Ольф. Книга вторая

Часть пятая. «Неужели не надоело?»

Глава 1

Челеста не задала ни единого вопроса. Она не видела, что случилось на стройке. Хватило того, что услышала.

– Все, моя хорошая. – Я раскрыл руки, чтобы обнять. Это было нужно. Только это, слова сейчас не помогут.

Она прижалась ко мне, как к матери… нет, как к отцу в поиске защиты и успокоения. Или как к старшему брату. О чем я, здесь другое: как к настоящему мужчине – всхлипывая, содрогаясь, вжимаясь так, будто хотела раствориться.

– Больше я тебя не оставлю.

Забыть. Забыться. Вон из этого города – на юг, к морю, под пальмы. Весь мир у ног, чего я зациклился на своих нерешенных проблемах?

Что-то мешало. Что-то, что вздувало вены на висках. Стирало зубы в порошок. Лаврик говорил… говорил…

Не хотелось об этом думать, но отрешиться и забыть невозможно. Он говорил, что были еще другие. И корабль получил новый приказ:

– Назад, к стрельбищу.

Я выскочил в уже знакомом месте и пронесся через проходные помещения, где лоб в лоб столкнулся с Русланом.

– Ольф? – Его глаза вытаращились, ноги машинально сделали шаг назад.

Но лишь на миг. С ним была девушка, это заставило Руслана прикрыть ее от меня – взвинченного и мечущего молнии.

– Лаврик сказал, что участвовали все.

– И не такое придумаешь, когда встретятся сфинктер с паяльником. – Рыжеволосик в меру разумения догадался о произошедшем. – Спроси у нее, у своей Челесты. Он был один.

– Спрошу. Но ты гарантировал.

– Русик, кто это? – В воздухе осязаемо искрило и дымило, и отгораживаемая от меня девушка не находила себе места. – Что происходит?

– Маленькие рабочие проблемы. Помолчи.

– Маленькие?! Не маленькие. Вижу, какие, и не буду молчать, когда вы на таких тонах…

Руслан обернулся ко мне.

– Это Света, – его плечи обреченно поникли, – моя жена.

Она была светленькая, миленькая, фигуристая. Поразили глаза – небольшие, но бездонные, как Марианская впадина, без чудовищных усилий человеку на глубину не попасть. А глубина чувствовалась.

Более детального внимания девушка не удостоилась, потому что мой взгляд буравил ее молодого мужа – второго возможного обидчика. Как минимум – не сдержавшего слова. В мужском мире слово как карточный долг – свято.

– А это Ольф, – представили, наконец, и меня.

– У вас что-то случилось? – Света глядела уже со страхом. – Что?

– Это у меня случилось, – не дал мне ответить Руслан. – На вверенной мне территории обидели его девушку. Он считает, что виноват я.

Света ойкнула:

– А теперь он хочет в отместку отыграться на мне?

– Откуда мне знать? – огрызнулся рыжий и устало опустил голову. – Может, и хочет, но…

– Согласен, – вбросил я. Как кирпич в морду. Или шлагбаум на голову. – Встречаемся послезавтра в это же время. Будем стрелять.

– Стреляться?! – Света безвольно поползла вниз по стене, Руслан едва успел ее подхватить.

– По одной стреле. Выбор типа лука и дистанции за тобой. – Наверное, было что-то в моем взгляде, не допускавшее возражений, не знаю, мне себя со стороны не видно. – Победишь – значит, не виноват. Выиграю я – расплатишься женой. Мои условия.

И я ушел. Руслан хотел броситься вдогонку, но пришлось заниматься женой. Правильный выбор. За это дам ему очко форы.

Или не дам. Посмотрю на его поведение, на состояние Челесты и на свои чувства, которые будут к тому времени.

Почему послезавтра? Пусть он помучается. А я успокоюсь. Или не успокоюсь. Срок в два дня либо остудит, либо приведет к мысли, что все делаю правильно. Потому – послезавтра.

Челеста так и сидела в будуаре – с остановившимся взором, забившись в угол.

Ей нужно отвлечься. И мне. Возможности для этого имелись фантастические – в прямом смысле. Я выбрал тему путешествия: мир с крыш небоскребов. Мы полетели.

Сначала, понятное дело, Америка, главное логово этих чудищ имени одиннадцатого сентября. Один город за другим – необъятный многоликий Нью-Йорк, мрачный Чикаго, тревожный Детройт, одновременно задумчивый и веселый Лос-Анджелес… Некоторых названий мы просто не запомнили, а многих не знали. Города сливались, многоэтажные башни из стекла и бетона перемешивались в памяти. Разные, но чем-то похожие. Опасные и причудливые, страшные и изящные, грубые и утонченные, устремленные ввысь и приземлено опиравшиеся на широкие ноги…

Калейдоскоп. Мы нигде не задерживались. Штаты сменились Канадой. Потом мы рванули в Чили и Бразилию. Перенеслись в Южную Африку. Сравнили с будто перенесшимися из будущего Эмиратами. Изумились скученной Японии. Порадовались правильностью Малайзии. Покачали головами над цветным Сеулом и серым приземленным Пхеньяном. Задохнулись смогом Шанхая и Гонконга. Остальной Китай я решил не затрагивать, иначе небоскребиться будем до скончания века. В плане новостроек оказалось, что Поднебесная, как называют свою страну китайцы, – нечто невероятное. Насколько я слышал, только в столице в год к местному метро добавляется минимум пять… не станций, а линий!

Мы высаживались, смотрели, взлетали, вновь опускались и поднимались. Кривились, ужасались, удивлялись. Восторгались и печалились. Равнодушно окидывали взором или показывали друг другу что-то интересное. Но в оледеневшем сердце, как муха в янтаре, поселилась тоска. Жуткая, гложущая, невыносимая. Внутри все словно выгорело.

Ни я, ни Челеста покоя не обретали.

– Ла лоро тровавано Руслан, Шурик, Антон, Гарун, Тимур, Глеб, Гена, Лена, Алина, Лера, Таня… Си кьяма Гена, – шептала она, пока взгляд с окопавшейся внутри пустотой буровил окружающие красоты. – Гена э номэ феминиле, перо нон маскиле, ма тутти си кьямаванно кози. Пэнсаво ке люй э омосэссуале о маскетта э волево энтрарэ ин диместикецца кон Гено Лаурик комэ ун амика. Перо нон о пэнсато…*

*(Там были Руслан, Шурик, Антон, Гарун, Тимур, Глеб, Гена, Лена, Алина, Лера, Таня… Его звали Гена. Гена имя женское, вовсе не мужское, а все называли его именно так. Я думала, что он гомосексуалист или девушка, которая выглядит мужчиной, и захотела иметь Гено (здесь вставлено мужское окончание «о» вместо женского «а») Лаврика в приятелях как подружку. Я даже не думала…)

Однажды мне сказали тост на день рождения: «Здоровья тебе, удачи и денег. Остальное у тебя есть». Тогда я посмеялся: подкалывают, дескать, приколисты, издеваются. Дошло только теперь – не шутили. Во мне действительно было что-то, о чем не подозревал. Оно прорастало корнями в нервы и брало за горло. Такое уже бывало. В армии. Уходил наивным мальчиком – вернулся бывалым мужчиной. Сейчас появилось ощущение, что те времена вернулись.

– Прости, Челеста, но меня всего колотит, выворачивает наизнанку. Не полетим мы больше никуда, ни в какие Европы или тропики. Надо заняться делом. Я хочу утрясти все, что возможно, если это возможно. Иначе меня разорвет.

Девушка молча кивнула. Моя прелесть. Ничего не поняла – но все поняла. Только взор погрустнел еще больше.

Я дернул рычаги, как давненько не дергал. Корабль пронесся по странам, затем по стране и по городу – едва не сшибая антенны. Когда повисли перед знакомым окном, я заглянул внутрь.

Послание дошло до адресата. Первое, что предпринял господин Задольский – посадил в своей квартире охрану.

Двое. Один курил на балконе. Совмещение его затылка с прикладом автомата произвело нужный мне результат. Веревка, кляп и скотч на рот завершили операцию.

Второй охранник листал журнал в гостиной. Переведя корабль обратно к окну и затемнив изнутри (не нужно бедняжке видеть, как буду обстряпывать свои делишки), я уже опробованным способом выставил москитную сетку, и просунутой внутрь рукой соседняя фрамуга была открыта. С оружием перед собой я влез и, когда осторожно заглядывал в гостиную, чем-то скрипнул. Ну, не бабочка, чтоб порхать, что поделать.

– Руки вверх! – Подрагивавшая в руках смерть уставилась на противника прежде, чем его пистолет был снят с предохранителя.

Добрый молодец покорно дал себя скрутить. Правильно, как большинство людей его типа, он нанимался зарабатывать, а не умирать. Хорошо бы и дальше не напороться на исключение из этого правила.

Сусанна была в туалете. Втащив с балкона второго охранника, я уложил его рядом с первым. Сусанна еще не вышла. Как помнилось, у себя дома, посещая это заведение, она не запиралась. Впрочем, сейчас меня никакой запор не остановит. От удара дверь чуть не выворотило вместе с косяком, с неописуемым грохотом она распахнулась – Сусанна как раз натягивала на бедра штаны спортивного костюма. Слово «спортивный» в данном случае ничего не значило, Сусанна использовала эту удобную одежду как домашнюю.

– Ты?! Как ты вошел?

– Дверь была открыта.

И ведь не соврал, просто дверь имелась в виду другая. Посему я глядел открыто, с чувством несокрушимой собственной правоты. И абсолютной неправоты собеседницы.

Сусанна побледнела. Кажется, поняла, что на этот раз без результата не уйду.

– Сделай явку с повинной, – предложила она. – Тебе переквалифицируют статью на самооборону или убийство по неосторожности. Я подтвержу!

– Да? – Улыбочка у меня, видимо, вышла еще та. – Похищенное тоже сама сдашь?

Ее бросило в краску. Что ж, если краснеет, не все потеряно.

Одновременно в прищуре Сусанны мелькнуло что-то непонятное:

– Насколько помню, ты расспрашивал про секту эротоманок, которые поклоняются живому богу. На вечеринке ты не к той обратился. Я сумела узнать все. Тебе интересно?

– Откуда узнала?

– Нютку и разговорила. Это мужику про такое ни за какие деньги, а подруге, да за стаканчиком…

– Воспользовалась, что ей плохо?

– А кому сейчас хорошо? Так тебе интересно или нет?

– Интересно, – пришлось мне признаться.

– Тогда, может, разрешишь выйти?

Я пропустил ее в спальню. Не на кухню – там ножи и прочие вилки. Не в гостиную – там пистолеты охраны и прихожая, откуда можно активировать сигнализацию или просто нажать тревожную кнопку.

Сусанну все устроило. Она расположилась боком на постели и с вызовом уставилась на меня.

Мой зад обрел пристанище напротив нее. Направленного автомата я не убирал. Сусанна презрительно скривилась по поводу оружия.

– Как там сказало наше все? Что и в деревне скука та же, хандра ждала его на страже и бегала за ним она как тень иль верная жена. Ты в курсе, что скука бывает непереносимой? Деревенским дурочкам не хватало вялого внимания мужей, и они придумали развлечение. Предлог, понятно, был самым благовидным – о мире узнать или, к примеру, исторические байки послушать. Типа, лекции. На свежем воздухе.

Сусанна с неким намеком умолкла.

Не люблю недосказанностей. Иногда то, что подразумевается, оказывается неправильно понятым. Собственно, не иногда, а очень даже часто.

– Ну и? – подтолкнул я к завершению.

– Какие, к черту, лекции, они туда за другим ходят!

– Конкретнее.

– Ты тупой? За сексом!

– Там же только женщины.

– Да? Откуда же тогда у одного рогоносца, Филиппа, кажется, ребенок взялся?

Я уже собирался объяснить, откуда, как Сусанна победоносно завершила:

– А ведь он от природы бесплодный!

– Но я там был и сам видел…

Глаза Сусанны загорелись:

– Серьезно? Везде успеваешь. Завидую. И что же видел?

– Ну, танцуют, поют. Потом раздеваются. Купаются.

– А дальше?

– Никакого дальше.

– Тогда ты что-то не то видел. Или не все. Анюта один раз тоже участвовала и такое рассказала…

– Не тяни.

– Что получу взамен?

– Глаза без фингалов.

– Кавалер ты просто божественный. Умеешь уговорить девушку. Короче, мужик к ним приходит какой-то нереальный. Они с него тащатся, как морда бомжа по асфальту.

– И Анюта?!..

– Говорит, как во сне все было, ничего не соображала. Что все делали, то и она.

А у меня в голове сверлило: Филипп, Филипп… Что-то знакомое. Ёж бизонь-мачту об тыковку, это ж Филька!

Тогда складывается как в легенде строителей Кхаджурахо: «Бог луны тайно полюбил земную женщину…» В глазах Челесты, к примеру, я должен выглядеть таким же лунным богом. Выходит, Альфалиэль тоже? Бог луны, а? Если могу даже я… И предания останутся точно такие…

Для обладателя корабля это семечки, просто каждый владелец – временный вроде меня или постоянный – использует его по своему разумению. Я получил корабль уже как бесхозное имущество. Выходит, Альфалиэль – не преданье старины глубокой и не модная дурь новой секты, а тот парень с медальоном. Мой предшественник. Рассказчик занимательных историй и гроза женщин деревни Запрядье.

И – как же больно… – беззаветно ожидаемый любовник Полины. Тот, кого она почитает за Бога.

Кажется, я основательно отвлекся, и взгляд вновь сосредоточился на вдруг активизировавшейся Сусанне. Нет, она даже не вставала с кровати, просто стягивала с себя костюм. И не только костюм.

Передо мной вырос курган материи, еще хранивших тепло носимых внутри богатств. Источаемая ими соблазнительность сгустила воздух. Что уж говорить о самих подробностях, полновесно открывшихся взору.

– Ты же об этом думаешь? – бархатно и чуть ехидно проворковал понежневший голос. – Я знаю, мужчины любят глазами. А женщины, открою тебе тайну, любят когда их любят. И всегда – иногда специально, иногда не задумываясь и совершенно непроизвольно – идут навстречу.

– Так уж и всегда, – буркнул я. – А то не знаю. Ты со мной только из-за доку…

– Тупица, – перебила Сусанна. – Головой думай, если она еще думает. Согласна, ты не прынц на белой кляче, и еще недавно я считала, что только кляча. Ошиблась, признаю. Ты не скучный. К тому же… – В ее взгляде мелькнуло лукавство. – Принца можно ждать всю жизнь, а мужик нужен каждый день. А ты мне по-прежнему нравишься. Что я говорю, не по-прежнему – намного больше! А ты… ты хочешь меня?

– Да! – внезапно для самого себя сознался я. – Хочу! Но хочу не как женщину…

Глазищи Сусанны округлились.

– Господи-боже…

– Не столько как женщину, – поправился я, и голос наполнился суровостью, – сколько отомстить за все, что из-за тебя произошло со мной. Все нужное – в тумбочке, как обычно?

И я отомстил. Грубо и жестко.

А этой поганке стоеросовой, черт бы ее подрал, снова понравилось. Ну нет в мире справедливости.