В грозный час

Глава 4

Большой воевода князь Иван Бельский ошибся: Орда не пошла через брод у деревни Дракино, а, по хитроумной задумке Дивея-мурзы, оставив у реки показной отряд, взяла много дальше, чтобы, воспользовавшись бродом Быстрым и Пафнутцевым шляхом, идти на Козельск. Такое начало сулило успех, и потому, сделав лишь один переход, татары, не доходя Болхова, устроили днёвку на Злынском поле. Надо было решить, как действовать дальше, и сейчас, удобно расположившись в своём летнем полотняном шатре, хорошо отдохнувший за ночь Девлет-Гирей размышлял.

Ещё весной, задумав предпринять большой поход на Русь, он выставил из Бахчисарая пребывавшего там посла урусов и отозвал из Москвы своего человека, не заводя даже речи об их возвращении. Правда, позже, уже перед самым выходом войска из Крыма, хан стал было колебаться, но когда он собрал на Альме военный совет, мятежные казанские люди вкупе со своими крымскими сторонниками потребовали выступать. Вдобавок хотел войны и султан Селим. Также заодно с недавно взятыми под царскую руку черкесскими князьями рвались в набег ногайские мурзы, и, опасаясь потерять лицо, Девлет-Гирей решился.

Размышления Девлет-Гирея прервало появление Дивея-мурзы. Следом за ним пришли два ханских сына, начальник головного отряда ногаец Теребердей-мурза, а затем Ширин-бей и Седжеут-бей. Входя в шатёр, все они первым делом приветствовали Девлет-Гирея и только потом садились по чину: сыновья хана – рядом с отцом, а Теребердей-мурза с обоими беями – напротив. Какое-то время в шатре царило молчание, но потом хан кивнул усевшемуся немного сбоку советнику, и тот сказал:

– Мы собрались, чтобы обсудить, куда идти дальше. – Дивей-мурза умолк и, только окинув всех взглядом, продолжил: – У нас есть выбор, Орда может идти на Москву, но может и на Козельск.

– Только на Козельск, – перебил советника Ширин-бей. – Там нет царского войска.

– И там можно распустить войну, – немедленно поддержал его Седжеут-бей.

– Однако сильное войско урусов ещё стоит на Оке… – заметил Теребердей-мурза. – Московиты ни за что не дадут вам провести ясырь.

Беи переглянулись между собой – похоже, они об этом не думали.

– Надо заставить их оттуда уйти, – заявил старший сын хана Магмет-Гирей.

– Как? – сразу же спросил его младший брат Али-Гирей.

Девлет-Гирей посмотрел на Дивея-мурзу, и советник хана сказал:

– Как только воевода урусов узнает, где мы, он начнёт отходить к Москве. Его полки растянутся, и можно будет бить московитов поочерёдно.

– А ежели выйдет иначе?.. Как заставить его пойти? – спросил Девлет-хан.

– Можно… Только поначалу надо ударить малыми силами, пусть считают, что мы у реки их разбить хотим, – немного подумав, ответил Дивей-мурза.

– Кто пойдёт? – Хан пытливым взглядом окинул собравшихся.

Всем стало ясно, что Девлет-Гирей принял предложение советника, но также было понятно: выманить воеводу урусов малым отрядом – дело опасное, и вызваться пока никто не решался. Глянув на Дивея-мурзу, хан едва заметно кивнул, и советник, поняв, что решать ему, сказал:

– Пойдёт Теребердей-мурза.

Услыхав приказ, Теребердей-мурза мигом вскочил, приложил ладонь к груди и поклонился:

– Будет исполнено!

Дивей-мурза немного выждал и, поскольку Теребердей-мурза оставался спокойным, уточнил:

– С собой возьмёшь пять сотен. Если воевода урусов уже идёт к Москве, нападать нужды нет – пришлёшь гонца и возвращайся. Выступай немедля.

Теребердей-мурза молча выслушал советника и, поклонившись ещё раз, вышел.

Чтобы поднять выделенный отряд, много времени не понадобилось, и уже вскоре Теребердей-мурза, выслав головной дозор, рысил впереди, обдумывая, как заставить урусов гнаться за ним. Правда, пока ничего путного в голову не приходило, и было ясно, что урусов сначала надо выследить. За такими раздумьями отряд успел одолеть вёрст двадцать, как вдруг Теребердей-мурза увидел, что к нему во весь опор несётся один из дозорных. Подскакав почти вплотную, татарин выкрикнул:

– Там московиты!

– Где? – не ожидавший столь быстрой встречи Теребердей-мурза резко осадил коня.

– Сразу за лесом, – татарин показал на перелески, с двух сторон окружавшие шлях.

– Они что, нам навстречу дорогой идут? – Теребердей-мурза попытался высмотреть, что там, впереди, но дорога делала поворот, и дальше ничего не было видно.

Татарин, сразу догадавшись, что беспокоит мурзу, пояснил:

– Там место открытое…

Ничего больше не спрашивая, Теребердей-мурза хлестнул коня и вскачь помчался к повороту, за которым, как оказалось, сплошной лес обрывался. Здесь уже были все посланные в дозор татары, и, едва подскакав к ним, Теребердей-мурза выкрикнул:

– Урусов много?

Татары враз загалдели, но толком ничего пояснить не могли. Однако Теребердей-мурза понял главное: войско московитов выходит на открытое место, и лучше всего ошеломить урусов внезапным ударом. Пока Теребердей-мурза слушал дозорных, сюда подтянулся шедший рысью отряд, и, не останавливая его, начальник взмахом сабли указал, в каком направлении разворачиваться. Когда же примерно половина отряда пронеслась мимо остававшегося на месте Теребердея-мурзы, он новым взмахом сабли задержал движение, а затем послал остальных вбок от дороги, где они могли укрыться за выходившим в поле язычком леса.

Выждав, пока оставленные скроются, Теребердей-мурза в сопровождении бывшего при нём десятка татар поскакал к открывавшемуся за лесом полю, где, судя по доносившемуся оттуда шуму, его всадники уже сцепились с урусами. Помчавшись вдогон за ушедшей вперёд частью отряда, Теребердей-мурза вскоре увидел, что внезапно налетевшие татары заметно теснят урусов. Однако он заметил и то, что от дальней опушки на помощь своим несутся московиты. Сколько их ещё вот-вот может оказаться на поле, Теребердей-мурза не знал и, посчитав свою задачу выполненной, принялся, размахивая саблей, кричать:

– Отходить!.. Отходить!!

Этот выкрик начальника был многократно повторен, и татары порскнули в разные стороны, оставив московитов гадать, куда именно скрылся противник. Сам Теребердей-мурза тоже поскакал прочь от поля, придержав коня лишь возле того языка леса, где укрывалась отправленная им туда засада. Вскоре побывавшие в схватке и рассеявшиеся было татары поодиночке или группами начали собираться у леса, и одна из таких групп приволокла захваченного ими бранника. Было видно, что он, весь залитый кровью, едва держится на ногах, и Теребердей-мурза, подъехав ближе, крикнул в лицо московиту:

– Где ваше войско?

– Большой воевода подходит… Конец вам, басурмане… – из последних сил отвечал тот и, захрипев, повалился на землю.

Это было именно то, что хотел знать Теребердей-мурза. Теперь стало ясно, в каком направлении движется войско урусов, и главным было не ждать уцелевших с поля, а как можно скорее вернуться обратно. Теребердей-мурза собрался уже уводить отряд, как вдруг к лесу подъехала ещё одна группа татар, которая сразу обратила на себя внимание, так как там были двое урусов, причём они оставались в доспехах и при оружии, а значит, никоим образом не могли быть бранниками. Решив, что это, вероятнее всего, гонцы от московитов, Теребердей-мурза дождался, когда они подъедут ближе, и крикнул:

– Кто такие?

К его удивлению татары, бывшие с московитами, вразнобой принялись выкрикивать:

– Перебежчики!.. Это перебежчики!.. Они к нам сами перебежали!..

Теребердей-мурза удивился и, остановив их взмахом руки, приказал:

– Говорите, кто вы?

Оба московита враз осадили коней и, перебивая друг друга заявили:

– Сын боярский Сумароков!.. Дворянин Кудеяр Тишенков!.. Мы из отряда воеводы Волынского!.. Хотим великому хану служить!..

– А чего вдруг перебегать вздумали? – заподозрил неладное Теребердей-мурза.

– Так царь наших родичей исказнил!.. Мы ему боле служить не желаем!.. Мы с ханом вашим на Москву идти согласные!.. – всё так же вразнобой принялись уверять перебежчики.

Дольше оставаться у леса смысла не было, и Теребердей-мурза, наказав, чтоб оба перебежчика под охраной татар следовали за ним, прямиком поскакал через поле на ту самую дорогу, по которой он вёл своих всадников сюда.

Вблизи торного шляха никаких московитов замечено не было. Тогда татары, выслав гонцов к хану, немного задержались, поджидая отставших, а затем уже без каких-либо остановок поскакали назад, всё глубже втягиваясь в местами становившийся непроезжим лес.

На Злынское поле Теребердей-мурза привёл свой сильно поредевший отряд уже где-то перед вечером. Татарский стан был взбудоражен, поскольку весть о подходе урусов сюда дошла. Даже сам Девлет-хан, несмотря на свою тучность, сидел верхом и явно собирался куда-то отъехать, но пока, оставаясь возле своего шатра, слушал, что ему говорил тоже бывший в седле Дивей-мурза. Увидев спешившего к ним Теребердей-мурзу, советник умолк, а хан первым делом спросил:

– Московитов много?

– Не знаю. – Теребердей-мурза немного подумал. – Пленный говорил, сам большой воевода урусов ведёт всё своё войско.

– Значит, он ушёл от засечной линии, а это то, что нам надо, – заключил Дивей-мурза.

Тем временем к ханскому шатру подвели двух спешенных московитов, и Девлет-Гирей, заметив, что с урусов не сняли доспехи, удивлённо посмотрел на них, а советник хана быстро спросил:

– Это кто, пленные?

– Нет, они перебежчики, – ответил Теребердей-мурза и, указав на каждого пальцем, пояснил: – То дворяне московские Сумароков да Тишенков Кудеяр. Желают служить нам. Говорят, царь их изобидел.

– Ко мне, значит, пришли… – Девлет-Гирей чуть наклонился, чтобы лучше рассмотреть перебежчиков, и покачал головой. – Ну, скажите тогда, какие дороги царское войско перекрыло?

– И не перекрыло вовсе! – Сумароков шагнул вперёд. – Путь на Москву чист, оттого, что царево войско в немцы ушло, а в городах воевод и застав нет.

– Это что, путь на Москву свободен? – вмешался Дивей-мурза.

– Свободен, совсем свободен, – принялся уверять Сумароков.

– Врёшь небось, московит… – с сомнением покачал головой хан и посмотрел на Тишенкова. – Ну а ты что мне сказать можешь?

– Великий хан, есть путь на Москву, есть, – отчего-то покосившись на Сумарокова, с жаром принялся уверять Девлет-Гирея Кудеяр. – Только вкруговую идти надо. Я знаю, где на реке Жиздре перелаз имеется, и опять же, коли надо, провести могу…

И тут вдруг Сумароков, до этого вроде бы стоявший спокойно, перебил Тишенкова и, схватив ханского коня под уздцы, не сказал, а выкрикнул:

– Я тоже правду говорю! Мне лучше ведомо! Ежели прямиком на Москву пойдёшь, против тебя стоять некому, а меня хоть на кол сажай, коль не веришь!

Услыхав столь горячие уверения, хан сделал знак, чтоб московитов увели, и задумался. Потом, глянув на Дивея-мурзу, негромко, как самому себе, сказал:

– Козельские места подождут малость, а на Москву мы таки вкруговую пойдём, – и, собираясь отъехать в сторону, тронул повод…