Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Падая на самое дно
Я точно помню момент, когда все переменилось. Я была посредине пустыни неподалеку от Лос-Анджелеса и готовилась к фотосессии.
Был прекрасный июльский день 2011 года. Мы с Марком только что отпраздновали седьмую годовщину нашей свадьбы. Любой, кто смотрел на меня со стороны, мог бы сказать, что жизнь моя удалась: рядом были муж и двое прелестных детей, а моя карьера была на высоте. Я принимала участие в шоу «Американский идол», занимающем первое место в рейтинге всех мировых телеканалов, и мой новый сингл On the Floor занял первую строчку музыкальных хит-парадов планеты. Более того, всего за несколько месяцев до этого журнал People назвал меня самой красивой женщиной в мире. О чем еще можно было мечтать?
О чем люди не знали, так это о том, что в действительности все было не так уж хорошо. Мои отношения распадались, и я была в панике.
И вот я находилась здесь, посредине этой пустыни, готовясь к съемкам для L’Oréal. Я уже делала это много раз: ты садишься в кресло, тебе делают укладку и макияж, ты встаешь перед камерой и позируешь. Но в тот день все было как-то не так.
В конечном итоге правда всегда всплывает на поверхность, даже если вы этого не хотите.
Я сидела в кресле, а мои мысли на бешеной скорости уносились куда-то вдаль. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, и мне казалось, что я задыхаюсь… Страх и тревога сковали мое тело. Что со мной происходит?
Моя мама, Гваделупе, которая постоянно живет в Нью-Йорке, приехала погостить у меня две недели и в тот день сопровождала меня на съемки. Мой дорогой менеджер, Бенни Медина, также был рядом со мной. Почувствовав приступ паники, я вскочила со стула и сказала: «Бенни, со мной что-то не так! Мне кажется, что я схожу с ума».
Бенни, прошедший вместе со мной огонь и воду за последние пятнадцать лет нашей совместной работы и уже давно превратившийся в моего близкого друга, взял меня за руки.
«Эй, спокойно, что не так? Что происходит?» – спросил он.
С явно обеспокоенным лицом ко мне тут же подлетела мама.
Я лишь смогла сказать: «Я не знаю. Мне просто нехорошо. Мне страшно. У меня такое чувство, как будто я теряю разум».
Он попытался успокоить меня, произнеся: «Все в порядке, Дженнифер. Все хорошо. С тобой ничего не происходит». Ему я казалась совершенно спокойной. Но это было не так. Это был один из тех моментов, когда от страха ты не можешь даже закричать. Тебя как будто парализует.
Людям свойственно заглушать свои чувства до тех пор, пока они наконец не найдут способа вырваться наружу. Мы стараемся не смотреть нашим чувствам в глаза, пока для них больше не остается места и они не начинают выплескиваться наружу, как вода из кипящего котла. И когда это происходит, они обжигают тебя всего и сильно пугают. Со мной происходило именно это.
В страхе и панике я посмотрела на Бенни и маму и произнесла: «Мне кажется, мы с Марком больше не можем быть вместе». А затем я расплакалась.
Все вылилось наружу.
Больше невозможно было скрывать то, чего я боялась больше всего на свете, в чем сама себе не могла признаться на протяжении столь длительного времени. Где-то в глубине души я понимала, что ничего уже не будет как прежде.
Я упала в их объятья и начала рыдать. Как и котел, из которого только что выплеснулась кипящая вода и вышел весь пар, я начала понемногу остывать. Все эти сумасшедшие мысли стали постепенно растворяться, потому что я наконец озвучила истинную причину моих страхов и волнений. Я прекрасно понимала смысл сказанных вслух слов. Они означали только одно – конец моего брака. Конец моей семьи. Конец мечты, над удержанием которой я столько трудилась.
Но и это было не все. Это означало, что меня снова будут оценивать. Что меня снова будут высмеивать, осуждать и линчевать. Я уже четко видела заголовки завтрашних газет: «Дженнифер Лопес взяла курс на развод… опять!» или «Женщина, у которой есть все, кроме способности удержать любовь!». Я до смерти боялась пережить еще один провал, оказаться под пристальным вниманием общественности и разочаровать всех… снова.
Но в этот раз все было не так, как раньше. Все было намного серьезней и хуже. Развод затрагивал не только меня и Марка, но и двух прелестных милых созданий, которых мы произвели на свет. Меня буквально душила мысль о том, какую боль это причинит Максу и Эмми. Я боялась разрушить их жизни, боялась, что в один прекрасный день они обидятся на меня за то, что я не смогла сохранить этот брак.
Пытаясь противостоять самой идее распада семьи, я должна была понять, что будет лучше для моих детей в долгосрочной перспективе, и постоянно мучилась от того, какое решение будет наиболее правильным для них. Мое сердце разрывалось на куски, возможно, именно поэтому я так долго и упорно сопротивлялась неизбежному. Я не могла смириться с мыслью о том, что моему браку пришел конец. Но в конечном итоге правда всегда всплывает на поверхность, даже если вы этого не хотите. В тот день на съемках в пустыне, когда мой разум отчаянно сопротивлялся признанию очевидной реальности, я наконец упала на самое дно бездны.
