Экстрасенс

Глава 6

Осенний вечер за окном накрыл город густым туманом, и Маша плотнее укуталась в махровый плед. Она тщетно пыталась освоить еще хотя бы одну главу «Мастера и Маргариты», сознание упрямо уводило ее от сюжета Булгакова, и мозг цеплялся за мелкие детали произошедшего. День прошел зря, она ничего не узнала ни от жены Рейновского, ни от Дуная, а Коваленко наверняка не стоит на месте, копая ей яму. Молодец следователь, всех ее подозреваемых предупредил о том, что она ведет свое расследование. Как она теперь застанет их врасплох, как распознает нужную реакцию? Никак!

Мария бросила книгу на пол и сжала кулаки до боли. Все наперекосяк! И какой черт дернул ее потащиться к этому магу любителю? Да что теперь говорить, все сделано, и единственный плюс из всего происходящего в том, что это не Даша главный подозреваемый по этому делу. Она бы просто не выдержала, слишком уж много с ней за последнее время случилось плохого. И она, глупенькая, решила, что ее сглазили. Вот бы Рейновский почистил ей чакры, если бы не Маша! Ободрал бы как липку перед своей кончиной.

Так. Какие дальнейшие действия? Стоит сходить к секретарше Рейновского, этой напыщенной светловолосой кукле с нарощенными красными когтями, расспросить ее, что та слышала или видела. Смысла, конечно, нет, раз уж она сказала следователю, что Маша была последней, кто видел Соломона живым, но все же, стоит посмотреть на то, как девушка отреагирует на Сашины вопросы. Пожалуй, нужно позвонить, договориться о встрече.

Маша выудила свой ежедневник, пролистала несколько страниц, нашла номер Натальи Гроссман и набрала его.

– Алло, – послышался на другом конце провода заплаканный гнусавый женский голос.

– Наталья, здравствуйте. Это Мария Иванова, частный детектив и женщина, которая, по вашим словам, убила вашего босса. Мы можем встретиться?

В телефоне послышались гудки и Маша, чертыхнувшись, снова терпеливо набрала номер.

– Это опять я, – проговорила Мария.

– Извините, звонок сорвался. Что вы, говорите, хотели?

– Встретиться с вами завтра.

– Но…. Завтра я не смогу….. Завтра похороны, – девушка всхлипнула.

– Тогда после похорон. Это очень важно.

– Ну, я не знаю.

– Наташа, я все равно найду способ встретиться с вами, не сомневайтесь и не заставляйте устраивать вам неожиданное рандеву.

– Ладно, ладно, – голос девушки зазвучал раздраженно, – я позвоню вам после похорон, – и в трубке снова послышались гудки.

Какая необщительная особа, и она что-то скрывает, это факт. Очень странно, что гибель босса вызывает у нее такие сильные эмоции. Нужно обязательно спросить об этом завтра.

Удовлетворенно вздохнув и, наконец, расслабившись, девушка выключила светильник и быстро уснула.

Прямо под ухом резко и громко заиграла музыка и Маша, вздрогнув, распахнула глаза. Что, будильник? Пора вставать? Но за окном темно, два часа ночи, кому взбрело в голову звонить в это время? Номер телефона не определен. Это, кажется, очень плохо.

– Да?

В трубке послышался неясный шум, какое-то шипение и треск.

– Алло, говорите. Говорите, я слушаю!

Телефон продолжал выдавать жуткие непонятные звуки в Машино ухо.

– Ну, говорите!

Вызов завершился, и девушка нервно вздохнула. Что за чертовщина творится? Звонок с закрытого номера в два часа ночи? И она не знает, кто это был. Ошиблись? Поворочавшись в постели еще полчаса, Маша, наконец, уснула.

Утро выдалось ненастным и мрачным, в комнате царила темнота, несмотря на то, что на часах было одиннадцать. Маша задумчиво смотрела, как воробьи за окном теребят корку хлеба, чирикая так весело и заливисто, будто на дворе была не угрюмая осень, а солнечная весна. Нужно было собираться на похороны Рейновского, хотя ее никто и не звал. На похоронах наверняка будет присутствовать Наталья Гроссман, и, скорее всего, поведение девушки хоть что-то, да разъяснит в деле. Главное – это эффект неожиданности, это один из самых любимых приемов Маши.

Надев черное платье, накинув пальто и прихватив сумочку с диктофоном, Мария посмотрела в зеркало. Оттуда на нее взирала молодая рыжеволосая девушка с внимательным взглядом карих глаз. Едва ли она похожа на частного детектива.

Собравшись с мыслями, она вышла на слякотную улицу и запрыгнула в желтую с шашечками машину такси.

Как и следовало ожидать, народу на новом кладбище было не протолкнуться. Несмотря на комья грязи, пристающие к ботинкам и туфлям, журналисты облепили траурную процессию, как мухи, дорвавшиеся до мертвечины. «Да, не хотелось бы мне так умирать» – подумалось Маше, пробирающейся через толпу поклонников Соломона поближе к свежевырытой могиле. Дорогой полированный гроб был закрыт, на холме за резной оградкой возвышался огромный крест с фотографией усопшего, а в руках сопровождающих процессию людей было столько цветов и венков, что они, казалось, накроют могилу в четыре слоя. Рядом с гробом, который поставили на табуретки для того, чтобы в последний раз проститься с Рейновским стояла его жена, в глазах которой не было ни слезинки. Тонкие губы женщины были сжаты, лицо бледнело с каждой минутой, на высокие сапоги на шпильке налипла грязь. Рядом с ней стоял высокий полноватый блондин лет сорока, все еще не потерявший былой стати, упакованный в дорогие брюки с идеально выглаженной стрелкой и черное пальто. Интересно, кто это? Если любовник Рейновской – Мишиной, то мотив напрашивался сам собой. Чуть поодаль сгрудились подростки от четырнадцати до девятнадцати лет, кажется, какие-то родственники. Лица их были напряженными и грустными. Еще дальше собрались зеваки, журналисты, терпеливо ждущие своего часа и теливизионщики с камерами, мохнатыми микрофонами и тощими девушками на подхвате. Не много телеканалов захотело осветить происходящее, но представители каждого из них что-то оживленно повествовали в камеры, поэтому в той части процессии было особенно шумно. По другую сторону могилы Маша увидела перешептывающихся участников «Помощи экстрасенса», которые пришли, скорее всего, ради банального пиара. Натальи не было видно.

– Здрасьте, – послышался позади знакомый голос и, обернувшись, девушка увидела Дуная, облаченного в черные джинсы и черную кожаную куртку, которые были, по всей видимости, его повседневной одеждой, – кого-то потеряли?

– Ага, бдительность потеряла, – проворчала Мария и нахмурилась, – вы, кажется, заблудились, ваши стоят вон там, – и она ткнула пальцем в сторону толпившихся возле журналистов экстрасенсов и магов в третьем поколении.

– Мне с этими стервятниками нечего делать, поверьте. Так кого вы тут ищете? Ваша голова крутилась так, что я подумал, оторвется.

– Не переживайте, у меня крепкая шея. Я ищу Наталью Гроссман, – не стала увиливать Маша, поняв, что ей не отвязаться от нечаянного напарника, – не видели ее?

– Нет, не видел.

– А что это за тип рядом с вдовой Рейновского?

– Это его старый друг, они, кажется, вместе в школе учились, если мне не изменяет память – Олег Галдин. Понравился?

– Мне сейчас понравится любой, кто прольет хоть каплю света на убийство. Вы вот, например, мне очень не нравитесь, Алексей.

– Да ладно вам, на самом деле я очаровашка, – обнажил он в улыбке ровные белоснежные зубы.

– Вы мне не помогаете, а наоборот – даже мешаете, я тут, между прочим, в засаде сижу, а вы привлекаете внимание. Вон какая-то акула пера уже плывет к нам. Всего доброго.

И Маша нырнула в толпу праздных зевак, накинув капюшон на голову. Нужно наведаться к этому Галдину на чаек, как старый друг он должен что-то знать.

Церемония прощания с Соломоном продолжалась, несмотря на то, что начал накрапывать мелкий колючий дождичек. А вот, кажется, и Гроссман появилась.

Наталья, кутаясь в черный плащ, стояла на отшибе, то и дело вытирая лицо белым платочком. Невооруженным взглядом было видно, что она очень скорбит по усопшему, наверное, единственная среди всей этой толпы. Маша, неторопясь, направилась к девушке.

– Здравствуйте.

Наташа вздрогнула и подняла на Марию измученное, бледное, как мел лицо.

– Что вы здесь делаете? – хрипло спросила она и вытащила из лаковой сумочки пачку тонких сигарет.

– Угостите? Спасибо, – они прикурили, – вообще, я искала вас.

– Я же сказала, что позвоню, – Наташа сильно нервничала.

– Я решила вас не утруждать. Почему вы стоите в стороне?

– Мне не нравится весь этот цирк, который устроила его женушка. Не нужно было трубить на весь свет, что похороны будут сегодня на новом кладбище. Все эти журналисты, незнакомые люди, – Наталья покачала головой и, бросив окурок в грязь, затоптала его своим «лабутеном», – Андрею бы это не понравилось.

Ну, надо же, она называет его Андреем! Между ними явно была какая-то связь.

– Откуда вы знаете? Давно у него работали?

– Полгода. Но за эти полгода я узнала его намного лучше этой меркантильной стервы, – кивнула она в сторону вдовы.

Между тем гроб опустили в могилу, и к ней потянулась вереница желающих бросить в зияющую яму по горстке земли.

– Вы не подойдете?

– Не вижу смысла. Андрею это никак не поможет. Может, поговорим не здесь? Как насчет бара на Волгоградской?

– А вы что же, не поедете поминать в ресторан?

– Меня там никто не ждет.

– Ну, тогда я не против бара.