Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
3
К вечеру Кориалстраз добрался до берегов Калимдора. Они с Ронином делали привал всего один раз, чтобы поесть, – дракон обедал поодаль, – а затем отправились к длинной горной цепи, которая занимала почти всю восточную часть континента. Чем ближе они были к цели, тем быстрее летел Кориалстраз. Он не говорил Ронину, что время от времени безуспешно пытается связаться с Ноздорму. Однако скоро это не будет иметь никакого значения, потому что они и так узнают, что же взволновало Аспекта Времени.
– Вон она, та гора! – закричал Ронин. Хотя чародей и поспал, бодрости он не чувствовал: его мучили кошмары о зловещем острове. – Я узнал ее! Она-то нам и нужна!
Дракон кивнул. Это был последний ориентир на пути к цели. Если бы Кориалстраз не увидел вершину одновременно со всадником, он в любом случае почувствовал бы искажение в самой ткани реальности… Значит, их ждет нечто по-настоящему ужасное.
Но несмотря на это, дракон лишь набрал скорость. Выбора не было. Что бы ни было впереди, единственные, кто может спасти мир, – это он и крошечный человечек у него на спине.
Пристально вглядываясь в даль, чародей и дракон не заметили, что за ними наблюдают.
– Красный дракон… – пробасил первый орк. – А на нем всадник…
– Этот всадник – один из нас, Брокс? – спросил другой. – Он орк?
Брокс фыркнул. Его спутник был совсем юнцом даже во время войны с Легионом и уж тем более не застал времена, когда на драконах летали орки, а не люди. Гаскал слышал лишь россказни да легенды об этом.
– Какой же ты недоумок, Гаскал! – рявкнул Брокс. – В наше время дракон возьмется перевозить орка разве что у себя в брюхе!
Гаскал равнодушно пожал плечами. Он выглядел как настоящий орк-воин – высокий, мускулистый, с толстой зеленой шкурой, широкой челюстью и двумя длинными клыками. У него был приплюснутый нос, кустистые брови и густые волосы, спускавшиеся до лопаток. В одной сильной руке Гаскал держал огромный боевой топор, а другой сжимал лямку своего ранца из козлиной кожи. Как и Брокс, он был одет в теплый меховой плащ и кожаные штаны, а обут в сандалии, обернутые тряпками, чтобы сохранить тепло. Выносливым оркам не страшна любая стихия, но высоко в горах даже им требуется одеваться теплее.
Брокс тоже был настоящим воином, но время потрепало его сильнее, чем удалось бы любому врагу. Он казался на несколько дюймов ниже Гаскала – отчасти из-за того, что постоянно сутулился. Грива у этого бывалого солдата поредела, в ней начала пробиваться седина. На широком лице, испещренном шрамами и морщинами, было написано не решительное выражение, как у молодого спутника, а здоровое подозрение и усталость.
Размахивая видавшим виды боевым молотом, Брокс пробирался через глубокий снег.
– Они направляются туда же, куда и мы, – сказал он.
– Откуда ты знаешь?
– Иначе зачем они здесь?
Не найдя возражений, Гаскал умолк, и Брокс задумался о причине, которая привела их в это унылое место.
Сам он не видел, как старый шаман пришел к Траллу, требуя немедленно принять его, но ему об этом в подробностях рассказали другие. Разумеется, Тралл согласился: он уважал традиции и считал Калтара мудрым советником. Если тому нужно срочно увидеться, у него, несомненно, есть на это хорошая причина.
Или очень плохая.
Стражники Тралла помогли обессиленному Калтару войти и сесть перед рослым вождем. Из уважения к старику Тралл сел на пол, чтобы их глаза были на одном уровне. На согнутых ногах Тралла лежал мощный, тяжелый Молот Рока, который долгие годы был проклятием врагов Орды.
Новый вождь орков был широкоплеч, крепок и – для его высокого поста – относительно молод. Однако никто не сомневался в его способности править. Он вывел орков из лагерей для военнопленных и вернул им былые честь и достоинство. Он заключил соглашение с людьми, которое дало Орде шанс начать новую жизнь. Его народ уже сложил о нем несколько песен, которые будут передаваться из поколения в поколение.
Облаченный в плотные черные латы с бронзовой гравировкой – они, как и увесистое оружие, достались Траллу от его предшественника, легендарного Оргрима Молота Рока, – достославный воин склонил голову и с почтением произнес:
– Одно твое присутствие – честь для меня. Чем могу служить тебе, о великий?
– Просто выслушай меня, – ответил Калтар. – Но только очень внимательно.
Военачальник наклонился вперед и выжидательно сузил глаза необычного для орка ярко-голубого цвета – его соплеменникам казалось, будто так его отметила сама судьба. На пути от раба-гладиатора до правителя Тралл хорошо познал таинства шаманов и даже освоил некоторые их умения. Он лучше многих других понимал: если Калтар говорит так, значит, на то есть серьезные основания.
И шаман рассказал Траллу о своем видении – о воронке, которой подвластно само время; о голосах и об их предупреждении; о противоестественности всего этого.
Он поведал Траллу о том ужасе, который их ждет, если ничего не предпринять.
Когда Калтар закончил свой рассказ, военачальник откинулся назад. На груди у него висел золотой медальон с изображением топора и молота. В глазах Тралла читались сообразительность и находчивость – черты способного лидера. Двигался он не с обычной для орка неповоротливостью, а плавно и грациозно, будто человек или эльф.
– Похоже, тут не обошлось без магии, – пророкотал он, – причем весьма сильной. С этим, вероятно, должны разбираться чародеи.
– Думаю, они уже знают, – ответил Калтар. – Но мы не можем просто ждать, о великий военачальник.
Тралл понял его.
– Хочешь, чтобы я отправил кого-нибудь в то место, которое ты видел?
– Полагаю, это вполне разумно. По крайней мере, мы узнаем, с чем столкнулись.
Вождь потер подбородок.
– Думаю, я знаю, кого туда послать. Он поистине достойный воин. – И Тралл крикнул стражникам: – Брокс! Приведите Брокса!
Так Брокс получил это задание. Тралл высоко ценил Брокса, ведь немолодой воин был героем прошлой войны, единственным из своего храброго отряда, кто выжил в страшной битве с демонами. В том ущелье Брокс размозжил своим боевым молотом больше десятка вражеских черепов. Его последнего товарища разрубили пополам за несколько мгновений до того, как прибыло подкрепление. Израненный, весь в крови, одиноко стоящий посреди поля боя, Брокс показался новоприбывшим странным видением прямиком из старых орочьих преданий. К нему стали относиться почти с таким же уважением, какого был удостоен Тралл.
Однако вождь ценил его и выбрал для этого задания не из-за одного лишь доброго имени. Тралл знал, что они с Броксом похожи, – оба даже в бою сохраняли ясность ума. Вождь не мог отправить в горы целую армию. Ему нужно было послать на разведку всего двух искусных воинов.
Он выбрал в напарники Броксу Гаскала из-за его проворства и умения строго следовать приказам. Молодой орк принадлежал новому поколению, которое выросло в относительно мирное время. Брокс обрадовался тому, что рядом с ним будет хороший боец.
Шаман настолько точно описал дорогу через горы, что двое орков двигались куда быстрее, чем могли бы. По подсчетам Брокса, их цель находилась за следующим перевалом… именно там, куда летели дракон и его наездник.
Брокс крепче сжал рукоятку молота. Орки заключили с другими расами перемирие, но при необходимости они с Гаскалом будут сражаться – и даже пожертвуют жизнью, если потребуется.
Подумав об этом, опытный воин с трудом удержался от мрачной улыбки. Да, он готов биться не на жизнь, а на смерть. Было кое-что, чего Тралл о нем не знал: с того самого дня в ущелье Брокса пожирало всепоглощающее чувство вины.
Его соратники пали, и он не мог это принять. Он чувствовал вину за то, что остался жив, а не погиб вместе с боевыми товарищами. Броксу это казалось позором, ведь он не сделал все, что мог, – а они сделали. С тех пор он надеялся и верил, что у него появится возможность искупить вину – и умереть.
Возможно, сейчас судьба исполнит его желание.
– Вперед! – приказал он Гаскалу. – Давай прибудем туда быстрее, чем они там обоснуются! – Теперь он позволил себе широко улыбнуться, ведь напарник спишет это на обычное орочье рвение. – А если они будут мешаться, мы вдвоем покажем им гнев целой Орды!
Если остров с вурдалаками показался дракону и чародею зловещим местом, то ущелье, к которому они приближались, было попросту неправильным – Ронин не сумел подобрать лучшего слова для описания своих ощущений. Что бы они там ни обнаружили… этого быть не должно. Казалось, будто в самой ткани бытия появилась прореха…
Сейчас чародей, который за свою жизнь столкнулся, кажется, со всеми мыслимыми ужасами, испытывал настолько дурные чувства, что ему хотелось попросить дракона повернуть назад. Однако он ничего не сказал, вспомнив, что на острове уже пытался поделиться с Кориалстразом своими страхами. Вероятно, дракон и так сожалеет о том, что решил обратиться за помощью именно к нему.
Достигнув земли, алый гигант выгнул крылья. Его огромные лапы скользили по снегу, пока он искал подходящее место для окончательного приземления.
Ронин крепко ухватился за шею дракона. Его сильно трясло, и он надеялся, что не разожмет рук. Сумка больно колотила его по спине.
Наконец Кориалстраз остановился и посмотрел на чародея через плечо.
– Ты в порядке?
– В полнейшем! – выдохнул Ронин. Он и прежде летал на драконах, но не такие большие расстояния.
Либо Кориалстраз понял, что всадник сильно устал, либо сам нуждался в отдыхе после столь долгой дороги:
– Останемся здесь на несколько часов. Наберемся сил. Я не чувствую никаких изменений в ощущаемом мной излучении. У нас есть время на то, чтобы перевести дух. Так будет мудрее всего.
– Спорить не стану, – ответил Ронин и соскользнул вниз.
В горах дул ледяной ветер, а вершины отбрасывали слишком большие тени, но Кориалстраз и Ронин обосновались под выступом, и чародей с помощью магии сумел устроить теплое убежище. Пока Ронин разминал затекшие конечности, Кориалстраз отправился изучать территорию. Вскоре гигант исчез за поворотом горной тропинки.
Накинув капюшон, Ронин погрузился в дрему. На этот раз в его голове возникали лишь приятные образы… образы Верисы и предстоящих родов. Маг улыбнулся, думая о возвращении домой.
Его разбудили чьи-то шаги. К удивлению Ронина, вернулся не дракон Кориалстраз, а закутавшийся в мантию Крас.
Дракон-маг заметил, что глаза спутника изумленно расширились, и пояснил:
– В горах небезопасно, а в этом обличье я едва ли смогу стать причиной обвала. Я всегда могу перевоплотиться обратно, если нам понадобится взлететь.
– Тебе удалось что-нибудь узнать?
Лицо, напоминавшее эльфийское, нахмурилось.
– Я чувствую Аспекта Времени. Он здесь и в то же время нет. Меня это беспокоит.
– Нужно ли нам…
Но, прежде чем Ронин успел закончить, по горной цепи пронесся ужасающий вой, от которого у чародея внутри все похолодело. Даже Крас будто бы встревожился.
– Что это было? – спросил Ронин.
– Не знаю. – Дракон-маг выпрямился. – Нужно двигаться дальше. Наша цель совсем близко.
– Мы не полетим?
– То, что мы ищем, находится в узкой расселине между ближайшими горами. Дракон для нее слишком велик, но мы с тобой сможем там пройти.
Крас повел Ронина на северо-восток. Спутника чародея, казалось, не страшил мороз, в то время как самому Ронину пришлось навести защитные чары на свои одеяния – и даже тогда он чувствовал, что у него мерзнут пальцы и лицо.
Через некоторое время они пришли к расселине, о которой говорил Крас. Теперь Ронин понял, что имел в виду дракон-маг. Шестеро человек смогли бы свободно пройти здесь плечом к плечу, а вот огромный дракон сумел бы засунуть сюда разве что свою голову. Из-за крутых склонов в расселине было весьма темно, и Ронин подумал, не придется ли им каким-то образом освещать свой путь.
Крас без промедлений устремился вперед. Он шел все быстрее и быстрее, будто одержимый.
В этом природном коридоре ветер дул еще сильнее. Чем дальше они продвигались, тем свирепее становился ветер. Будучи всего лишь человеком, Ронин с трудом поспевал за своим бывшим покровителем.
– Долго еще? – наконец спросил он.
– Недолго. Осталось лишь… – Крас вдруг умолк.
– Что случилось?
Дракон-маг нахмурился и мысленно сосредоточился.
– Оно… Оно больше не там, где было прежде.
– Оно сдвинулось?
– Предполагаю, что так.
– Оно и такое умеет? – спросил огненно-рыжий чародей, бросив быстрый взгляд на лежащую впереди темную тропу.
– Ты ошибаешься, если думаешь, будто я прекрасно знаю, чего нам ждать, Ронин. Я понимаю не многим больше твоего.
Эти слова совсем не обрадовали чародея.
– И что же ты предлагаешь делать?
Глаза дракона-мага буквально вспыхнули, пока он обдумывал ответ.
– Мы пойдем дальше. У нас нет иного выхода.
Но пройдя чуть вперед, они столкнулись с новой трудностью, которой Крас не мог увидеть, паря в воздухе. Ущелье разделялось на два прохода, и, хотя они, вероятно, в дальнейшем опять соединялись, быть уверенным в этом было невозможно.
Крас посмотрел сначала на один проход, а затем на другой.
– Оба пути ведут к нашей цели, но я не могу определить, какой из них короче. Нужно их исследовать.
– Предлагаешь разделиться?
– Я бы предпочел этого не делать, но иначе нельзя. Мы оба сделаем по пять сотен шагов, а потом вернемся и встретимся здесь. Надеюсь, тогда у нас получится понять, какой путь лучше выбрать.
Ронин подчинился Красу и пошел вперед по левому коридору. Быстро считая шаги, он вскоре решил, что, скорее всего, идет по нужному пути. Дело было не только в том, что коридор впереди расширялся, – Ронин с новой силой ощутил неправильность происходящего. Способности Краса превосходили его собственные, но даже неофит почувствовал бы, что впереди нечто неладное.
Однако несмотря на уверенность в собственном выборе, Ронин все же не повернул обратно. Любопытство вело его вперед. Еще пара шагов ничего не изменит…
Но не успел он сделать и одного, как вдруг ощутил нечто новое, весьма и весьма тревожное. Ронин замер и попытался понять, что изменилось.
Он чувствовал движение, но его беспокоило не только это.
Что-то двигалось прямо на него… причем очень быстро.
Ронин ощутил, будто время сжалось, затем растянулось, а после еще раз сжалось. Он чувствовал собственную старость, молодость и все остальные временные промежутки своей жизни. Потрясенный чародей не смел сделать и шагу.
Тьма перед ним вдруг уступила место мириадам ярких цветов, причем некоторые из них Ронин прежде не видел. Как в воздухе, так и в скалах непрерывно бурлила энергия стихий, которая поднималась до невероятных высот. Из-за ограниченных возможностей своего разума Ронин видел это как смутные очертания огненного цветка, который то распускался, то поникал, то вновь распускался… и с каждым разом становился все внушительнее.
Когда цветок оказался совсем близко, Ронин, наконец, пришел в себя. Маг развернулся и побежал.
До его слуха доносилось множество звуков. Голоса, музыка, гром, пение птиц, шум прибоя… все, что только возможно.
Ронин боялся, что необыкновенное видение нагонит его, однако оно оставалось позади. Чародей не останавливался, опасаясь, что оно в любой момент захлестнет и поглотит его.
Крас, безусловно, тоже почувствовал последний сдвиг аномалии. Скорее всего, он уже мчится навстречу Ронину. Вместе они придумают, что…
По ущелью прокатилось эхо жуткого воя.
На чародея набросилось огромное восьмилапое существо, похожее на волка.
Не будь Ронин искусным магом, то тут же пал бы жертвой этого свирепого саблезубого чудовища с двумя парами светящихся зеленых глаз и восемью когтистыми лапами. Громадный зверь повалил Ронина на землю, но тот заколдовал свои одеяния, чтобы защититься от стихии, поэтому победить его было не так-то просто. Любой другой плащ тварь разорвала бы в клочья, а на этом оставила лишь пару царапин, к тому же обломав коготь.
Серая шерсть чудища встала дыбом, и оно раздосадованно взвыло. Ронин воспользовался моментом и прочел простое, но действенное заклинание, которое уже спасало его прежде.
Перед круглыми изумрудными глазами зверя взметнулись беспорядочные и яркие всполохи света. Ослепленный и напуганный, он отшатнулся, беспомощно отмахиваясь от световых вспышек.
Ронин отполз на безопасное расстояние и поднялся на ноги. Бежать возможности не было: действие защитного заклинания уже ослабевало, и поворачиваться к твари спиной неразумно. Еще пара ударов – и мага растерзают.
На острове Ронин отбивался от вурдалака с помощью огня, и маг не сомневался в том, что эти надежные, проверенные чары подействуют и сейчас. Он начал бормотать заклинание…
Однако слова вдруг зазвучали в обратном порядке. Хуже того, Ронин понял, что движется назад, прямиком в когтистые лапы ослепленного чудища.
Само время обратилось вспять… Но как такое могло произойти?
Ответ обнаружился в проходе чуть поодаль. Аномалия, о которой говорил Крас, все же настигла Ронина.
Чародея окружили призрачные видения. Рыцари, скачущие на войну. Свадебная церемония. Шторм в океане. Орки, поющие военные песни у костра. Схватка каких-то странных существ…
Вдруг Ронин понял, что может снова двигаться вперед. Чародей отпрыгнул от твари, повернулся к ней и, не медля ни секунды, начал читать заклинание.
К чудищу полетела гигантская огненная рука, но едва она приблизилась, как языки пламени замедлились… а потом и вовсе застыли во времени.
Ронин выругался и забормотал другое заклинание.
Восьмилапое существо обогнуло замерзший огонь, взвыло и бросилось на мага.
Но чары уже вступили в силу.
Земля под омерзительной тварью взорвалась, и ее облепила взметнувшаяся фонтаном грязь. Чудище опять взвыло и, несмотря на то что это давалось ему с трудом, поползло к Ронину.
На его лапах и туловище образовалась корка из грязи. Пасть сковало землей. Все четыре зеленых глаза один за другим покрылись глиной.
В паре футов от своей жертвы существо, наконец, застыло. Теперь оно казалось всего лишь великолепной скульптурой, а не настоящим чудовищем.
Вдруг Ронин услышал у себя в голове голос Краса.
«Наконец-то! – проговорил дракон-маг. – Ронин… Аномалия расширяется! Она уже совсем рядом с тобой!»
Отвлекшись на страшную тварь, чародей не смотрел на аномалию. Стоило Ронину взглянуть на нее, как он округлил глаза.
Она заполняла пространство в десять раз выше и, без сомнений, в десять раз шире самого ущелья. Твердая порода для нее совершенно ничего не значила. Аномалия просто проходила сквозь камень, будто его вовсе не было. Однако из-за этого скалы изменились: где-то камень казался древним, в других местах это была едва застывшая магма. Самые жуткие изменения происходили у самых лепестков огненного цветка.
Ронин не хотел думать о том, что случится, если лепестки дотронутся до него.
Он вновь помчался прочь.
«По неведомым мне причинам она стала передвигаться и расти гораздо быстрее, – зазвучал в его голове голос Краса. – Боюсь, что не успею добежать до тебя! Используй заклинание телепортации!»
«Аномалия влияет на мои чары! – ответил Ронин. – Они не всегда действуют так, как должны!»
«Не разрывай нашу связь! Она должна помочь тебе колдовать! Я проведу тебя к себе!»
Ронин не стал бы телепортироваться в место, которого никогда не видел, потому что в таком случае был риск застрять где-нибудь в скале. Однако, если они не разорвут связь с Красом, чародею будет куда легче использовать это заклинание.
Он сосредоточился на образе дракона-мага, и заклинание стало обретать очертания. Ронин почувствовал, как мир вокруг него начинает сдвигаться.
Внезапно огненный цветок увеличился в два раза.
Ронин не сразу понял, почему это произошло. На аномалию влияла магия… его собственная магия. Он хотел прекратить колдовать, но было уже слишком поздно.
«Крас! Разрывай связь! Разрывай, пока ты сам…»
И тут его поглотила аномалия.
«Ронин?»
Но тот не мог ответить. Его кружило и бросало из стороны в сторону, будто кленовый лист в рукаве смерча. С каждым витком он летел все быстрее и быстрее. Им снова завладело множество звуков и образов. Он видел прошлое, настоящее, будущее и понимал, что есть что. Краем глаза он заметил окаменевшую тварь, которая стремительно летела в сторону того, что нельзя назвать иначе, как водоворот во времени.
Мимо проносились различные предметы и даже другие создания. Рядом проплыл – а потом исчез – целый корабль с дырявыми парусами и разбитым носом. За ним последовало дерево, на котором еще сидела стайка птиц. Паривший чуть поодаль пятидесятифутовый кракен протянул щупальце к Ронину, но не сумел его поймать и тоже сгинул.
Неизвестно откуда донесся едва слышный голос Краса: «Ронин…»
Чародей попытался ответить, но не смог издать ни звука.
Теперь он видел лишь водоворот.
И прежде чем его затянуло внутрь, он успел подумать о Верисе и детях, которых ему уже не суждено увидеть.
