Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 4. Пересечение
Официально он числился в штате Генпрокуратуры как помощник по специальным вопросам генерального прокурора Меринова. Неофициально все, с кем он имел дело, знали Стаса Котова как решальщика, имевшего карт-бланш на улаживание споров между криминальными кланами и властными структурами Купола.
Каким образом он «выбился в люди», оказавшись в одном лагере с генпрокурором, знал только сам Меринов. Двадцать с лишним лет назад Стас Котов попал под влияние Монарха Тьмы и вместе с тем вёл войну с отцом Леонарда Маратовича за обладание Великими Вещами. Оба они проиграли битву с инфархом и его командой, однако спустя непродолжительное время оказались полезными друг другу и уже не расставались. Став генеральным прокурором по представлению премьер-министра, Меринов и сделал Котова своим подручным, способным решить любой сложный вопрос.
Звонок Меринова раздался в четыре часа ночи.
Стас, всю сознательную жизнь спавший один, не открывая глаз, безошибочно дотянулся до айфона. Пискнул скремблер, отсекающий любую возможность прослушки или записи разговора.
– Я.
– Стас, жду тебя в конторе в восемь, – прогнусавил голос Меринова.
– Слушаюсь, – ответил Котов бесстрастно. Спрашивать, что случилось, было не в его правилах. Если бы человеку, которому он служил, нужно было сообщить причину ранней встречи в Генпрокуратуре (обычно встречи происходили после одиннадцати часов утра или поздно вечером), он бы это сделал.
Не отягощённый никакими воспоминаниями или предчувствиями, Стас уснул после этого звонка почти мгновенно и встал ровно в шесть тридцать, чтобы успеть привести себя в порядок до отъезда. Жил он в Митино, в новой двадцатиэтажке бизнес-класса, и добирался до центра Москвы за рулём своего новенького «Мерседеса SLR», хотя, выполняя задания шефа, брал водителя и машину из гаража Генпрокуратуры, с номером, завидя который инспекторы ДПС брали под козырёк.
Чёрный кофе взбодрил.
Однако, до того как спуститься в гараж, Стас услышал новый звонок и, полагая, что это снова звонит генеральный, собрался отчеканить: уже еду! Но это звонил не Леонард Маратович.
– Стас, не спишь? – раздался в трубке хрипловатый знакомый голос.
– Нет, – коротко ответил Котов, испытав разочарование: это звонил полковник Мигайлов из УФМС, который когда-то помог Стасу решить проблему с нелегалами.
– Тут такое дело… на мою даму наехала экологическая полиция…
– Я здесь при чём, полковник?
– Эти мудаки совсем обнаглели, накрыли наше производство!
– Какое производство?
– Я говорил… Белла… моя подруга…
Стас начал терять терпение.
– Короче, я спешу!
– Она пустила на постой родственников мужа, они начали делать спайсы…
– На квартире? – удивился Стас.
– Ну… да…
– И их накрыла полиция.
– Ну, да, у меня всё было схвачено, местные менты прикормлены, а теперь Белле светит процесс…
– Да ничего ей не будет, поговори с кем надо, я же давал тебе связь с прокуратурой.
– Процесс завертелся, экологи не хотят сдавать назад.
– Мне ты зачем звонишь?
– Реши проблему, как ты умеешь, я отблагодарю. Особенно надо обратить внимание на молодого мента, капитана Котова, чтоб на всю жизнь запомнил!
Стас открыл рот, собираясь сказать, что он такие мелкие проблемы не решает, но, услышав фамилию Котов, сдержался.
– Какого капитана?
– Котов его фамилия, Матвей Васильевич, он удостоверение показал. Служит в Управлении этой их грёбаной полиции на Рогова.
Стас вспомнил бой с командой приёмного отца Василия Никифоровича Котова в «адовых» мирах «розы реальностей», своё поражение, гибель Конкере. Кулаки сжались сами собой. Ему никто из воинов Котова-старшего и сам Василий Никифорович не предъявили ни одного упрёка в служении Монарху, посчитав его запрограммированным Монархом, а не добровольным слугой, и это было правдой, но осадок в душе остался.
После возвращения на Землю пути всех Котовых разошлись, и, только услышав имя, Стас с удивлением подумал, что он ни разу за истекшие двадцать лет не вспомнил человека, взявшего на себя заботу о нем, хотя жил всё время практически рядом, в одном городе.
Матвей Котов… капитан… Матвей Васильевич Котов… не может быть таких совпадений! Это сын Василия Никифоровича, уже не приёмный. Вырос парень, поглядеть бы…
– Хорошо, полковник, я подумаю, что можно сделать.
– Вот спасибо, дружище, век не забуду, – обрадовался Мигайлов. – Он живёт в Измайлове…
– Найду, проанализирую положение и позвоню. – Стас выключил телефон, спустился к машине, размышляя о путях, соединявших человеческие судьбы. В восемь утра он открыл дверь кабинета генпрокурора и вошёл, отбросив посторонние мысли.
Леонард Маратович, не отворачиваясь от экрана компьютера, кивнул на кресло.
– Садись, я быстро.
В облике всех людей, по мнению Стаса, всегда проглядывало что-то звериное, будто природа напоминала человеку, что в его гены заложен весь генофонд земной фауны, хотя при этом предками человека были не древние обезьяны, а тараканы разумные – Блаттоптера сапиенс. Именно их избрал Конкере для изменения формы носителя разума на Земле миллионы лет назад. Тем не менее Стас часто встречал людей, похожих то на свиней, то на собак, то на дичь покрупнее, то на змей, причём не только обликом, но и характером, что его забавляло и удивляло.
Меринов больше всего напоминал крокодила в засаде: у него был вытянутый нос, морщинистое – несмотря на молодость – лицо и маленькие, редко мигающие, тёмные глазки. Недаром его отцом был Рыков, анарх прежнего Союза Неизвестных, тишайший с виду человечек, обладавший колоссальной силой воли, энергией и властными амбициями. Стоило ему в упор глянуть на собеседника, и тот понимал, что может быть съеден в любой момент! Глядя на Леонарда Маратовича, Стас всегда испытывал внутренний трепет и ждал, что он вдруг при нём начнёт превращаться в аллигатора.
Меринов повернулся к нему; в его тёмные глазки смотреть не рекомендовалось никому: они затягивали, пленяли, зомбировали, подавляли волю. Стас не один раз испытал это на себе.
– Есть работа, – проговорил генпрокурор и он же – маршал Купола, опутавшего всю Россию невидимой паутиной коррупции и криминального беспредела.
– Весь внимание.
– Нужна спецкоманда. – Меринов сжато рассказал о задании, полученном от диарха Союза Неизвестных, куда сам стремился попасть всеми фибрами души. – Возьмёшься?
Стас помолчал, подумав о приёмном отце, который когда-то был комиссаром организации, приводившей в трепет всех нечистых на руку чиновников России. Мысль: а почему бы не предложить возглавить спецкоманду ему? – он отбросил сразу. Котов-старший никогда не согласился бы работать на Купол, с которым вёл беспощадную войну, и уж тем более на Союз Неизвестных.
Впрочем, зачем его информировать об истинной подоплёке создания спецкоманды? – пришла следующая мысль. Ликвидация Союза Неизвестных США – благо для России, на это и надо делать упор.
– Возьмусь, – твёрдо сказал он. – Сроки?
– Вчера, – усмехнулся Меринов. – Это должна быть совершенно секретная команда, не известная ни силовикам, ни нашим партнёрам. Своих парней в неё не бери.
– Витаутас?
– Не надо, у него и без того много забот.
Стас кивнул. Витаутас Бланк был начальником внутренней безопасности Генпрокуратуры, и ему действительно хватало работы.
– Римас?
Леонард Маратович заколебался.
Римас Лумус был его личным телохранителем, известным в криминальных кругах под кличкой Нацист, он мог бы усилить любую группу, будучи крутым рукопашником и стрелком, но отпускать его Меринову явно не хотелось.
– Я подумаю.
– Разрешите выполнять?
– Не ошибись, – мрачно скривил губы генпрокурор. – Иначе нас обоих отправят в «адовы» миры на перевоспитание, откуда мы уже не вернёмся.
Стас усмехнулся.
– Нам это не грозит, я вам говорил, мы заблокированы от «розы реальностей».
– Ну так подвесят за яйца, – грубо пошутил Меринов.
Стас возражать не стал.
Уже выходя из здания Генпрокуратуры, он снова подумал о странном стечении обстоятельств, соединившем троих Котовых: старшего, среднего и младшего. Что-то в этом было, возбуждающее и тревожное одновременно.
