Пляски на костях, или Я тебя очень люблю, но себя больше

Глава 3

Сколько раз я пыталась снять приворот с лысого, всё безрезультатно. Чего я только ни делала, но Римма сразу предупредила: это бесполезно, приворот вечный, ничего поделать с этим уже нельзя. Приворот она делала с вызовом тринадцати чертей и чёрного света, а он имеет мощнейшие кладбищенские воздействия, и бороться с ним всё равно что стучаться в непробиваемую стену. Но я всё равно пыталась… используя все свои силы и знания по отворотам. И однажды пришла к печальному выводу: приворот действительно невозможно снять. Римма приворожила лысого намертво.

Почувствовав, как начинается страшная мигрень, я схватилась за голову и посмотрела на лысого обречённым взглядом.

– Я думала, наши пути навсегда разошлись.

– Не дождёшься, – расплылся в улыбке он. – Чо, котелок болит?

– Да, что-то голова раскалывается. Мне нужно на воздух.

– Почапали, провентелируемся на палубе.

– Что сделаем? Как ты говоришь? Почапали? Откуда у тебя такой лексикон? Сергей, ты же богатый и успешный, почему не хочешь быть грамотным и нормальным человеком?

– Потому что я выше всех этих человеков, и у меня толще и больше, – вновь заржал лысый и подозвал бармена.

Настороженно посмотрев в сторону входа, я в который раз подумала о том, что Володька может проснуться в любой момент. От одной этой мысли меня бросило в жар. Недолго думая, я вышла на палубу вдохнуть свежего воздуха. Но не прошло и минуты, как рядом очутился лысый. Встал с распакованной бутылкой и пил прямо из горла.

– На каюту записали?

– А куда они денутся. У меня каюта стоит таких денег, что они должны стоять у моей двери шеренгой и наливать по первому моему требованию.

– Всегда поражалась, что ты коньяк пьёшь, как воду.

– Я же настоящий русский мужик, а не какой-то там писюн, за которого ты вышла замуж. Он, наверное, пьянеет от одного алкогольного запаха, а я могу пить литрами. Улавливаешь разницу между настоящим мужиком и писюном?

– Заткнись! – бросила я и потёрла виски.

– Хочешь, хлебни коньячку, если чердак трещит. Лера, ты вот зря от меня отмахиваешься, как от проказы. Я не оттого за тобой волочусь, что ты самая охеренная женщина на свете, а ты сделала так, чтобы я так думал. Миллион тёлок красивее тебя, и этот миллион я могу себе позволить, но меня невыносимо тянет к тебе, и с этим ничего невозможно поделать. Я пытался с собой бороться, но не получается. До тебя я вообще никогда за бабами не волочился. Не мужское это дело. Мне на них было как-то фиолетово. А за тобой бегаю, как придурок, и излечиться от этого не могу. Вроде бы всё у меня есть, но как подумаю, что у меня нет тебя, просто разрывает на части. А потом даже думаю: на какой хрен ты мне сдалась! Но если бегаю за тобой, значит, всё же, сдалась. Поверь, ты далеко не писаная красавица, но есть в тебе что-то, чего нет в других тётках, и это что-то меня неудержимо влечёт. Одним словом, мне без тебя не жить. Скажи, ты в самом деле хочешь, чтобы я развёлся?

– Серёж, как у тебя с головой? – покрутила я пальцем у виска. – Ты здоров?

– Мне кажется, нет.

– Я тоже так думаю.

– Я очень болен. Болен тобой. В последнее время всё не так. Всё рушится. Всё, что задумал, идёт под откос. Депрессняк накатывает. Как накроет порой… Иногда по ночам компаньон мой Илюха снится. Какого хрена я его грохнул?.. Он ведь нормальный мужик был. Конечно, со своими тараканами в голове, но у кого их нет. Мы с ним столько дров наломали… Поднимали всё с нуля. Было время, когда вместе торговали. Разбогатеть мечтали, стать принцами, чтобы возможность была трахать всё, что шевелится. Иногда мне его не хватает. Но я его перерос, понимаешь? Я стал слишком большой и сильный. Глыба, стена, мощь… А он остался, тем, кем был много лет назад. Но он этого понимать и принимать не желал. Хотел, чтобы мы были на равных. Но в абсолютной монархии это невозможно. Ему по-прежнему казалось, что у нас демократия. Ну не может новый русский скакать в одной упряжке со старым русским в большое и светлое будущее. Нет, ты не подумай, чувство вины меня не гложет. Его семья никогда голодной не будет. Но у меня раньше азарт ко всему был, а теперь пропал. Я столько народу повалил, чтобы всего достичь, даже представить страшно. Но у меня была чёткая цель, и я к ней шёл, сметая всё на своём пути. Делал колоссальные проекты для лохов и никогда не задумывался о том, что они кровавые. Тех, кто мешал или имел слишком длинный язык, устранял, не глядя. Некоторые шавки пытались на меня лаять и даже шантажировать. Избавлялся и от них, не раздумывая. Одного прямо в рабочее время взял за ноги и сбросил с пятого этажа. Ну не за ноги, конечно, но вытолкнул вниз, чтобы он почувствовал то, что чувствуют птицы. Просто подобрал момент, когда все ушли на обед. Попросил его в офисе задержаться на разговор. Вот он и задержался… Денег, зараза, хотел за молчание. Больше ничего не хочет… Офис тогда ещё небольшой был. Сотрудники с обеда пришли, а там «скорая» и все дела. Столько денег пришлось потратить, доказывая, что он сам выкинулся. Типа проблемы у него личного характера. Жена загуляла. Нервы у мужика сдали…

– Ужас, – пробормотала я. – С какой стати ты мне исповедоваться решил? Я не по этой части.

– Просто накатило. А кому я ещё расскажу… Мне и рассказать некому.

– Может, с совестью стоит поделиться?

– Я с ней уже давно обо всём договорился. Мы с ней подобные разговоры не ведём. Много чего было, всё не расскажешь. Все эти годы у меня на пути стоял один мощнейший человек, который всем был не по зубам, но я и его свалил, хотя считалось, что это нереально. Я долгое время даже и не пытался. Значит, ничего нереального нет. Я подловил момент, когда он тяжело заболел и на год выключился из строя. Пока он год со своей смертельной болячкой возился, я ему нож в спину и сунул. Он чудом выжил, усох весь, врачи сами офонарели, что он выкарабкался, но остался ни с чем. А у него бизнес был весь на нём построен. Он никому не доверял. Сам всем занимался. На этом и сгорел. И поднялся хорошо, потому что по жизни всё сам, и сгорел от этого же. Другой его акционер сошёл с ума, ведь я его тоже хорошо подловил. Он единственного сына похоронил и от горя сам на куски развалился, а потом в дурку попал. Ни сына, ни здоровья, ни бизнеса. Один раз к офису приехал, а охрана не пускает. Потому что охрана там уже стоит моя. Он башкой и двинулся. Так и ходил кругами возле охраны, рассказывал сказки о том, как ночью налётчики ворвались в дом и акции силой переписали. А потом его сказки уже санитары в больничке слушали. Одним словом, накрыл компанию, когда все находились в борьбе за жизнь. Жизнь осталось, а корпорация уплыла в другие руки. Просто удачливо поймал у них чёрную полосу. Для кого-то чёрная полоса, а для кого-то она может стать взлётной. В любом случае, они люди небедные, на таблетки хватает. И не только на пилюли. По миру не пойдут. А ведь я с ними раньше в бане парился и, когда они тяжело болели, звонил, спрашивал, нужна ли помощь. Слова сочувствия передавал… и их же накрыл. Скажи, я сволочь?

– Ещё какая.

– Это бизнес, а в бизнесе болеть нельзя.

– А если бы ты тяжело заболел?

– Тогда сожрали бы меня, – задумчиво произнёс лысый. – Жрут слабого, а болезнь – это слабость. Я сделал всё, что задумал. Достиг всего, чего хотел. И вдруг понимаю: достигать больше нечего. Всё стало неинтересно. Из интересов у меня осталась только ты.

– Кризис среднего возраста?

– Да какой кризис среднего возраста, если у меня член торчком?

– Кризис не только в члене заключается, – покачала я головой и немного испуганно посмотрела на подошедшую к нам старушку.

– Да как вам не стыдно из горла пить на приличном корабле? – принялась стыдить она лысого. – Здоровый детина, до седых мудей дожил, а пьёшь на элитном лайнере, как в подворотне! Меня внук уверял, что здесь будет только элитная публика, а «понаехали тут» останутся на суше, но видимо, они везде успевают понаехать. И где только деньги взяли на такое дорогое путешествие?

– Лер, я чо-то не понял, это чо за шапокляк? – раздул ноздри лысый. – Иди бабуля, ищи своего чебурашку. Не мешай нормальным людям пить так, как они считают нужным! Я заплатил за то, что могу делать всё, что угодно! Терпеть не могу отдыхать с народом. Как выйду в народ, так обязательно какая-нибудь хрень получится.

– Ах ты, мордатый! – закричала подвыпившая старушка и стукнула лысого своим веером. – Я сейчас же потребую от экипажа, чтобы тебя сняли с рейса и отправили в вытрезвитель на первой же остановке.

– Это меня снимут с рейса? – рассвирепел лысый. – Да я скорее весь корабль с рейса сниму и поплыву один, чем снимут меня! Как знал, что не стоит с хорьками ехать! Одни проблемы от них! Воняют жутко! Ну не могут они отдыхать с нормальными людьми.

– Смотря кто хорёк, а кто нормальный человек, – старушка вновь замахнулась на лысого веером.

Лысый, недолго раздумывая, поднял её худенькое тельце и сбросил за борт. Она даже не успела вскрикнуть. Где-то внизу послышался всплеск. Корабль плыл дальше, будто ничего не произошло.

Я застыла, как мумия, потеряв дар речи. А когда опомнилась, пришла в себя, посмотрела вниз и жадно вдохнула воздух.

– Прыгай вниз, спасай…

– Ещё чего. Она уже отправилась по своему прямому назначению – кормить рыбок. – Лысый вновь хлебнул из горла и, нагнувшись, перекрестил место, куда выкинул старушку.

– Давай бить тревогу. Нужно её спасать. Возможно, она ещё жива. Нужно сообщить экипажу…

– Лер, ну ты и дура, – усмехнулся лысый. – Забудь, не было никакой старушки. Ей уже никто не поможет. Ты права, нечего мне было общаковым пароходом ехать. Хотя, если бы не поехал, не встретил бы тебя. Я тебе говорю, бабушка уже того… рыбок кормит. Не нужно никакой паники. Люди кругом отдыхают, спускают свои заработанные денежки.

Лысый многозначительно посмотрел на кинотеатр под открытым небом возле бассейна, который оказался самым любимым пассажирами вечерним мероприятием. Я тоже глянула в ту сторону.

– Отдыхают, голубчики, – скривился лысый. – Лежат в обнимку на шезлонгах и жрут попкорн. Наверное, это романтично – смотреть кино среди воды. Я как-то был в автокинотеатре. Мне понравилось. Правда, кино было левое, но тоже ничего. Лучше бы какую-нибудь забойную порнуху включили. Я эту вылазку запомнил тем, что схомячил тонну попкорна и, поверь, харя не треснула.

– Послушай, ты только что убил человека. Ты это хоть понимаешь? – спросила я дрогнувшим голосом.

– Я всего лишь постоял за свою честь, – вновь хлебнул из горла лысый.

– Приношу свои извинения, а вы не видели мою бабушку?

К нам подошел молодой человек. От ужаса я чуть не потеряла сознание.

– Она где-то по палубе гуляла, – молодой человек выглядел очень обеспокоенным. – Её сложно не заметить. Она такая чудоковатая, смешная старушка. Общительная чересчур. Моя бабуля с юмором.

– Никого мы не видели, – буркнул лысый и, видимо, от неожиданности встретить внука старушенции, которую только что спустил в воду, пролил содержимое бутылки прямо на палубу, держав её горлышком вниз.

– Тогда извините, – улыбнулся молодой человек и пошёл в сторону кинотеатра.

Я стояла, ни жива, ни мертва, и боялась пошевелиться.

– Ты хоть представляешь, что теперь будет?

– А что будет?

– Да утром уже весь корабль будет знать о том, что пропала бабушка.

– А мы тут при чём? Мы отдыхаем за свои честно заработанные деньги, нам совершенно нет дела до других пассажиров.

– Чтобы тебе не было дела до других пассажиров, ты должен плавать на собственной яхте.

– Я это уже понял. В следующий раз так и будет. Поплывём вдвоём уже на моём собственном кораблике.

В эту минуту молодой человек вновь прошёл мимо нас и растерянно развёл руками.

– Странно. Нигде нет бабули, как сквозь землю провалилась. Только же гуляла где-то по палубе.

– Значит, гуляет где-то дальше. Молодой человек, тут корабль как город. Пока ваша бабушка его обойдёт, в несколько суток можно не уложиться. Вполне возможно, она просто зависла в казино.

– Да вы что, она не играет…

– Откуда вам знать? Может, её тут накрыло. Заглянула просто посмотреть и… Остапа понесло…

– Вы уж меня извините, что я к вам со своей бабулей привязался.

– Извиняем и просим больше нас не беспокоить. Мы никого не теряли. Мы, наоборот, нашли друг друга и очень счастливы, чего и вам желаем.

– Спасибо, – молодой человек уже хотел пройти мимо, но вдруг наклонился и что-то поднял.

– Это же веер моей бабули. Точно, я не могу ошибиться. Это веер ручной работы. Такие только её подруга делает. Когда же она его обронила? Вы давно тут стоите?

– Нет. Недавно. Мы раньше в баре сидели, – включилась в разговор я, чтобы хоть как-то спасти ситуацию. – Мы действительно никого не видели. Вероятно, она обронила веер раньше.

– Мы вообще под ноги не смотрим, – поддержал меня лысый. – Нам совершенно неинтересно, что под ногами валяется.

– Веер не валялся. Он просто лежал, – грустно произнёс молодой человек и вместе с веером отправился искать свою бабушку дальше.

Когда он ушёл, я сжала от ярости кулаки, затем сделала паузу и отвесила лысому хорошую пощёчину. Потом развернулась на сто восемьдесят градусов и отправилась прочь с этого чудовищного места преступления. Отойдя на несколько шагов, не выдержала и побежала…