Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
еда
Я спустился вниз и сел в корзину, чтобы проследить за всем, как обычно. Однако, не закончив, Шарлотта отложила нож и вилку. Кейт заметила, что она не доела рыбу.
– Ты оставила рыбу, – сказала Кейт.
Шарлотта глубоко вдохнула и объявила:
– Я решила стать вегетарианкой.
– Но Шарлотта, – возразила ей мама, – ты не любишь овощи.
– И дохлых животных я есть не люблю.
– Каждый десятый человек в Британии вегетарианец, – объявил Хэл, проглотив кусок рыбы.
Адам положил руку на плечо Кейт.
– Если Шарлотта не хочет есть мясо, это ее собственное решение.
– Адам, ей тринадцать.
– И среди всех сегментов населения вегетарианцев больше среди девочек-подростков, – продолжал Хэл. – Думаю, дело в том, что они хотят контролировать, что едят. Это вопрос власти, по сути.
Шарлотта презрительно фыркнула на брата.
– Через сто лет все будут вегетарианцами, потому что поймут, как отвратительно, примитивно, варварски есть других животных. Мы все должны быть равны.
– Но Шарлотта, тебе нужно есть рыбу и мясо, чтобы получать витамины и белки, – возразила Кейт.
Шарлотта взглянула на меня.
– Ну, в Принце много витаминов и белка, почему же мы не едим его?
Хэл насмешливо хмыкнул.
– Он не поместится в духовку.
– Шарлотта, это нелепо, – заявила Кейт. – Собаки – другое дело.
Адам придвинулся на стуле.
– Но она задает хороший вопрос. В смысле, мы находим идею съесть Принца отвратительной, потому что очеловечиваем собак больше, чем других животных.
Кейт уставилась в потолок, пока Адам продолжал.
– В смысле, у собак теперь свои психотерапевты, верно? И духи. Я читал в газете, что в Лондоне есть даже ресторан для собак. Возможно, очень скоро у них будут свои вегетарианские рестораны. Представьте.
– Да, – произнесла Кейт, разочарованная, но не удивленная недостаточной поддержкой мужа. – Представляю.
