Тихо плещет Амур

Тайна желтого тумана

В кабинете комбрига висело плотное синевато-серое облако сигаретного дыма. Открытые настежь окна не помогали. Сдвинутые в середину кабинета столы, были укрыты разложенными на них картами и схемами. Офицеры штаба о чем-то спорили, совещались, доказывали что-то друг другу. Комбриг мрачно рисовал красным карандашом на карте.

– Сальков, – вдруг раздался твердый, приятный, но немного усталый голос.

– Товарищи офицеры.

– Вольно, вольно. Здорово, Игнат Фомич, – адмирал прошел к комбригу и пожал ему руку. – Ну и загадали вы тут загадку. Москва на ушах стоит.

– Товарищ адмирал…

– К черту формальности. Дай-ка мне лучше расклад. Что делаете, что планируете, какие соображения. Москва, кстати, уже отчет требует. Каша заварилась такая, что не дай бог! И откуда эти иностранные журналюги все знают? Ну, показывай, Игнат Фомич, чем обрадуешь?

– Сильно-то нечем обрадовать, но некоторые интересные данные у нас имеются.

– Так. Во-первых, давай по имени. Во-вторых, я привез специалистов и, думаю, что нет смысла отвлекать от службы весь твой штаб. Согласен?

– Согласен. Капитан-лейтенант Суворов, доложите свои соображения.

– Есть, товарищ капитан 1 ранга, – Суворов достал чистый лист и карандаш и начал набрасывать схему. – Первое, места исчезновения. Желтый туман появляется не в одном месте, а словно спускается вниз по течению. Вот смотрите по карте. Самое первое исчезновение произошло здесь, в излучине. Второе и последующие, также в излучинах, но каждый раз ровно на 10 километров ниже предыдущего. Далее, второе. Обратите внимание на даты исчезновения: 9 июля 1970, 19 июля 1990 года и 29 июля 2000 года. Между числами 9, 19 и 29 – ровно десять дней. Потом, номера катеров. У Буратинова – 121, у Извицкого – 131, у Савельева – 141. Это еще не все. Я поднял некоторые материалы, личные дела офицеров и матросов. И тут есть закономерность. Буратинов, Извицкий и Савельев родились в разные годы, но число и месяц рождения у них один и тот же – 10 октября, то есть 10.10. Каждый из них был женат. Буратинов ровно 10 лет, Извицкий ровно 10 месяцев, Савельев ровно 10 недель. Но и это не все. Посмотрите на годы: 1970, 1990, 2000. В первом случае 20 лет, но во втором – 10. Опять – 10.

– Двадцать лет, уже не десять, – перебил адмирал. – Стройность пропадает.

– Сначала я подумал также, но вот что нашел в архиве за 1980 год.

Суворов с победным видом достал из папки желтые листы с рукописным текстом.

– Это отчет бывшего командира катера №131 капитан-лейтенанта Таранова. Я прочту выдержку. «…19 июля 1980 года в излучине реки Амур, прямо по курсу, возник желтый туман, похожий на химическое облако. Попытка обойти его не удалась, нас начало затягивать в него. Попытались сделать оборот, но не рассчитали расстояние до скальных подводных пород. Вследствие чего, получили пробоину под ватерлинией с правого борта и затонули на мелководье. Потерь среди личного состава нет. Всю вину за происшедшее беру на себя. Подпись: капитан-лейтенант Таранов.

– Молодец Суворов. Уже что-то. Сальков, ты распорядись насчет моих специалистов по этим делам. Место для работы, для отдыха, а то толкутся в коридоре. Пусть приступают к работе.

– Суворов, а что означает цифра – 10? Если она так упорно везде повторяется, то она должна что-то означать.

– Пока не знаю, товарищ адмирал.

– Игнат Фомич! – в кабинет резко ворвался капитан 3 ранга Стержнев. – Сообщение с 029.

Сальков выхватил бумагу и помрачнел. Молча протянул ее адмиралу.

– Три восьмерки исчезли в тумане.

Воцарилась гробовая тишина.

– Это на нем был профессор Лендт?

– Так точно, Валерий Дмитрич, на нем. Ракетно-артиллерийский катер с бортовым номером 888, командир старший лейтенант Орлов.

– Суворов, – адмирал задумчиво взглянул на капитан-лейтенанта. – Что скажешь? Сыпется твоя теория.

– Никак нет.

– Как нет? Объясни.

– 888 катер некоторое время назад имел бортовой номер 151. А 141 проходил под номером 010.

– Ничего себе расклад.

– К тому же женился Орлов десять дней назад, – добавил Сальков.

– Так. Что же тогда означает это странное магическое число, строго кем-то выдерживаемое? Вот ведь загадка.

Лицо адмирала стало серо-желтым. Морщины сделались глубже, а скулы выступили еще сильнее.

– Игнат Фомич, надо связь с Москвой.

– Пройдем к связистам. Оттуда будет попроще, а люди пусть работают пока здесь.

– Суворов, пойдешь с нами, как специалист по десятичным раскладам, – то ли пошутил, то ли всерьез сказал адмирал и тяжело направился к выходу.

Один из учебных классов для связистов был переоборудован под работу специалистов. Капитан-лейтенант Суворов, приказом адмирала, тоже вошел в эту группу. Специалистов оказалось шесть, капитан-лейтенант стал седьмым. Работали, что называется на полную катушку. Куча информации, гипотез, догадок и предположений. Неожиданная утечка информации имела широкий резонанс. Желтый туман взбудоражил всю общественность. Хакеры сумели вытащить информацию на свет. Хоть многое и оставалось по-прежнему секретным, но бомба взорвалась. Газеты и журналы пещрили догадками и домыслами. Официальная пресс-служба флота ничего не опровергала, но ничего и не подтверждала.

Москва нервничала. Частые звонки отвлекали от работы, не давали сосредоточиться. Адмирал уже давно разговаривал на повышенных тонах. Словно растревоженный муравейник, который столько лет казался мертвым, вдруг ожил, зашевелился, все пришло в движение. Всем нужен был результат.

– Суворов, скажи, день рождения Орлова – 10 октября?

– Так точно, товарищ адмирал.

– Какие-нибудь соображения есть?

– Ничего конкретного.

– Плохо. Ну, а что по цифре десять?

– Странная цифра. Числа от 1 до 10, по теории пифагорейцев, являются главными и символизируют «все вещи», весь созданный мир. Первые четыре целых числа, определяющих музыкальные интервалы, составляют в сумме 10 (1+2+3+4=10), так как считается, что первые 4 цифры основные и лежат в основе организации Вселенной. 9 – число совершенства, 11 толкуется как Бог, прибавленный к миру 10. Получается, что 10 – число между совершенством и Богом, число повторения, цикличности, круга.

– Порочного круга… – промычал адмирал.

– Точно, – Суворов даже подпрыгнул. – Как я сам не додумался!

– Если это порочный круг, то нам необходимо разорвать его. Другой вопрос как?

– товарищ адмирал, – один из специалистов показал на монитор компьютера. – Нам нужны люди, которые уже побывали там, в тумане или за туманом.

– Из них жив только Извицкий, но он находится в психушке, недалеко от Хабаровска.

– Спасибо Игнат Фомич за информацию. Ты можешь вытащить его оттуда?

– Могу. Уже отправил людей. Через пару часов, я думаю, они уже будут здесь.

Адмирал закурил и подошел к окну. После нескольких минут молчания, он произнес:

– И все же нарушение «десяти» есть. Суворов, сколько времени прошло с момента исчезновения 141 и 888? Получается, что с четвертым катером произошел сбой. Если похищение не запланировано, если этим, конечно, кто-то управляет, то сбой серьезный.

– Товарищ адмирал, а вы правы, «десятки» тут и в помине нет.

– Но что нам это дает?

– Пока не знаю, Игнат Фомич, но сердцем чую, зацепка!

– Товарищ адмирал, – Суворов как-то неуверенно обратился к старшему по званию. – Я думаю, что нельзя столь категорично связывать число 10 с именно порочным кругом. Ведь круг – идеал, единство, законченность.

– Ну и дотошный ты, Суворов, – адмирал махнул рукой. – Работай, я надеюсь на тебя. Раскручивай. Игнат Фомич, у связистов ничего нового?

Сальков лишь помотал головой.

Орлов ощущал боль в районе грудной клетки. Пытался открыть глаза, но никак не мог этого сделать. Они словно слиплись. Вдруг чья-то рука коснулась его шеи и откуда-то сверху полилась вода. Орлов подтянул непослушную руку и вытер лицо. В открывшиеся глаза ударил яркий солнечный свет. Он зажмурился на время, открыл опять и остолбенел. За открытой дверцей переборки виднелся изрытый, черный берег реки, словно совершенно недавно ее перепахали трактора.

– Товарищ командир, у вас рассечена бровь, – услышал Орлов голос Наимова и посмотрел на свою ладонь, увидел кровь.

– Где помощник и капитан 3 ранга? – произнес Орлов и сам удивился своему надорванному голосу. – Вызови на ГКП.

Самостоятельно встал и медленно вышел на верхнюю палубу. Катер стоял на якоре. Все вроде как было как всегда, но резкий контраст берега с тем, что был до желтого тумана, вызывал тревогу и озабоченность.

– Володя, – услышал он голос Юли. – Давай перевяжу.

Тонкие нежные пальчики аккуратно стали укладывать бинт.

– Дима, ты? – Орлов спиной почувствовал присутствие помощника за спиной. – Найди Чернякова. Надо вооружить экипаж. Что-то мне не нравится все это.

– Есть, командир.

Щекочихин присел рядом и закурил.

– Боцман, ты здесь?

– Здесь, командир.

– Сигнальщика на вахту. Боевые посты подготовить к бою. Мало ли. Наимов, что на локаторе?

– Чисто.

– Какие будут мнения, товарищ капитан 3 ранга?

– Надо Лендта послушать…

– Вот и обо мне вспомнили. Благодарствую. А вам идет забинтованная голова, Владимир Аркадьич. Ну да ладно, к делу. Экстрасенсорные способности всех, кто ими обладал в нашем мире, здесь, увы, пропали. Наши датчики отмечают полную пустоту вокруг. Черную дыру, если хотите. К тому же, большая часть аппаратуры вышла из строя.

– Что вы этим хотите сказать? Вся наша подготовка, поход в туман, все это напрасно? – Щекочихин озабоченно подошел к леерам и сильно выругался.

– то и хочу сказать, что мы в другом мире, который наша аппаратура не может даже зафиксировать. Тут другие, отличные от наших, законы природы.

Орлов вдруг крепко сжал руку Юли, сильно напрягся.

– Меня никогда не подводило предчувствие.

Он встал, схватил бинокль.

– Желтый туман у нас за спиной, в излучине. Мы можем вернуться. Но, впереди, я чувствую это, кто-то ждет нашей помощи.

– Если мы пойдем на выручку, то обратно можем не вернуться.

– Согласен, товарищ капитан 3 ранга, но…

– Вы отвечаете не только за экипаж, гражданских людей, китайских союзников, но и за выполнение поставленной задачи.

– Спасибо, я знаю. Это война, товарищ капитан 3 ранга. А на войне воюют. И я буду последним гадом, если не даже не попытаюсь спасти 141.

– 141? Откуда вы знаете, что там 141?

– Не знаю, но чувствую. Они погибают. Еще немного и спасать будет некого.

Орлов выдержал долгий испытывающий взгляд Щекочихина и включил корабельную связь.

– Внимание, боевая тревога! Боевая тревога! Баковым на бак. По местам стоять, с якоря сниматься!

– Мне придется все отразить в рапорте.

– Это ваше право.

– ГКП, мостик к бою готов.

– ГКП, БЧ-4 к бою готов.

– БЧ-5.., БП-1…, БП-2…

Катер медленно подошел к высокому утесу. Из-за него река круто поворачивала на север.

– Место здесь узкое, опасное. Не спеши, боцман, на середину, держись до последнего за утесом. Где-то рядом идет бой, а ни единого звука. БП-1, БП-2, БП-5, БП-4 – боевая готовность №1. Сигнальщик, что видишь? Сигнальщик? Мостик-ГКП! Радиорубка, связь с мостиком, быстро! Наимов, что на локаторе?

– Появилась точка, это катер. На правом берегу прямо по курсу, еще несколько сигналов. Похоже, идет бой.

– Полный вперед! БП-3 – расчет цели прямо по курсу на берегу. Огонь без команды. Стреляй, как только захватишь цель. Как понял?

– Захват цели, огонь без команды.

– Выполняй. БП-1,2,4 – цель на правом берегу прямо по курсу. Огонь на поражение сразу после захвата цели. Боцман, пора, огибай утес.