Синдром неудачницы

1

Холодный ветер беспощадно выдернул из ее рук зонт.

Она едва не расплакалась. Оглянулась на шумный проспект и вздохнула. Ее твидовый костюм все равно не спасти, а с прической было покончено еще десять минут назад, когда мощный порыв ветра вырвал из светлых волос заколку, так что теперь ее непослушные мокрые пряди беспорядочно падали на лоб и шею. Аккуратные классические коричневые туфли-лодочки без каблука, бывшие гордостью их владелицы, покрыты грязью. Да уж, картина не из лучших, особенно если учесть, что от макияжа не осталось ничего, кроме черных потеков от туши. Как тут не заплачешь? Впрочем, ей редко везло в жизни.

И вот такой Лиза Игнатьева должна будет предстать перед героем своих детских грез ровно через пять минут.

Она знала Максима Орлова едва ли не с пеленок. В первый раз они повстречались более двадцати лет назад: в то время Лиза еще даже не умела ходить, а ему было шестнадцать. Эту встречу, разумеется, она не помнила, зато следующей – было суждено навсегда отпечататься в памяти. Лизе ни за что не забыть, как она плюхнулась на колени к самому красивому мальчику на свете, лучшему другу ее старшего брата, и липкими пальцами положила свой недоеденный леденец в его длинную загорелую ладонь. В ответ ей была подарена благодарная улыбка.

Она была влюблена в Максима Орлова всю свою жизнь. Вплоть до последнего месяца – именно тогда произошло нечто вроде затмения, которое позволило наивной глупышке увидеть его истинную личину. Скорее всего, это событие больше походило на озарение, но в любом случае ее мнение об этом парне круто изменилось. Отныне Максим Орлов не заслуживал ни одного доброго слова в свой адрес. Более того, Лиза надеялась, что силы свыше уже уготовили ему местечко в самом кромешном уголке ада. Картина терзаемого вечными муками «любимчика» приносила тайное удовлетворение, хотя уже ничто не могло залечить сотню сердечных ран и стереть с ее лица позорное клеймо «Неудачница».

Неприятно поежившись от очередного порыва осеннего ветра, Лиза поскорее забежала в фойе огромного двадцатиэтажного здания в финансовом центре столицы, мечтая, чтобы Славик, пропускающий ее через стеклянные двери, никак не прокомментировал ее жалкий вид. Этот Славик, работающий охранником в «Бренд-Компани» почти столько же, сколько и она, – все-таки славный парень: ни слова по случаю ее превращения в Королеву босячек. Зато аристократическое, до тошноты идеальное лицо Максима Орлова, основателя этой самой компании, смотрело на нее с огромного портрета в вестибюле и укоризненно осуждало. И пока она не скрылась в кабине лифта, оно продолжало взирать на нее с немым укором: «Маленькая незаметная замарашка».

Разумеется, Лиза понимала, что даже в подметки не годится тем роскошным богиням любви, с которыми путался мистер Огромный-Банковский-Счет; зато – и эта мысль согревала унылую душу девушки – это не она оказалась настолько глупа, чтобы связаться с одной из них, а потом спустя всего месяц со скандалом разводиться. «Так тебе и надо!» – не без злорадства думала Лиза, одергивая мокрый пиджак по дороге на самый верхний этаж здания. Зато она оказалась полной дурой, когда полтора года назад втайне ото всех устроилась работать в компанию Орлова. Это был самый глупый, непостижимый поступок из всех, которые Лиза когда-либо совершала. Даже юношеская шалость с поджогом школьной библиотеки не шла ни в какое сравнение с тем, чтобы добровольно обречь себя на позор.

Кажется, ее всегда считали чокнутой…

Она впервые была приглашена в личный офис босса. Юридический отдел, в котором она числилась, находился на шестом этаже. Все ее полномочия сводились к работе над исками, которые время от времени приходили от недовольных потребителей. Компания не так часто портачила с рекламой, но готовых оторвать хороший куш всегда оказывалось достаточно. Другое дело – развод босса! Ради этого несчастного развода ее подняли посреди ночи и велели явиться в главный офис в девять утра; и все из-за того, что начальник их отдела буквально вчера угодил в больницу с сердечным приступом. Лизе было искренне жаль Ивана Трофимовича, а еще больше саму себя: ей предстояло добровольное шествие на эшафот, а ноющий голодный желудок будто подсмеивался над ней: «Ты влипла, Лиза Игнатьева. На этот раз по-настоящему».

Вряд ли Лизе когда-либо приходилось мечтать о том, чтобы заниматься бракоразводным процессом героя своих детских фантазий. Нет. В почти каждой из этих фантазий именно она, Лиза, шла под венец с великолепным Максимом Орловым, а не какая-то Кира Кузнецова…

Попросив секретаря передать Максиму Геннадиевичу, что Елизавета Игнатьева прибыла по расписанию и ожидает с ним встречи, она в очередной раз подумала о том, а знал ли этот дамский угодник, что отныне его интересы в суде будет представлять именно она? Вряд ли. Этот тип, кажется, и не догадывался, что она работает на него.

Лично для Лизы последнее обстоятельство стало самым большим недоразумением в ее жизни: устроившись в «Бренд-Компани» в позапрошлом году, она не помнила себя от счастья. По ночам строила грандиозные планы на будущее, представляла, как Максим увидит ее впервые спустя десять лет с момента последней встречи, как стремительно будет развиваться их роман… Они встретились в прошлом году, в одном лифте, да только герой ее грез не то чтобы не узнал ее, он стоял рядом, глядя просто мимо нее! От обиды и жалости к самой себе Лиза едва не провалилась сквозь землю. Он, в самом деле, понятия не имел о том, что она работает в его компании! Впрочем, об этом не знал никто, даже самые близкие родственники.

Мечты постепенно рушились. К сожалению, вместо того чтобы наслаждаться своим собственным головокружительным романом, Лиза была вынуждена день ото дня наблюдать за сменяющими друг друга роскошными красотками, которые появлялись в жизни Максима Орлова чаще, чем у нее шло месячное…

Лиза вернулась к реальности, когда секретарша, на бейдже которой значилось «Анна Короленко», переспросила ее имя. Она переговорила с боссом по селектору, а потом еще раз уточнила:

– Вы по какому вопросу?

– По поводу развода Максима Геннадиевича, – сообщила она слегка осипшим голосом, полагая, что выглядит смешно рядом с красиво подстриженной, одетой в шелковую блузу и юбку-футляр секретаршей.

Девушка передала ее слова боссу и после этого объявила, что он ее примет. Все это время с привлекательного молодого лица Анны Короленко не сходила снисходительная улыбка. Ну что же, Лиза Игнатьева привыкла, что в нее тыкают пальцем.

Расправив плечи, Лиза прошествовала к двери, ведшей в святую-святых мистера Миллионера. И хотя она давно вышла из того возраста, когда млела от одного только звука имени Максима Орлова, в данный момент не отказалась бы от жевательной резинки, при помощи которой отгораживалась от назойливых родственничков, будучи запуганным подростком. Надуть огромный пузырь прямо в лицо матери или же отчима было отличным способом демонстрации того, что ей плевать на всех и на каждого.

Двери раздвинулись автоматически, так что Лиза от неожиданности вздрогнула. А потом ее глаза увидели и самого бездушного негодяя, разбивающего девичьи сердца. Лиза могла с закрытыми глазами нарисовать его портрет, а когда-то она неплохо рисовала…

В свои почти сорок Орлов выглядел молодым и полным жизни, а еще очень высоким. Подтянутый, смуглый, отдающий предпочтение дорогим костюмам, этот человек излучал ауру силы и власти. Много лет подряд он носил одну и ту же прическу, аккуратно зачесывая волосы при помощи средства для укладки, при этом в его черных волосах не было ни одной седой волосинки. Лицо идеальное, будто сошедшее с рекламного билборда: высокий лоб, широкие брови, глубокие глаза оттенка платины, густые черные ресницы, четко очерченный прямой нос, большие губы, в уголках которых залегло несколько морщин, киношный подбородок. Лиза всегда знала, что он редкостный красавчик снаружи и абсолютно прогнивший внутри: самовлюбленный, циничный, надменный… Если Орлову удалось состряпать собственную империю, то никто не давал ему права становиться Господом Богом. И все же в гигантском кабинете, восседающий за столом из темного дуба в окружении черных стеллажей, он казался всемогущим. В то время как она, мокрая и озябшая, казалась самым последним ничтожеством.

И как только ее угораздило превратить свою жизнь в трясину маниакальной зависимости от Максима Орлова?… Уж лучше бы она приняла предложение брата занять должность его личного секретаря! Но Лиза Игнатьева с детских лет славилась ужасным нравом и неумением контролировать собственную жизнь.

В отличие от Максима Орлова.

Сегодня на нем была темно-синяя рубашка с небрежно закатанными по локоть рукавами, на левом запястье поблескивали дорогие массивные часы; серый пиджак висел на спинке высокого кожаного кресла. Ему одному, казалось, подчинялся весь мир, а он упивался своей силой, готовый в любую минуту раздавить такую мелкую сошку, как Лиза Игнатьева, все разговоры об успешности которой равнялись нулю. А вот Максим Орлов – другое дело! Третий год подряд первый в рейтинге «People», мультимиллионер, любимец женщин, ходячая реклама «Calvin Klein», как его частенько называли в кругу семьи ее брата.

Лиза еще раз напомнила себе, что собой представляет этот человек, и ступила за порог. Это хотя и не слишком спасало ее собственное положение, и все же. Несмотря на кучу неразумных поступков, совершенных в жизни, Лиза Игнатьева умела постоять за себя. Тем более она больше не питает никаких нежных чувств к этому отъявленному мерзавцу. Герой из ее детских грез печально растворился, канув в Лету и оставив реального человека, который ничуть не нравился Лизе.

Двери тут же закрылись благодаря нажатию кнопки на пульте управления, который был встроен в блестящую поверхность стола. Лиза окинула взглядом огромный, даже гигантский по современным стандартам кабинет, одна из стен которого была полностью стеклянной и открывала отличный вид на Мариинский парк. Мебель была выдержана исключительно в черных тонах: высокий стеллаж, забитый всевозможной литературой, небольшая барная стойка, отделявшая кабинет еще от одного помещения, служившего, вероятно, личным целям Орлова. Возможно, в этой самой комнате бездушный миллионер четвертовал таких же наивных дурочек, как она. Лиза не сомневалась, что такой циник, как Максим Орлов, обладает изрядной жестокостью. Это в детстве он выглядел славным парнем, пока окончательно не порвал все связи с родным городком. И только сейчас, спустя много лет, Лиза понимала, каким безрассудством было броситься следом за ним в столицу. Славный парень, действительно, давно исчез. А, быть может, он ей и вовсе причудился? Она затруднялась ответить, поскольку толком и не знала его никогда. В любом случае Лиза устала корить себя за то, что была столь наивна.

На столе, блестящая поверхность которого была наполовину завалена папками с бумагами, возвышался огромный экран современного компьютера с плоским дисплеем. Лиза побоялась прикинуть в голове, сколько может стоить подобная вещь. Явно больше, чем ее крошечная квартирка, расположенная неподалеку. Как утверждали в прессе, миллионов у Орлова столько, что с лихвой можно накормить голодающих детей в Африке. Лиза, будь она на его месте, так бы и сделала.

А он по-прежнему ее не замечал.

– Доброе утро, Максим Геннадиевич, – сухо произнесла она и громко откашлялась, чувствуя, что самообладания осталось совсем чуть-чуть.

Неужели это она, покидая сегодня утром свою маленькую квартирку, представляла, как ворвется в офис Орлова и рассмеется в лицо со словами: «Вы заслуживаете всего того, что повесила на вас ваша женушка, Орлов! Пятьдесят тысяч долларов моральной компенсации – слишком мало, чтобы поставить вас на место!»

Она видела, как он нахмурился, поднимая голову от стопки бумаг, которые изучал перед ее приходом. Небрежно кивнул и снова погрузился в чтение. И никаких восторженных приветствий вроде: «Малышка-Лиза, неужели это, в самом деле, ты?» И никаких улыбок. Лиза не помнила, чтобы за последние годы этот человек улыбался. Он никак не показал, что вообще вспомнил, что когда-то устраивал вместе с ней кукольные чаепития. Что же! Лиза больше не собиралась падать к его ногам и кричать о вечной любви. Разве что о ненависти.

И тут он наконец заговорил, не поднимая головы, занятый делами более существенными:

– Я полагал, что она выберет кого-то более обученного.

Это было равносильно пощечине. Возможно, Лиза не тянула на голливудских девиц, которых Орлов привык водить в свою постель, но это не давало ему право говорить с ней столь пренебрежительным тоном. А грубое «она» – это, как догадалась Лиза, его жена.

– Вообще-то, Максим Геннадиевич, я достаточно обучена и компетентна, по крайней мере, такого мнения придерживалось два человека: профессор Киевского национального университета, сопровождавший меня в написании дипломной работы, и Олег Просвирин – начальник отдела кадров «Бренд-Компани», когда принимал меня на должность юриста, – сообщила Лиза с вызовом. Никогда еще действительность не казалась ей столь удручающей. Она молила Бога, чтобы этот сноб не заметил, скольких усилий ей потребовалось, чтобы держать голову высоко поднятой.

Он посмотрел на нее. Угрюмый, чертовски привлекательный. Но ни единой эмоции не отразилось на его лице. Да у этого человека сердце и впрямь было каменным!

– Вы утверждаете, что работаете в «Бренд-Компани»? Я вас правильно понял?

«Да! И я, черт бы тебя побрал, та самая Лиза, на которой ты обещал жениться, когда она перестанет играть в куклы!»

– Именно так.

– Присаживайтесь.

Кивком головы он указал ей на одно из кресел напротив стола, после чего поднял трубку и попросил соединить его с отделом кадров. Ему понадобилась ровно минута, чтобы выяснить, что творится в юридическом отделе.

Лиза все это время тихонько рассматривала полированную до блеска столешницу из черного мрамора, в которой отражался властитель этого бренного мира. Чтобы отвлечься, она перечисляла в голове один за другим пороки Максима Орлова. Полное отсутствие совести значилось в списке под номером один. Лиза, разумеется, допускала мысль, что он ее не узнал, но притворяться, будто знать не знает, кто такая Лиза Игнатьева – было, по меньшей мере, жестоко. В общем, этот человек – самый настоящий выродок.

Закончив разговор по телефону, Максим бросил на посетительницу очередной беглый взгляд. Он не понимал, как оказалось, что Лиза работала в его компании второй год, а он ничего об этом не знал; его, впрочем, особо не заботила личность сотрудников. Хотя Илья, ее брат, с которым он изредка виделся, мог бы и заикнуться об этом, вместо того чтобы ставить его в неловкое положение.

Она здорово изменилась, эта Лиза, – пронеслось у него в голове. Ничего примечательного, если учесть, что ее волосы и одежда были насквозь мокрыми. Слишком худая, отчего костюм кофейного цвета сидел на ней мешковато; из-под пиджака выглядывала светлая блузка. Но у нее были отличные волосы красивого натурального оттенка спелой пшеницы; растрепанные пряди вились вокруг лица; светлая фарфоровая кожа, большие глаза карего с золотистым оттенка, слегка крупноватый для овального лица рот, высокие скулы. Девочкой она выглядела как-то по-другому, однако Максим так и не вспомнил, как именно. В его очерствелом сердце давным-давно стерлись воспоминания прошлого. Даже тот крайне оскорбительный факт, что женушка наставила ему рога еще до свадьбы, обманом вынудив жениться, оставило его равнодушным. Хотелось лишь поскорее покончить с этим делом, а промокшее до нитки существо, сидевшее напротив, вряд ли было способно организовать все в лучшем виде.

– Вы ознакомились с судебными бумагами по делу? – спросил он бесстрастно, почти не глядя на своего «адвоката».

«Еще бы! В последнем выпуске «Фактов» до малейшей детали расписали, чем именно не угодил мультимиллионер своей молодой жене!»

– Ночью по факсу я получила копию документов, над которыми работал Иван Трофимович, – рассказала Лиза и в доказательство потянулась к своей сумке-чемодану, который приобрела в прошлом году на распродаже.

– Что же. Покажите, насколько вы хороший сотрудник, Елизавета, – впервые назвав ее по имени, Орлов откинулся на спинку кресла, готовый послушать, чем она сможет его удивить.

И именно в этот момент у Лизы будто ком застрял в горле. Под пронизывающим взглядом ледяных серых глаз она ощущала себя еще хуже, чем наедине с влажной от собственных слез подушкой в тот момент, когда была вынуждена признать, что нелепые грезы о Максиме Орлове – такое же разочарование, как и вся ее недолгая жизнь.

– Может, вам будет удобнее, если вы разденетесь? – неожиданно предложил он.

– Простите?

Орлов безразлично пожал плечами:

– Ваша одежда насквозь мокрая. Полагаю, это причиняет вам некий дискомфорт. Вы могли бы снять пиджак.

Лиза натянуто улыбнулась и с полной непринужденностью, будто подобные недоразумения случались с ней на каждом шагу, пояснила:

– Это всего лишь дождь. – «И чертово такси, которое так и не удалось поймать». – Перейдем к делу.

– Я только рад. Чем скорее Кира получит свои деньги, тем лучше.

– Вот как раз этого я и не понимаю, – с важным видом констатировала Лиза, извлекая из сумки бумаги судебного иска. – Ваша жена выдвигает смехотворные требования, а вы соглашаетесь удовлетворить их все до единого.

– Моя бывшая жена, – сухо поправил он. Ничего из сказанного о «смехотворных требованиях» не вызвало у него возражений.

– Григорий Данько, адвокат вашей бывшей жены, имеет репутацию алчного хищника. У него на счету восемнадцать выигранных дел, подобных вашему.

– А на вашем? – едва ли его это интересовало.

Орлов казался настолько толстокожим и непробиваемым, что Лиза с полной уверенностью могла сказать, что этого человека может поколебать разве что крушение собственной империи. И то вряд ли. «Зато ты, Лиза, – злорадно прошептал внутренний голос, – вмиг лишишься крыши над головой, стоит Максиму Орлову вышвырнуть тебя вон из своей корпорации. Так что придется затянуть пояс потуже и броситься за милостыней к родственничкам…»

Тряхнув головой, будто назойливые мысли не были хотя бы отчасти правдой, Лиза постаралась вспомнить, почему ей удалось закончить юридический факультет с отличием.

– К примеру, в начале этого месяца мне удалось выиграть иск, предъявленный «Бренд-Компани» Владимиром Стешко, – не без гордости сообщила она.

– И в чем же заключалась данный иск?

– Рекламная компания фирмы «Васильев и сыновья» занимается изготовлением мебели собственного дизайна. В начале года в «Бренд-Компани» сняли для них ролик и удачно раскрутили его на национальном телевидении. – С каждой секундой удивление Лизы только росло: этот человек не имел понятия о том, что происходило в стенах собственной компании! Он ждал продолжения этой истории, хотя и без особого интереса. – Стешко устроил шумиху вокруг дивана, который приобрел исключительно из-за рекламы, сделанной в «Бренд-Компани». Он требовал компенсации в пару тысяч долларов, поскольку сломал правую руку, садясь на бракованный диван. На самом деле перелом оказался фальшивкой, как и вся эта история. Он подрался с соседом, и в результате драки был сломан тот самый злополучный диван.

Максим не стал корректировать рассказ Лизы, говоря о такой несущественной детали, что этого Стешко побил вовсе не сосед, а любовник его жены. Она, скорее всего, обидится, если пронюхает, что он ее в такой способ проверял.

– Все это показывает вас с лучшей стороны.

– Я получаю премиальные за хорошую работу, – зачем-то уточнила она.

Ему поистине стало жаль эту девчонку: одна против лицемерной парочки – Григория Данько и Киры Кузнецовой. Они растопчут эту малышку, не церемонясь. Девчонка вряд ли понимала, что ей лучше вернуться в родной городок и играть в куклы.

Не рассчитывая на то, что Лиза сможет его чем-то удивить, Максим бесстрастно наблюдал, как она протягивает ему какой-то документ. Он мельком пробежал по нему глазами, а она пояснила:

– Кира Кузнецова требует, чтобы вы поставили подпись, соглашаясь, таким образом, с ее иском. Сегодня ночью, получив факс и внимательно ознакомившись с вашим делом, я на скорую руку составила ответный иск.

Он молчал, не решаясь сказать Лизе, что ее наивности нет пределов.

– Сегодня с вашего разрешения я встречаюсь в окружном суде с Данько и его подопечной. Видите ли, Гриша грешит тем, что считает себя непобедимым.

– А вы, стало быть, вознамерились подпортить его репутацию? – Максим не верил, что это в принципе возможно, но в память о былом знакомстве позволил малышке польстить собственному честолюбию.

Иск с прошением о разводе, предложенный ею, был составлен на скорую руку, но без единой орфографической ошибки и юридически грамотно – Максим не мог этого не заметить, полагала Лиза. И все же он вел себя так, будто она была самым бесполезным существом на свете. Ее израненное сердце не выдержало – она резко поднялась и почти что с вызовом бросила в лицо боссу:

– Если хотите, чтобы вас обобрали до нитки, что же – пускай! Вы станете девятнадцатым простофилей в списке Гриши Данько.

– Мне на самом деле плевать на это, дорогая.

– Если вам некуда девать свои миллионы – потратьте их лучше на благотворительность! – вспылила Лиза, мечтая выдрать глаза бесчувственному сухарю, посмевшему назвать ее «дорогой». Месяц назад она бы отдала душу за одно это слово, а сейчас от ледяного обращения, которым Максим Орлов награждал сотни других пышногрудых девиц, в жилах стыла кровь.

– Боюсь, подобные занятия не для меня.

«Еще бы! Куда полезнее накупить кучу дорогих шмоток очередной бесполезной для общества пышногрудой нимфетке!». По шкале разочарования, придуманной Лизой, Орлов опустился еще ниже.

– Эта женщина наставила вам рога, Максим Геннадиевич, – напомнила она, испытав невероятное злорадство. Но на его лице не дрогнул ни один мускул:

– Я тоже не святой.

Можно подумать, Лиза верила в обратное!

– Вы уходите? – спросил он, глядя, как маленькая, тщедушная воительница запихивает принесенные бумаги обратно в сумку. Или ему показалось, или ее лицо с размазанной косметикой на самом деле пылало от негодования. Он сжал в руках золотую ручку от «Паркер» и беззлобно сказал в знак перемирия: – Если вам удастся обставить Гришу Данько, я назначу вас начальником юридического отдела.

От накатившего на нее негодования Лиза поджала губы и смерила бездушного монстра самым презрительным взглядом, на какой только была способна:

– Благодарю, но это лишнее. Я просто выполняю свою работу.

Как раз именно это мешало ей со стороны наслаждаться великолепным зрелищем того, как Гриша Данько высасывает из Максима Орлова все до последней копейки.