Исповедь подружки невесты

Глава 5

Оливия улыбнулась мужчине, который вот уже несколько минут что-то ей рассказывал и которого она совершенно не слушала, даже не помнила, как его зовут. Большинство мужчин здесь на одно лицо, и очень сложно уследить за разговором.

В данный момент она разговаривала с двумя безукоризненно одетыми молодыми людьми. Блондином и брюнетом.

– Лондон – очень дорогой город. Конечно, я еще не успел присмотреться к ценам, но все же. Кстати, как тебе Луиза? Держу пари, она в меня влюблена.

– Да, я тоже так считаю. Но в любом случае она слишком застенчива. Ты должен ее расшевелить.

– Хм. Думаю, мне удастся это сделать. Что думаете по этому поводу, Лив? – Блондин перевел взгляд на нее.

– Я?

– В этом платье вы выглядите очень соблазнительно, Лив, – заметил брюнет, самый красивый мужчина из всех, которых Оливии довелось повстречать в своей жизни.

– Спасибо, – сдавленно проговорила она.

– Но, скажу честно, расхаживать в подобном наряде среди такого скопления мужчин довольно опасно. Вы не находите? – со смехом проговорил блондин. Ему явно понравилась собственная шутка. Он обнял Оливию за талию. – Это всего лишь шутка, дорогая моя. Надеюсь, вы на меня не обиделись. Вы самая соблазнительная девушка во всей гостиной. – Он протянул Оливии бокал шампанского. – Выпейте, вы практически ничего не пьете.

Оливия сделала большой глоток и искоса взглянула на блондина. Как его зовут? Честер или Хестер? Он продолжал обнимать ее за талию и вообще обращался так, будто она его собственность. Она немного отстранилась.

Честер – или Хестер – был очень симпатичным мужчиной, много шутил и смеялся, держался с ней очень дружелюбно, в отличие от остальных. Но в нем было что-то пугающее. Хищное. Когда он подходил слишком близко, становилось неуютно. Зато теперь она была не одна. Все равно никто, кроме этих двоих, вежливых и предупредительных, не желал с ней общаться. Они угощали Оливию шампанским, расспрашивали об Австралии.

Фиона и Уилл были полностью поглощены беседой с многочисленными родственниками жениха. Оливия старалась по возможности избегать родных Эдварда и Уилла. Мать жениха, замкнутая и печальная женщина с кругами под глазами, в основном молчала.

Отец Уилла, напротив, был невероятно громогласным и почему-то все время на кого-то сердился. Он воспринимал любую, даже самую невинную фразу Оливии как личную обиду.

– У вас замечательный дом, мистер Винчестер, – сказала она.

– На что вы намекаете? – тут же вскинулся он. – На то, что я ни за что не смог бы на него сам заработать? Ну да, он достался мне по наследству. Но это не значит, что я лентяй и бездельник.

– Уилл очень милый молодой человек. Я уверена, Фиона будет счастлива с ним. – Оливия поспешила перевести разговор на другую тему.

– А почему бы Уиллу не быть милым молодым человеком? Мы хорошо его воспитали. Или вы считаете чудом то, что в нашей семье мог вырасти милый молодой человек? На что вы вообще намекаете? – Мистер Винчестер горячился все больше.

Через пару минут разговора с ним Оливия не выдержала и сбежала, забилась в самый дальний угол гостиной, поглощая шампанское в одиночестве. Уже потом к ней подошли эти милые молодые люди и между ними завязался оживленный разговор. Оливия успела изучить подобный тип мужчин, прекрасно понимала, что нужно от нее этим симпатичным молодым людям, знала, как найти общий язык с ними. Нужно просто смеяться их шуткам и, как кукла, хлопать ресницами. Только и всего.

Оливия смеялась над очередной шуткой, когда вдруг почувствовала, что кто-то пристально смотрит на нее. По спине пробежал холодок. Молодые люди перестали смеяться и шутить. Видимо, им тоже стало неуютно. Они смотрели куда-то поверх ее головы. Оливия прекрасно понимала, в чем дело. Эдвард решил помешать их веселью. Она подняла голову, их взгляды встретились.

– Привет, Эдди.

– Вообще-то меня зовут Эдвард. Здравствуйте, Оливия. А, это вы, Каспер и Хьюго?

Обстановка мгновенно накалилась, шутки и смех прекратились. Все вдруг почувствовали себя словно школьники, которых директор застал курящими за гаражами.

– Вы пришли портить настроение, не так ли, Эдди? – не выдержала Оливия. Четыре бокала шампанского придали ей смелости. – Мы что, слишком сильно шумели и помешали остальным гостям?

Эдвард прищурился:

– Я просто хотел узнать, все ли у вас в порядке. Только и всего. – Он повернулся к Касперу и Хьюго: – Странно, почему вы здесь, вас нет в списке гостей.

Каспер – это его Оливия называла то Честером, то Хестером – положил руку ей на плечо и довольно сильно сжал. Она чувствовала себя не в своей тарелке.

– Да, нас действительно никто не приглашал, но мы слышали, что Уилл наконец-то попался на крючок. Об этом говорит весь Лондон.

Эдвард окинул его ледяным взглядом.

– Не думаю что мой брат попался на крючок. Он просто встретил девушку, которую полюбил, и теперь женится.

– Все равно свадьба Уилла стала главным событием этого года, – проговорил Хьюго.

– Надеюсь, с вами все в порядке, Оливия? – с подозрением глядя на нее, спросил Эдвард.

Он заметил, что Каспер положил руку ей на плечо, а другой рукой гладит ее правую грудь. Она действительно чувствовала себя очень неуютно. Да, ей нравилось болтать с этими людьми, но они не имеют права вести себя столь бесцеремонно. Однако она не решалась высвободиться из объятий этого нахала. Презрение Эдварда сковало ее по рукам и ногам. Он смотрел так же надменно, как до этого Банни. Это очень оскорбляло. Почему в этом доме все считают ее полным ничтожеством? Злость придала ей сил, и она рывком высвободилась из объятий Каспера.

– Во всяком случае благодаря этим молодым людям я чувствую себя здесь желанной гостьей, – сказала Оливия исключительно для того, чтобы позлить Эдварда. Она успела заметить, что Каспер и Хьюго ему неприятны.

Язык у нее заплетался, голова страшно кружилась. После бессонной ночи, долгого перелета и волнений этого вечера выпитое шампанское ударило в голову. Она пошатнулась и повалилась на Каспера. Он растерялся и не только не поддержал, но и сам чуть было не упал. «Прекрасно! – подумала она. – Теперь Эдвард наверняка решит, что я напилась».

– Может быть, вам стоит выйти в сад и немного подышать воздухом? – предложил Эдвард.

– Мне кажется, с ней все в порядке. Ей и здесь хорошо, не так ли, Оливия? – В голосе Каспера сквозило нескрываемое презрение. Взгляд его был таким же надменным, как у Эдварда. – Может быть, вам просто скучно? Никто не чествует старину Винчестера? Но здесь не палата лордов и одного положения в обществе недостаточно. – Он расхохотался, довольный собственным остроумием.

Оливия поморщилась. С какого-то момента он начал ее раздражать. Теперь его шутки казались глупыми, а его рука, которую он опять положил ей на плечо, вдруг стала отвратительно потной. Оливия резким движением попыталась высвободиться, но не тут-то было. Молодой человек держал ее мертвой хваткой.

– Может быть, принесете выпить, Винчестер? С вашей стороны это было бы очень демократично. – Каспер опять рассмеялся.

Оливия плохо знала Эдварда, но понимала: такого человека, как он, подобная дерзость может вывести из себя. Так и случилось. Эдвард изменился в лице, испепеляя взглядом шутника, весь его облик выражал воинственность и угрозу.

– Я готов терпеть вас в этом доме только ради Банни. Но если будете продолжать вести себя подобным образом, выставлю за дверь! – вне себя от гнева проговорил Эдвард. – Надеюсь, вы меня поняли.

– Похоже, у кого-то предменструальный синдром, – проговорил Каспер, впрочем, без прежней самоуверенности. Он вытянул вперед руку, словно боялся, что Эдвард вот-вот бросится на него с кулаками.

Эдвард угрожающе шагнул вперед. На виске у него пульсировала жилка, чувствовалось, что сдерживается он с большим трудом.

– Вон отсюда, – прошипел он. – И чтобы я не видел ваших мерзких рож до конца выходных.

Слова и тон Эдварда произвели на обоих должное впечатление. Они повернулись и, ни слова не говоря, вышли.

– Зачем вы это сделали? – спросила Оливия.

– Не переживайте. Похоже, вы не так уж сильно их заинтересовали. Иначе выжить их отсюда с такой легкостью было бы невозможно.

У Оливии потемнело в глазах. Он прав. Мужчины всегда покидали ее. Даже если бы не появился Эдвард, этим двоим все равно рано или поздно наскучило бы ее общество. Она могла произвести на мужчину хорошее впечатление и даже заинтриговать. Но через пять минут с ней становилось невыносимо скучно.

Оливия искоса взглянула на Эдварда, он напоминал пастора из какого-то фильма.

– Уже успели пожаловаться на меня сестре? – съязвила она.

– Пожаловаться? Что вы имеете в виду?

– Она отчитала меня за то, что я прилетела с опозданием. В пух и прах раскритиковала мое платье.

Он опять отвернулся от нее, сделав вид, что наблюдает за гостями.

– Банни вечно болтает все что в голову взбредет. Не стоит обращать внимания.

– Вашей семье в этом нет равных. Вы ни на кого не обращаете внимания. Попросту игнорируете людей. Эти двое были единственными, кто говорил со мной. А теперь, когда вы их выгнали, я…

– Они вились возле вас по одной-единственной причине… – Голос его опять стал обволакивающим и сексуальным.

Я не так глупа, как вы думаете, прекрасно понимаю, что им от меня нужно. Знаю таких мужчин, успела немало повидать их на своем веку. Но иногда даже такое общество лучше, чем ничего.

– По-вашему, лучше болтать с двумя болванами, которые только и думают о том, как бы напоить вас и затащить в постель, чем остаться одной? Вы совсем себя не цените.

– По крайней мере, эти болваны со мной разговаривали, даже пытались развеселить. Остальные попросту игнорировали.

– В таком случае сожалею, что я лишил вас общества.

Ее глаза застилал туман, лица гостей сливались. Эдвард непростительно груб с ней. В его обществе она чувствовала себя неуютно. Но он не спешил ретироваться и, в отличие от Каспера и Хьюго, не делал откровенных попыток затащить ее в постель. Почему же тогда он не уходит? Неужели ему нравится с ней общаться? При этой мысли Оливия почувствовала облегчение. Его присутствие перестало ее нервировать. Конечно, она совершенно не интересует его как женщина и у них не возникнет даже кратковременного романа, тем не менее она его чем-то зацепила. Оливия решила вести себя с Эдвардом естественно, без притворства и ненужных условностей, и облегченно вздохнула.

– Я прекрасно понимаю, что люди обо мне думают. – Голос ее прозвучал неожиданно громко. Она искоса взглянула на Эдварда, пытаясь понять, что лично он о ней думает.

Он молчал, не пытался к ней прикоснуться. Должно быть, она совершенно не вызывает у него желания.

– Вообще-то в мои планы входило познакомиться с каким-нибудь мужчиной. Не волнуйтесь, вы не в моем вкусе. Слишком холодный, рассудительный.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Ей очень нравились его глаза цвета темного шоколада. Глубокие, прекрасные, бархатистые глаза, способные свести с ума любую женщину.

Он кашлянул, дернул подбородком и отвернулся.

– Мне не нравятся такие красивые мужчины. Они меня пугают.

– То есть вы бы предпочли завести отношения со слабым мужчиной, готовым исполнить любой ваш каприз?

– Вы меня неправильно поняли. Я бы хотела встретить нежного, чуткого мужчину, который будет по-настоящему любить меня, с добрым сердцем и нежной душой, чтобы он нуждался во мне.

– Значит, хотите инфантильного женственного мужчину.

Оливия смерила его ледяным взглядом:

– Вы самый циничный человек на свете, Эдвард Винчестер, с холодным, как камень, сердцем. В вас нет ни капли романтизма. – А при этом подумала: «Однако это сильное тело выглядит очень сексапильно».

Мимо них прошел официант, Оливия взяла с подноса бокал шампанского и осушила его одним глотком. Все это время Эдвард задумчиво смотрел на нее.

– Жизнь не романтическая повесть, в ней нужно уметь выживать, бороться с трудностями и принимать ответственные решения. У мужчин нет времени на романтические порывы.

Оливия тяжело вздохнула. Эдвард прав, она прекрасно это понимает. А так хотелось, чтобы жизнь была похожа на романтическую повесть.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

– Я знаю, – она взяла с подноса еще бокал, – вы очень рассудительный человек. Умеете взвешивать все за и против, принимать ответственные решения. Помогите мне понять, почему я всегда одна. Почему все от меня уходят?