Нирвана с привкусом яда (сборник)

Глава 18

Маркс, ноябрь 1997 г.

Эрик, по привычке приняв снотворное, уже спал, когда она, весь вечер просидевшая на кухне возле окна в ожидании сына, услышала звонок. Значит, Роман шел с другой стороны дома, раз она не увидела его в окно, интересно, где же он был?

В квартире пахло пирожками с капустой, которые она напекла, чтобы хватило на всех – и на большого любителя поесть Эрика, и на Романа, и на эту чудесную девушку Наташу… Да уж, с такой девушкой не стыдно появиться хоть в Австрии, хоть в Швейцарии – красотка, умница, немецкий знает, в искусстве разбирается, к ней, к его матери, уважительно относится и, слава богу, не беременная…

Но это пришел не Роман, а Наташа. Она была бледная, почти зеленая… И зубы стучали.

– Мы с Романом поссорились… – всхлипнула она. – Я никуда с ним не поеду.

– Наташа, что случилось? Ты проходи, не стой на пороге…

И Наташа рассказала, рыдая, размазывая по своим нежным щекам тушь, икая и содрогаясь всем телом, что Роману нужно было пойти на мельницу, чтобы передать деньги этим своим беременным дурам, иначе они не уйдут. Он ушел, а она осталась ждать его на улице. Ждала долго, пока окончательно не замерзла. И решила войти в дом, узнать, в чем дело. И не доходя до кухни, услышала разговор: говорил Роман с одной из своих наложниц.

– Думаю, это была та, которая возомнила себя его женой… Умоляла его остаться, ведь у них будет ребенок… И так уговаривала, так уговаривала, что он вдруг такое сказал, что у меня волосы на голове встали дыбом! Он сказал, что не любит меня и берет с собой за границу только из-за Эрика, потому что я ему понравилась, Эрику… А на самом деле Роман любит только ее и ждет этого ребенка… Он просил у нее прощения, даже плакал, представляете?!

Мать не верила своим ушам. Получалось, что Роман не имеет своего мнения и живет мыслями и чувствами других людей: матери, Эрика и теперь вот этой Вики…

– Он называл ее Викой? – спросила она.

– Да, это была Вика, – ответила Наташа, высмаркиваясь. – Он сказал, что вроде как мы с вами его околдовали, что он и не собирался ни в какую Австрию, что он столько денег и сил потратил на обустройство мельницы не для того, чтобы все бросить… Потом у него началась истерика, он сказал, что его все хотят обмануть, что у него своя жизнь, что он любит свою жену и будущего ребенка…

Мать приготовила для нее успокоительный отвар, напоила ее и уложила спать. Решила сама отправиться на мельницу, все разузнать и положить конец этому бардаку, этому проживанию на мельнице двух нахалок. Оделась потеплее, взяла ключи и отправилась к сыну…

Но на мельнице не было ни души. Все было чисто прибрано, в спальнях в шкафах она не нашла ни одной чужой, женской вещи. И только в кухне пахло едой. Она нашла на плите кастрюльку с остатками супа. В холодильнике вообще было пусто, если не считать коробки с молоком. Ни кусочка хлеба, ни чая, ни сахара… Как же они здесь жили, эти несчастные девушки? И впервые у нее зародилось чувство, похожее на сострадание к той, которая чуть не стала ее снохой… Вика. Стало быть, Роман ушел с ней. Ну не с двумя же? Куда? По всей видимости, туда, где она раньше жила. Куда же еще? Но как узнать адрес? Это ей могут сказать лишь в медицинском училище, где девочка учится…

Она села посреди пустой холодной комнаты и представила себе весь ужас, который пришлось пережить Вике, когда она узнала о том, что Роман, которого она уже считала своим мужем, вдруг бросил ее, решив уехать за границу с Наташей…

Но что ему еще оставалось делать? Оставаться здесь, когда Эрик обещает ему другую, счастливую жизнь? Поехать с Викой, вот что он должен был сделать… Но еще не поздно, еще же ничего не решено, а Эрику не все ли равно, с кем Роман поедет? Он увидит Вику, Роман ему все объяснит, и они поедут с ней… А Наташа? Наташа… Пусть Роман сам с ней объясняется. Господи, как же все сложно в этой жизни… Она глубоко вздохнула, и ей показалось, что откуда-то потянуло запахом спирта, водки…

Она с тяжелым сердцем вернулась домой. Было уже почти три часа ночи. Она заглянула в спальню – Наташа крепко спала, и никто не знает, какие сны снились ей в эту ночь… А что Эрик? Тоже спит. Такой симпатичный, обаятельный мужчина… Как он хвалит ее стряпню… Кажется, он не женат…

Она покраснела, отбрасывая от себя ненужные мысли. Ей надо думать о сыне, о Романе, устраивать его жизнь, а не думать о себе, какой парой они могли бы стать с Эриком… Ничего, что он немного моложе ее…