Табор уходит на Петровку

Дверь Управления распахнулась и все машинально оглянулись.

Рано утром, возле дежурной части Управления, собирался старший и высший начальствующий состав. Сначала они обменивались информацией в неофициальном порядке, а затем проходили в дежурную часть. Там уже начиналась официальная часть служебного общения. Офицеры просматривали суточные сводки, заслушивали оперативного дежурного, планировали предстоящий служебный день. Лишних людей ни в Дежурной части, ни в холле возле, не могло быть, потому что… Потому что не могло и всё. Граждан с их проблемами принимали в специально отведённом для этого помещении.

В это чудесное августовское утро, впрочем, как и в любое другое чудесное утро, возле дежурки стояли все замы и начальники служб. Подъехавший только что генерал поприветствовал собравшихся и подключился к общему разговору. Не было только начальника отдела, курирующего «богему». Человек он был неординарный и сильно отличался от своих коллег гламурностью, артистизмом и внешним видом. Но ему это было позволено. Что поделаешь, человек погружён в пучину театральных страстей, балетных сплетен, левых концертов, ресторанного шансона и прочего. С небольшим акцентом. В этой тусовке – он бог. Даже так: в этой тусовке – ОН (интонационно выделяем это слово, затем, пауза и…) бог (на этом слове выдыхаем и закрываем глаза).

Он мог осчастливить многих служителей музы только одним своим согласием посетить премьеру, осчастливить певца и музыканта включением в общий состав выступающих ко Дню советской милиции, а также пользовался заслуженным авторитетом благодаря своему профессионализму, снисходительности к некоторым изъянам творческих личностей, но нещадно борясь, при этом, с расхитителями социалистической собственности. Справедливости ради нужно отметить, что мужчина он был потрясающий. Красивый, умеющий подать себя, талантливый, умный, с хорошо поставленным голосом. Женщины… Да что там женщины, – некоторые мужчины богемной тусовки вздыхали о нём, а завидя его в своих театрах и филармониях, краснели, улыбались во всё лицо и украдкой подсовывали ему записочки и визитки с номерами своих домашних телефонов.