Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Господин Кустарников
Иван Иванович Кустарников, высокого роста, крепко и красиво сложенный, всей фигурой своей производил впечатление чрезвычайной сметливости и энергии. Темные глаза его смотрели пронзительно и, как выражались о них, «выматывали из души самые сокровенные ее тайны».
Солгать под их взглядом было очень трудно, они путали в показаниях того, кто избегал истины. В настоящую минуту Иван Иванович сидел перед письменным столом своего кабинета и ждал агентов.
Перед ним лежала целая куча «дел» в синих обложках, и суть каждого из них он помнил чуть не наизусть.
Теперь он рассматривал очень странное дело о двойнике молодого графа Радищева.
Оно было очень толсто, потому что тут были рапорты об убийстве Померанцева, где найдено было письменное донесение за псевдонимом Рокамболь, том самом убийстве, из-за которого и возникло дело о двойнике графа, обнаруженном показаниями чиновника Курицына.
Рядом подшиты были сообщения сапожника, у которого сбежал красавец подмастерье, как оказалось, точь-в-точь похожий на графа Павла Радищева.
Имелось сообщение об исчезновении сестер-швеек, после чего найдены были всплывшими на Неве, около тони, тела их.
И все, включительно до появления этого Рокамболя в церкви лицом к лицу с своим братом графом Павлом, все это собрал умный агент в одно и твердо верил в скорую поимку негодяя.
Сегодня он ждал агентов Павлова и Иванова 2-го, которым решился поручить выслеживание преступника, будучи уверен в их способностях и горячем желании отличиться.
Но оставим его ожидать и проследим за Павловым и Ивановым 2-м, которые медленно шли по людной улице.
Ливень обратился в мелкий пузырчатый дождь и обещал порошить в течение всей ночи.
– Зайдем в портерную, – сказал Иванов.
– Зайдем, – ответил Павлов, – по крайней мере, хоть обсохнем малость… К нему еще успеем.
И они уже готовились было свернуть в ярко освещенную дверь, когда вдруг заметили человека в пальто и барашковой шапке, заставившего их остановиться.
– Гляди, – сказал Павлов.
– Он и есть! – ответил Иванов.
И в мгновение ока они кинулись на прохожего, неистово свистя и призывая на помощь.
Подбежали дворники и городовой. Прохожий был схвачен и, несмотря на отчаянный протест, посажен в сани извозчика и отправлен в участок.
Павлов после этого вскочил на другого извозчика и помчался к Кустарникову.
В мгновение ока агент был одет и ехал в тот участок, где находился арестованный.
Преступник был заперт в отдельную комнату и охранялся двойною стражей.
Кустарников с той самой карточкой в руках, которая получилась от снимка со зрачка покойного Померанцева, вошел в комнату.
Арестованный, крепко связанный, лежал на койке и стонал.
– Как ваша фамилия? – спросил агент.
– Боже! Боже! – прошептал арестованный.
– Прошу отвечать на мой вопрос.
– Я граф Павел Радищев…
– Это уже старо!..
– Я больше ничего не могу сказать.
– И не надо, мы имеем точные сведения, что граф Павел Радищев находится совершенно в другой части города у невесты своей госпожи Петровой.
– Из церкви мы потом решили ехать к баронессе фон Шток, так как это гораздо ближе. После потрясения встречей с моим двойником невеста моя не могла ехать далеко.
Агент потер лоб.
– Чем вы можете доказать все то, что вы говорите?
– Отправьте кого-нибудь справиться на квартиру баронессы, и вы получите сведения о времени моего ухода…
– Зачем же вы вышли из квартиры?
– Чтобы взять извозчика и ехать к господину Кустарникову с просьбой об ограждении меня частью от того, что со мной сейчас случилось, а главным образом от посягательств этого негодяя на мою жизнь… Я не хотел терять ни минуты…
– Кустарников я и есть…
– Тем лучше для меня, вы должны послать сейчас на квартиру баронессы и убедиться в том, что это именно я, а не он… Потрудитесь развязать меня…
– Извините, пока я не получу ответа от баронессы, я не могу сделать этого.
– Но я один против всех вас.
– Это ничего не значит… Будьте терпеливы… Если вы действительно то лицо, коим себя именуете, мы принесем вам полное извинение в нашей ошибке.
Затем дверь затворилась, и агент вышел.
Павел с замиранием сердца стал прислушиваться к глухому стуку входной двери, раздававшемуся где-то вдалеке.
Он был уверен, что все сейчас объяснится и его выпустят, но тем не менее к горлу его стали подступать нервные рыдания.
Ряд страданий, которые он вынес от этой игры или, вернее сказать, насмешки природы, окончательно расстроил его нервы.
Одну минуту ему хотелось даже умереть тут же, на этой грязной койке, потому что в будущем не предвиделось конца этим ошибкам и посягательствам на его жизнь.
Бог весть когда его еще поймают, да и поймают ли? Очевидно, это человек дьявольской энергии и смелости.
С ним бороться не легко.
И вдруг ярость проснулась в юноше.
Он сделал такое сильное движение, от которого затрещали опутывающие его два чьих-то кушака.
– О! – пробормотал он. – Если бы в эту минуту я увидел его, с каким удовольствием я бы застрелил его как собаку…
Но в это время дверь отворилась, и в комнату вбежала Петрова и за ней ее отец и графиня. Все трое в ужасе воскликнули:
– Это он!
– Это он!
– Это он!
– Приглядитесь сперва, – холодно сказал неумолимый агент.
– Он, он! Это мой сын, – закричала графиня. – Вспомните, что я была посажена в сумасшедший дом за то, что отказалась признать его двойника!
– Развяжите графа! – сказал агент. – Теперь ясно, что злодей еще на свободе. Мы извинимся, но я думаю, это лишнее, так как граф слишком рассудительный человек, чтобы не понять, что мы тут ни в чем не виновны.
