеба на закуску?»
Когда Дьерк удалился в странное строение за едой, друзья воспользовались моментом, чтобы еще раз разобраться в ситуации, которая казалась все более нереальной. В конце концов они решили допить «Синопскую» и попытаться осторожно вытянуть из нового знакомого еще какие-нибудь сведения, которые могли оказаться полезными. В любом случае было решено не выяснять, где находится Скотленд-Ярд: встреча с местными стражами порядка, как справедливо рассудили друзья, не предвещала ничего хорошего. В лучшем случае можно было рассчитывать на пару ударов по почкам и последующую ночевку в «гадюшнике», так сказать, до полного вытрезвления.
– Толян, представляешь, что будет, если мы туда сунемся? – хмыкнул Ларин. – Находим местную ментовку, вваливаемся к дежурному: «О, здравствуйте, мы есть два рашен бобика (маленьких полицейских по-местному)… Тудэй мы мало-мало дринк ин Россия. Теперь, нау, по-вашему, не знаем, как добраться домой»… Держу пари, что ты на их месте ответил бы что-нибудь вроде: «Иес, конечно, вы есть совсем похожи на иностранных бобби или даже на марсиан. Сейчас марсоход подъедет и вас будет увозить… Ой, простите, у вас оружие, рашен водка… Криминал… Это есть подрывная джоб против нашей Грейт Британ энд Краснознаменной полиис!.. Энди, позвони, пожалуйста, господину Джи Бонду. Да-да, его намбер зироу-зироу-севн»… У них же тоже полицейский синдром наверняка есть. Найдется шибко бдительный и – очередные две палки срублены… Нет уж, давай-ка, лучше, сначала послушаем этого Роба.
Дукалис обреченно махнул рукой, спросив невпопад, чем в английском языке отличаются неопределенный артикль «a» от определенного «the» – я, дескать, как-то не очень понимаю, что говорит Роб.
– Это очень просто. В русском языке неопределенный артикль означает: «типа», а определенные – «конкретно» или «в натуре»…
Через некоторое время на набережной снова появился Дьерк, который притащил пару луковиц и довольно престарелый сэндвич, завернутый в обрывок газеты. Пока англичанин раскладывал закуску, Ларин показал товарищу глазами на газету, мол, смотри, но не падай. Под сохранившейся частью заголовка «…news» красовались сведения о дате выпуска издания «1888, october»…
– Такого, Андрюха, просто не может быть, – очередной раз пытался убедить товарища Дукалис, – я понимаю еще, если бы чекисты телепортацию изобрели и втихаря сношались… я, естественно, имею в виду внешние сношения, ну, международные, значит, а не те, о которых постоянно треплется Казанова… Но машина времени – это уж слишком!..
– Слишком не слишком, а выбираться отсюда все равно надо. Это – во-первых. Во-вторых, в любом случае соваться к официальным властям нельзя – точно в клетку забьют, – начал рассуждать Ларин. – Конечно, поймай мы этого Мориарти, можно было бы и к местным бобби сунуться. Победителей, как говорится, не судят. Но где мы его тут разыщем? А нам он нужен как воздух – этот урод должен знать, как починить машину, чтобы обратно попасть…
– Точно, Андрюха, – оживился Дукалис, – я знаю, что делать. Надо найти частного сыскаря, ну вроде Холмса местного, с ним договорится проще. А заодно бомжа прихватить, может, сыскарь с ним общий язык легче найдет, чем мы… Я ж говорю, что понимаю его через два слова – на третье…
– О, мистер Холмс! – услышав в чужом языке знакомое слово, встрял в разговор Роб. – Это замечательный господин. Вы его друзья?
– Друзья, – подтвердил Ларин. – Если он – сыщик. Давай-ка, проводи нас к нему.
– Мне нельзя отсюда уходить, – попытался возразить Дьерк, но увидев выразительный взгляд Дукалиса, начал суетливо подниматься, – конечно, это не очень далеко…
Удивительной была прогулка по городу: скудное освещение, полное отсутствие машин и светящихся реклам, две-три подозрительные личности в мятых котелках, торопливо прошмыгнувшие через дорогу подальше от путешественников… Впрочем, проводник и не старался показать гостям все прелести города или помочь завести приятные знакомства. Более того, пару раз он изменял направление движения, мотивируя это тем, что можно натолкнуться на полицейских. Минут через сорок петляний по узким и темным закоулкам вся троица добралась до более-менее широкой и прямой улицы.
– Бейкер-стрит, – прокомментировал Роб, – следующий дом как раз тот, который вам нужен.
– Слушай, Андрюха, – снова засомневался Дукалис, – а тебе не кажется, что все это похоже на белую горячку: «уехала навсегда. Твоя крыша». Лондон, девятнадцатый век, Холмс… Помнится, я где-то читал, что его в природе не существовало…
– Вот сейчас это и уточним. – Ларин решительно дернул за шнурок, болтавшийся у входной двери дома с номером 22-Б.
Где-то в глубине раздалось звяканье, затем шаркающие шаги и надтреснутый старушечий голосок, послышавшийся в образовавшейся у двери щели: «Что вам угодно, господа?»
– Нам нужен мистер Холмс, мэм. – Андрей старался быть максимально вежливым.
Дверь открылась шире, и в щелку высунулся остренький носик, обрамленный желтоватыми седыми кудряшками волос под белым чепцом.
– Боюсь, джентльмены, что мистер Холмс отдыхает, – вздохнули кудряшки. – Вероятно, он будет рад вас увидеть завтра утром.
Старушка попыталась закрыть дверь, но Ларин уже успел выставить вперед ногу: «Полиция, миссис… извините, запамятовал ваше имя… о, миссис Хадсон! Да, я виноват! Но у нас, правда, срочное дело к мистеру Холмсу».
Дукалис утвердительно закивал головой.
Слово «полиция» возымело действие, и путешественники удостоились чести войти в помещение. Воспользовавшись потерей бдительности гостей, Роберт Дьерк сначала осторожно отступил на пару шагов назад, а потом попросту задал стрекача. Дукалис хотел рвануться следом за беглецом, но был остановлен товарищем («Мы его сейчас все равно не поймаем, а свое дело он уже сделал»).
Откуда-то сверху, из глубины дома донеслась довольно странная мелодия. Казалось, кто-то водит металлической пилой по стеклу. Андрей, которого мама в детстве около года безуспешно пыталась учить музыке, непроизвольно поморщился, словно у него разболелись зубы.
– Я же предупреждала вас, господа, что мистера Холмса лучше было побеспокоить завтра…
Но друзья уже устремились наверх.
– Чем могу быть полезен, джентльмены? – Высокий худощавый мужчина в шелковом халате, отложил скрипку. – Вам известно, что мои гонорары достаточно высоки, да и заказов я сейчас не беру?..
– А вы знаете, – Ларин решительно пошел в наступление, – что общего между деньгами и наркотиками? Если начинаешь их получать – дозу приходится постоянно увеличивать, а «соскочить» практически невозможно…
Холмс глубокомысленно поднял бровь, словно анализируя столь глубокую мысль.
– … А что общего между деньгами и пищей? – продолжил оперативник. – Без них жить невозможно, но переизбыток никогда не доведет до добра…
– Да-а-а? – задумчиво протянул хозяин дома.
– А между деньгами и женщинами? Плохо, когда их нет, но проблемы, когда их много. Поэтому давайте уйдем от меркантильных вопросов. Вы же сыщик, а мы из полиции…
В этот момент из соседней комнаты послышалось непонятное утробное рычание.
– При чем здесь полиция? – удивился хозяин. – У меня все в порядке, а там (он махнул рукой в сторону закрытой двери, из-за которой снова послышался рык)… – Там отдыхает мой друг и коллега, доктор Уотсон. Правда, он мучается похмельем и мешает мне играть… А вы ведь не из Скотленд-Ярда! Хотя, физиономии у вас, точно, полицейские…
Друзья попытались объяснить, что им необходимо срочно разыскать господина, имеющего имя или кличку Мориарти. Но сыщик лишь замахал руками, заявив, что и не подумает взяться за такое дело.
– Во-первых, джентльмены, всё же это будет очень дорого стоить, а денег, как я понимаю, у вас мало. Во-вторых, вы, кажется, не представляете, в какую авантюру пытаетесь меня втянуть. Люди вы приезжие, так что можете не знать наших реалий, а лондонцам они, к сожалению, хорошо известны. Впрочем, послушайте…
По словам Холмса выходило, что столицу крепко держит в руках некая девонширская преступная группировка, получившая свое название потому, что ее основатели родились не далее, чем в паре сотен миль от этого города. Лидером этих братков считается именно господин Мориарти. Шайка славится своей жестокостью и полным пренебрежением ко всем правилам, включая законы преступного мира. Так, некоторое время назад девонширцы решили взять под контроль один из «блошиных» рынков, который прежде опекали «шотландские». Как было принято между злоумышленниками, сначала решили собраться на ланч за городом и там обсудить проблему. Но «девонширские» приехали не согласно установленным нормам поведения – не в трех кебах, а в десяти. Кроме того, они вопреки традициям, оказались вооружены. Когда же «шотландские» попытались объяснить, что рыночная торговля – их бизнес, шайка Мориарти просто перестреляла всех конкурентов, получив за это прозвище: «фриизеры»…
– Я бы перевел это как отморозки, – подсказал более образованный Ларин перевод иностранного слова Дукалису, который едва говорил по-английски.
– Точно, отморозки, Андрюха. – Дукалис нахмурился. – Быкуют не по понятиям. Мочат друг друга без разбора…
– …Поэтому, господа, помочь вам ничем не смогу. – Холмс поднялся, демонстрируя, что разговор окончен. – Желаю удачи!
В этот момент внизу послышался настойчивый звонок, зашаркали шаги миссис Хадсон («Иду-иду! Перестаньте же трезвонить на весть дом!»). Потом раздался грохот, будто в дверь со всей силы пнули ногой, испуганный писк старушки, топот сапог по лестнице и вот уже в комнату ворвался посетитель, внешним видом напоминающий разъяренного орангутанга.
– Кто здесь Холмс?! – прямо с порога заорал он и, угадав в сыщике искомого субъекта, ткнул в его сторону толстым волосатым пальцем, более напоминающим баварскую сардельку. – Ты!.. Если ты будешь совать свой длинный нос в мои дела… Я… я тебе отверну голову!..
– Простите, сэр. – Холмс на всякий случай отступил от вошедшего за кресло с высокой спинкой. – Мы, кажется, незнакомы… С кем имею честь?..
– Ни хрена ты не имеешь, придурок! – взревел гость. – А я тебя иметь буду, чтобы ты не переходил дорогу дядюшке Ройлотту!.. Ты, педофил драный! Попробуй-ка, еще раз пристань к моей племяннице! Я тебя тогда…
Страшно вращая глазами, Ройлотт подскочил к камину и, схватив оттуда кочергу, начал связывать ее в узел: «… Вот так!.. Я тебя, паршивый мент, точно так же узлом завяжу!..»
Холмс испуганно начал приседать за кресло.
Слово «мент», а точнее «бобби», понял даже туго соображающий по-английски Дукалис. Переводить же эпитеты он не счел нужным: интонация и действия непрошеного гостя говорили сами за себя.
– Эй, комрад, – оперативник шагнул к Ройлотту, – положи-ка железку, пока из тебя «ласточку» не сделали…
Громила из сказанного, кроме фамильярного «комрад», ничего не понял, но, почувствовав угрозу, грузно повернулся всей тушей к Дукалису.
– Это что еще за придурок?! – рыкнул Ройлотт, замахиваясь кочергой на оперативника…
Наверное, в Великобритании в конце позапрошлого века лишь избранные имели хотя бы отдаленное представление о термине «рессора от „тойоты“». Во всяком случае, когда дебошир очнулся на полу, то мог лишь тупо косить глазами по сторонам, вопрошая «What’s mattered with me?..» Что со мной произошло?
Ларин, перед тем душевно разбив стул об голову хулигана, сокрушенно развел руками, пытаясь объяснить сыщику, что действовал исключительно в пределах необходимой обороны, а не имел намерения причинить вреда имуществу мистера Холмса. Что касается Дукалиса, то он лишь удовлетворенно хмыкал, любуясь остатками кочерги, которыми были аккуратно связаны руки Ройлотта…
– Что это, Андрюха, за криминальная столица такая? – не переставал удивляться Дукалис. – «Шотландские», «девонширские», этот вконец обнаглевший бычара, пытавшийся гнуть пальцы…
– Yes, they’re, – поддакнул Холмс, услышав в чужом языке знакомые слова. – Я же говорил, что преступники совсем обнаглели. Впрочем, джентльмены, вы мне нравитесь, и я (будь что будет!), наверное, помогу вам. Не затруднит ли вас вывести мистера Ройлотта на улицу (я потом все объясню) и немного выпить за знакомство?..
– Да-да, выпить – это хорошо! – в комнате послышался новый голос. – Я ничего не упустил?..
И пред взорами друзей предстала всклокоченная голова со следами подушки на щеке, высунувшаяся из соседнего помещения.
– А, вот и наш Уотсон проспался! – прокомментировал Холмс это явление.
– Джентльмены, – меж тем продолжил доктор, занимая место у стола и пододвигая к себе стакан, – мне только что пришла гениальная идея: я обязательно опишу победу мистера Холмса над негодяем Ройлоттом… Рассказ будет называться, ну, скажем, «Пестрая лента», – закончил проснувшийся писатель, выкидывая со стола в дальний угол комнаты забытую какой-то посетительницей сыщика цветастую подвязку от чулка.
– О, Боже! – чуть ли не вскричал великий сыщик. – Умоляю вас, Уотсон, бросьте вы свои графоманские замашки, а то опять все перепутаете, как обычно!..
Но доктор в ответ справедливо возразил, что в «паблик рилейшенз» важны не действия, а конечный результат.
– Победителей не судят, – заметил он, – главное, что people (народ) хавает. Посмотрите, я из вас чуть ли не национального героя сделал, а вы опять за свое… Да будь у того же Лестрейда пресс-секретарь, хоть чуть-чуть напоминающий меня, инспектор давно бы в палате пэров заседал или, на худший случай, возглавил бы Министерство внутренних дел…
– Да будь у Лестрейда такой пресс-секретарь, – парировал Холмс, – бедняга уже давно бы спился и отправился психиатрическую клинику с белой горячкой…
