Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
II. Тени на экране
Нет ничего более удивительного, более невероятного и в то же время, как кажется мне, более истинного, чем то, что события прошлого могут оставлять след на окружающем нас мире, который можно почувствовать, услышать или увидеть еще очень долгое время. Я перечислил чувства восприятия в последовательности их частоты, поскольку намного чаще люди чувствуют прошлое, чем слышат, а слышат его куда чаще, чем видят. Дома, в которых слышны странные звуки, встречаются намного чаще домов, посещаемых видениями, и некоторые семьи годами страдают от присутствия и вмешательства в свою жизнь полтергейстов, хотя никогда не встречались со своими мучителями.
Чувствительный разум всегда реагирует на то место, где недавно что-то произошло. Одна моя знакомая не так давно отправилась навестить свою подругу, работающую в больнице, но не застала ее в своем кабинете. «Миссис Доджсон вышла», – сказала ей одна из медсестер. – «У нее что-то случилось?» – «Да, она только что получила телеграмму, что ее муж серьезно заболел». Как моя знакомая догадалась, что у нее что-то случилось? Она это почувствовала, заходя в комнату, когда у нее у самой замерло сердце, еще до того, как туда же вошла медсестра. «Телепатия!» – повторит услышанное от кого-то слово человек несведущий. Что ж, если мысль способна не только передаваться от одного мозга к другому, но и может на час оставаться стационарно в одном месте, при этом сохраняя способность проникнуть в любой чувствительный мозг, оказавшийся поблизости, то я не буду спорить с этим термином. Но если на час, то почему не на год, а если на год, то почему не на век? Мысль оставляет след на эфирном экране, который может неопределенное время сохранять мельчайшее изменение, которое обозначает и может даже воспроизвести то чувство, которое пережил человек, попавший в его поле.
У меня был друг, который жил в старом доме, построенном сто лет назад. Его жена, которая была наделена телепатическими способностями, спускаясь по лестнице, постоянно чувствовала сильный толчок и всегда на одной и той же ступеньке. Впоследствии было выяснено, что некую престарелую леди, которая раньше жила в этом доме, именно в этом месте толкнул заигравшийся ребенок, из-за чего она потеряла равновесие и упала. Вовсе не обязательно думать, что какой-нибудь домовой все это время находился на лестнице и повторял тот фатальный толчок. Объяснение, скорее, заключается в том, что испуганный мозг старухи, которая осознала, что падает, оставил некий след, который сохранился и до сих пор может проявляться таким странным образом.
Но на какой основе мог быть запечатлен этот след? След такой природы, каким бы неуловимым он ни был, превращается в материальную вещь, что предполагает наличие материальных связей с внешним миром. Насколько нам известно, существуют лишь два варианта ответа на этот вопрос: воздух и эфир. Воздух подвижен и поэтому не может сохранять какие-либо постоянные отпечатки. А эфир? Подвижен ли он? Обычно его представляют тончайшей средой, по которой плавают вибрирующие течения, но мне кажется, что более точной аналогией будет очень разреженное подрагивающее и колеблющееся желе. Мы можем себе представить, что вся материальная вселенная запечатлена в этом легчайшем веществе и пронизана им, и вещество это не имеет склонности к перемещению, поскольку оно слишком разрежено, чтобы на него мог повлиять ветер или другой более плотный материал. Боюсь, что я вторгаюсь в такие сферы, в которые не осмеливался проникать даже Лодж, но если моя версия верна, то тот извечный экран, на который падают тени, действительно существует и масса эфира на лестнице остается той же, какой была всегда, и, следовательно, несет на себе след, оставленный в прошлом.
Невидимые глазу записи подобного рода способны объяснить многое из того, что сегодня считается непостижимым. Известны случаи, когда мужчины, наделенные железными нервами, в определенных местах испытывали неожиданный и беспричинный страх. На их чувства мог оказывать воздействие некий ужас из прошлого, который для их глаз был невидим. И вовсе не обязательно иметь какой-то спиритический дар, чтобы почувствовать нечто подобное на том месте, где когда-нибудь в прошлом происходило сражение. Сам я напрочь лишен психических способностей, и все же, попав на старое поле боя, я ощущаю (и воображение мое тут не при чем) необычный эффект, отчетливое чувство тяжести, доходящее чуть ли не до потемнения в глазах. Особенно сильно я это почувствовал на тех местах, где проходили Куллоденская битва и битва при Гастингсе. Две борющиеся за правое дело силы были окончательно разгромлены в этих местах, и великая горечь и боль могла наполнить здесь сердца побежденных. Тень остается там до сих пор. Более привычный пример подобной способности – тревога, которая возникает в душе даже обычных людей, когда они входят в определенные дома. Даже самым яростным борцам с классовой несправедливостью не стоит завидовать старинным родовым замкам наших дворян, поскольку лучше счастливо и спокойно прожить всю жизнь в самом скромном коттедже, не ощущая никакого психического беспокойства, чем жить в огромном мрачном доме, стены которого, возможно, были свидетелями жестокости или других пороков и сохранили воспоминания о них до наших дней.
Итак, чувствительный человек может ощутить некий отголосок от событий прошлого, однако существуют свидетельства того, что люди еще более восприимчивые могут даже видеть тех людей, которые оставили следы на экране. То, что это действительные люди, воплощенные в духах, в большинстве случаев кажется мне совершенно невероятным. Действительно, трудно поверить, что жертва какого-нибудь случившегося сто лет назад преступления будет в своих старинных одеждах лично являться на место своих мучений. Хоть мы и знаем об этих процессах очень и очень мало, проще поверить в то, что некая мысленная форма была в свое время излита и остается видимой в том месте, где некогда произошло сильное душевное борение. «Как?» и «почему?» – это те вопросы, ответы на которые будут найдены нашими потомками. Если бы мы могли осознать, что одна форма находится внутри другой, наподобие слоев луковицы, что под воздействием какого-либо чувства внешний уровень должен отслоиться и продолжить механическое существование на данном месте, в то время как весь остальной организм продолжает путь, даже не заметив потери, подобное предположение, каким бы смехотворным оно ни казалось, объяснило бы зафиксированные факты лучше всего, что мне известно. Каждый вновь обнажившийся участок слоя луковицы станет новой мысленной формой, и наш жизненный путь будет отмечен длинным следом из таких вот многочисленных форм, отслоившихся в переломные для наших чувств минуты. Эта идея может показаться нелепой, но я могу с уверенностью сказать, что истинное объяснение, когда оно появится, будет казаться не менее нелепым.
Теперь давайте рассмотрим несколько случаев того, как эта мысленная форма прошлого проявляется. Я не знаю лучшего примера, чем тот, который описала покойная мисс Гудрич-Фриер, леди, в которой крепкие нервы и трезвость ума соединились с характером, консервативным до уровня скептицизма. Она провела ночь в одной из комнат дворца Хэмптон-Корт, который известен частыми посещениями духов, и очень подробно рассказала нам о том, что там случилось. Не найдется такого непредубежденного человека, который, прочитав ее рассказ, не поверит в то, что все происходило именно так, как она описывает.
Это была небольшая спальная комната с единственной дверью рядом с кроватью. Тот факт, что леди, которая прибыла туда в надежде увидеть явление духа, проводила время за чтением статьи лорда Фаррера «Стоит ли понижать стандарт цен?», позволяет нам лучше понять ее характер. Несмотря на чтение, а может быть, именно благодаря ему, леди уснула и через несколько часов была разбужена звуком движения. В комнате было темно, и, похоже, какая-то сила удержала ее от того, чтобы зажечь свет. Она спросила, кто здесь, но ответа не последовало. Неожиданно в темноте появилась сверкающая точка, которая постепенно расширялась, пока не превратилась в высокую худую женскую фигуру, которая медленно двинулась через комнату. В дальнем конце она остановилась, и наблюдающая за ней мисс Гудрич-Фриер смогла рассмотреть ее. «Черты ее лица были правильными, но неинтересными. Лет ей было тридцать-тридцать пять. Она была стройна, платье ее было из темного мягкого материала, пышное, на талии – широкий пояс или кушак, на плечах – мягко ниспадающая шаль, рукава, как я заметила, были очень узкими ниже локтей, а волосы были подняты наверх и собраны в пышную прическу». Вопрос, адресованный фигуре, остался без ответа. Женщина подняла худые бледные руки, опустилась на колени и закрыла лицо ладонями, похоже, начала молиться. Потом свет начал меркнуть, и вскоре видение исчезло. В поведении и позе, принятой призракомом, наблюдатель почувствовала некий упрек и в то же время легкий оттенок смирения. Ее саму это происшествие, похоже, ничуть не взволновало, поскольку остаток ночи (о чем мы знаем из ее записей) она провела за чтением «Развития психических исследований» Майерса. Случай этот, один из целого класса ему подобных, не может быть объяснен рационально ни с точки зрения спиритуализма, ни с точки зрения физики. Даже если все так и было (а у нас нет другого разумного выхода, кроме как признать, что все действительно так и было), мы не можем представить себе, чтобы эта несчастная женщина на самом деле сто или больше лет занималась тем, что расхаживала по комнате, в которой на нее при жизни, возможно, обрушилось какое-то несчастье. Судя по ее внешнему виду, можно заключить, что она была не так грешна перед другими, как другие перед ней. За что же тогда законы неведомого нам правосудия обрекли ее на такую странную однообразную и бессмысленную судьбу? Впрочем, если мы сможем представить себе, что это не сама она, а некая «тень», отделившаяся некогда от нее, осталась на этом месте с того самого злополучного для нее дня, тогда, конечно же, ситуация становится более понятной. Сама та женщина, очевидно, благоденствует в каких-то других местах. Такая тень, как и большинство психических феноменов, вполне могла показаться светящимся объектом человеку, наделенному, как мисс Гудрич-Фриер, определенным даром ясновидения. Однако, если вы спросите меня, почему подобные мысленные формы всегда являются в определенное время, я честно отвечу, что не знаю.
Схожее свидетельство можно найти в книге миссис Твидэйл «Привидения, которые я видела». Под этим броским названием скрывается поразительный рассказ о личных встречах с проявлениями потустороннего мира. Миссис Твидэйл – прекрасный свидетель, поскольку она сама, как и мисс Гудрич-Фриер, ясновидица и сохраняет при этом строгость и чистоту суждений, к тому же занимаемое ею положение и личная репутация не оставляют сомнения в ее абсолютной честности. Материалисты никогда не признают, что существование подобных историй может иметь лишь два очевидных объяснения. Первое: вполне достойный и уважаемый человек вдруг решает пуститься во все тяжкие и начинает беспросветно и бесцельно лгать, и второе: все, что он говорит, – это истинная правда. Когда ясновидящая может четко описать собственный опыт, книга ее становится действительно бесценной, и из последних работ я могу назвать лишь «Начала пророчествования» Тарвея, которая сравнима с произведением миссис Твидэйл по количеству включенных в нее фактов из личного опыта.
Автор одно время жила в старом доме в лондонском Вест-Энде. Как-то зимним вечером она дремала у себя в кровати, когда внезапно до ее слуха донесся звук, похожий на шуршание пергамента. Открыв глаза, она увидела мужчину, который сидел в кресле у камина. Он был в военной форме, по виду похожей на ту, которую носили во времена Нельсона, с медными пуговицами, волосы его были напудрены и украшены черным бантом. Мужчина был красив и статен. Не двигаясь он смотрел на огонь и мял в правой руке какой-то документ. Так он просидел несколько часов, огонь, пляшущий в камине, отражался на пряжках и пуговицах его костюма. Наконец под утро видение медленно рассеялось. Потом леди еще несколько раз видела это явление. Можно предположить, что оно находилось там постоянно, но «видимость» его зависела от состояния ясновидящей. В конце концов в той комнате был проведен религиозный ритуал изгнания нечистой силы, после чего призрака больше не видели.
Этот случай вписывается в выдвинутую здесь теорию о том, что в момент сильного переживания происходит выброс картины-формы. Пергаментный документ наводит на мысль о завещании или каком-либо другом важном документе, который офицер подготовил или получил и который мог вызвать такое душевное переживание, что заставил этого господина так сильно задуматься над ним у камина, что он оставил свою постоянную тень на экране времени. Следует упомянуть, что случаи, подобные этому, очень часто сопровождаются соответствующими звуками. Какой бы сложной ни казалась моя теория, нам не стоит забывать, что есть лишь два допустимых иных объяснения данного примера: либо то, что сам этот человек во плоти оказался в кресле у камина после ста лет существования в форме духа, либо то, что его мысли в потустороннем мире об этом эпизоде его земной жизни были настолько постоянными и яркими, что вызвали к жизни его образ в той комнате. Если бы этот случай был единичным, последнее объяснение можно было бы принять, но если он повторялся несколько раз, и если принять во внимание, сколько других воспоминаний о земной жизни должен был иметь такой человек, это кажется маловероятным.
В той же захватывающей книге описан другой подобный случай, произошедший с леди Рэй. Она проводила ночь в старинном доме с несколько зловещей репутацией, и следует признать, что разум ее был настроен на встречу с привидением. Однако внешний вид призрака был настолько определенным и до того похожим на то, что наблюдали в той же комнате в разное время другие независимые очевидцы, что приписать его появление исключительно фантазии леди Рэй невозможно. Ее разбудил стон. В комнате царила полная темнота, но в одном месте был виден круг света, наподобие того, какой отбрасывает волшебный фонарь. Скорее всего, это было психическое свечение, сходное с тем, что видела мисс Гудрич-Фриер в описанном выше эпизоде. Некоторые ясновидцы, которые часто наблюдают такое явление, говорят, что свет этот имеет металлический желтый оттенок. В этом освещенном круге находилась женщина в костюме эпохи Тюдоров, которая перемещалась по комнате, бросаясь на стены, как птица в клетке, и ужасно стонала. Насколько я знаю, нет никаких записей о том, кем была эта несчастная, но до леди Рэй (о чем самой ей не было известно) ее видел капитан Эрик Стритфилд, еще в детстве. Я не понимаю, как можно не поверить таким свидетельским показаниям. Недоверчивость подобного рода можно было бы назвать научной осторожностью, но те, кто понимает истинный вес существующих ныне доказательств, увидят в ней лишь упрямство и тупость. Когда задумываешься о важности спиритических знаний и сравниваешь ее, скажем, с важностью факта искривления проходящего Солнце света Гиад, поневоле начинаешь задумываться о непропорциональности распределения внимания к миру физики и миру психики.
Происшествие, случившееся с одним моим другом, похоже, тоже вписывается в рамки рассматриваемого вопроса. Его семья снимала старый загородный дом, в который в свое время заключили Нелл Гвин, любовницу короля Карла II. Однажды вечером, когда мой друг спускался по лестнице, в дальнем конце прихожей он увидел фигуру, очень похожую на их семейную няню, которую назовем Нэнни. «Нэнни! Нэнни!» – удивленно окликнул он ее и направился к ней, но, дойдя до того места, обнаружил, что там уже никого нет. Последовавшее расследование показало, что служанки в тот день не было ни в доме, ни где-либо поблизости. Мой друг любопытства ради собирал старинные портреты Нелл Гвин и все, что попадало ему в руки, развешивал на стенах своего дома. Однажды к нему в гости приехала сестра. Осмотрев эти портреты, она воскликнула: «Ты никогда не замечал, как эта Нелл Гвин похожа на нашу Нэнни?» Конечно же, в данном случае нельзя исключать случайное совпадение, но, по крайней мере, существует большая вероятность того, что несчастная Нелл, уставшая и изнывающая от тоски вдали от шумного города, отбросила некую мысленную форму, ставшую постоянным напоминанием о ее переживаниях.
Во всех перечисленных случаях на экран проецировалась лишь одна фигура, но дело значительно усложняется, когда речь заходит о группе людей. Часто группа состоит из того, по отношению к кому совершается зло, и самого злодея, но, поскольку как первый, так и второй в момент совершения действия могут находиться на одинаково напряженном эмоциональном уровне, теория о мысленных формах вполне применима к подобным ситуациям. При любых обстоятельствах проще согласиться с ней, чем считать, что жестокому убийце и невинной жертве была уготована одна общая судьба, заключающаяся в бесконечном повторении трагедии, в которой они однажды сыграли свои роли. Мне подобная идея кажется чудовищной и совершенно невероятной.
В качестве хорошего примера составной мысленной формы я бы выбрал случай, о котором несколько лет назад писал «Вайд ворлд мэгэзин» и который, в чем у меня нет причин сомневаться, основан на реальных фактах, хотя указанное имя, Грейс Дандес, является вымышленным и события происходили двадцать лет назад. События этой весьма драматичной истории развивались в одиноком доме на корнуоллском побережье, в котором жила леди со своими детьми. Хозяйку дома очень беспокоило присутствие призрака, который проявлялся в глухих шагах на лестнице, повторяющихся в одно и то же время по ночам. Шаги доходили до лестничной площадки и там замолкали. Однажды леди набралась храбрости и притаилась ночью на лестнице, чтобы посмотреть на непрошеного гостя. Она увидела маленького старика в потертом твидовом костюме, который нес в руке свои ботинки. Он излучал «какой-то призрачный желтоватый свет». Это создание поднялось по лестнице в час ночи и в 4.30 появилось вновь, но на этот раз спустилось с лестницы с тем же отчетливо различимым топотом. Леди не стала никому рассказывать об этой встрече. Однажды один из детей леди заболел, и для него была нанята сиделка. Как-то раз эта сиделка посреди ночи с криком прибежала в комнату хозяйки, чтобы сообщить, что в доме появился «жуткий старикашка». Служанка спустилась в столовую, чтобы набрать воды для своего пациента и увидела это создание. Он сидел на стуле и снимал ботинки. Увидеть его помогло его собственное свечение, поскольку сиделка не успела зажечь спичку. Брат леди и ее супруг так же стали свидетелями этого феномена. Последний решил разобраться в сути происходящего. Он выяснил, что под домом находится подвал, имеющий выход в пещеру, которая во время приливов полностью заполнялась водой. Это было идеальное место для контрабандистов. В ту же ночь муж и жена спустились в подвал, в котором на их глазах разыгралось страшное представление. В серебристом свечении, напоминавшем лунный свет, они стали свидетелями жуткой борьбы двух стариков. Один затащил вниз второго и убил его. После этого через люк в полу сбросил тело в пещеру, а нож, которым зарезал жертву, закопал. Интересно, что эту деталь заметил только муж и впоследствии нашел этот нож на том же месте. Затем убийца прошел мимо супружеской пары, и свидетели последовали за ним в столовую. Там он выпил бренди (правда, это его действие видела только жена), потом снял ботинки, точно так, как это описывала служанка, поднялся, неся их в руке, по лестнице и, как всегда, скрылся в стене. Можно предположить, что сцена в подвале предваряла каждое его появление.
Как удалось выяснить, много лет назад в доме этом жили два брата, которые разбогатели, занимаясь контрабандой. Деньгами они владели совместно, но однажды один из братьев объявил о своем желании жениться, и это означало, что его доля богатств будет изъята из сокровищницы. Вскоре после этого он пропал. Поговаривали, что он отправился в длительное плавание. Насколько я помню (у меня сохранились лишь отдельные записи о том случае), второй брат сошел с ума, и при его жизни дело это так и не было раскрыто. Остается добавить, что за той стеной, в которую уходил призрак, обнаружился большой потайной шкаф, который вполне мог служить сокровищницей братьев-контрабандистов. Оживляющий общую картину штрих – снятые ботинки – может свидетельствовать о присутствии в доме слуги или какого-либо другого жильца, чье внимание могли привлечь шаги убийцы.
Можно не сомневаться, что во время этого братоубийственного поединка обе стороны пережили чувства невероятной силы, которые и оставили после себя заметный след, если такое вообще возможно. То, что след был действительно очень заметным, подтверждается тем фактом, что видимым он становился не только для людей, наделенных особенными психическими качествами, как в двух предыдущих примерах. Видение наблюдали все: муж, жена и сиделка, то есть оно не утратило силы даже после стольких лет. В качестве дополнения к теории о выбросе мысленных форм в минуты наивысшего эмоционального напряжения можно выдвинуть идею о том, что их стойкость и яркость проявления зависят от силы испытанного чувства.
Еще один похожий случай можно найти в воспоминаниях миссис Твидэйл. Я черпаю примеры из ограниченного количества книг ради удобства работы со справочным материалом, хотя они типичны для всей литературы на эту тему. Вообще же самым абсурдным из множества абсурдных обвинений, предъявляемых спиритуализму, является то, что на эту тему нет литературы. На самом же деле объем такой литературы настолько велик, что в этом с ним не сравнится никакая другая религия, и можно с уверенностью сказать, что, если какой-нибудь усердный читатель решит изучить ее всю, то и после пятидесяти лет упорного чтения он все еще будет очень и очень далек от конца. Если говорить обобщенно, качество ее уступает количеству, но, даже при этом, я мог бы назвать пятьдесят книг о научной и религиозной сторонах спиритизма, которые будут интереснее, достойнее и умнее, чем подобный список по любой другой философии. Тем не менее публика по-прежнему не знакома с большей частью этих потрясающих работ, многие из которых со временем станут знамениты на весь мир. Люди, которые жили и писали в апостольский период христианской церкви, мало задумывались над тем, как их поступки будут восприниматься через две тысячи лет, и, уж конечно, высокомерные философы и возмущенные первосвященники изрядно удивились бы, узнав, как со временем изменилась система ценностей.
Впрочем, вернемся к нашему примеру. Действие происходило в Аргайллшире в охотничьем домике, в котором в 1901 году жили майор Стюарт со своей женой, сестрой миссис Твидэйл. Отправным пунктом в этой истории стала ситуация, которую какой-нибудь писатель мог бы посчитать неплохой сюжетной линией для «черного романа». Пожилой фермер, вдовец, отец взрослого сына, женился на молодой девушке. Случилось так, что сын его вскоре полюбил свою мачеху, и вполне возможно, что пылкое чувство было взаимным. Дело дошло до драки, в которой отец убил своего отпрыска. Неудивительно, что столь страшное событие оставило после себя значительный психический след, и охотничий домик превратился в эпицентр буйства потусторонних сил. Еженочные проявления этого заключались в громких ударах и грохоте, разносившихся по всему дому, но особенно хорошо слышных в одной, расположенной на верхнем этаже комнате, которая раньше, должно быть, служила спальней. Лестница оглашалась громким топотом, после чего ужасная драка разъяренных мужчин, со всеми ударами, криками и проклятиями, продолжалась внизу. Похоже, что роковая ссора началась в верхней комнате, заслуживший отцовский гнев сын бросился к двери, но был перехвачен родителем в передней. Все проявления были исключительно звуковыми, хотя не вызывает сомнения, что любой ясновидец смог бы наблюдать и зрительные образы. Этот пример во многом напоминает предыдущий. Здесь тоже вырвались наружу самые необузданные человеческие чувства, поэтому сложились все условия для их постоянного психического запечатления. Следует добавить, что в последнем примере жившие в этом доме четыре шпица во время проявлений испытывали очень сильный страх, и это доказывает отсутствие галлюцинаций со стороны людей.
При обсуждении подобных случаев было бы ошибочно полагать, что одним-единственным объяснением можно охватить все разнообразие фактов. Такое предположение стало бы шагом к катастрофе, потому что когда-нибудь кто-то в конце концов найдет пример, который не впишется в эти рамки. Все описанные выше случаи основывались на проявлении сильных эмоций, и я осмелюсь предположить, что они являются простыми мысленными формами, отделенными в прошлом от настоящих живых людей. Однако существует иной класс явлений, который дает тот же результат (появление призрачных форм), но имеет совершенно другую природу: проявляющиеся формы есть по сути настоящие материализовавшиеся духи умерших, привязанных своими мыслями и желаниями к определенным местам, которые они любили при жизни. Эта связь для них, должно быть, очень приятна, и им, судя по всему, доставляет удовольствие в промежутках между теми обязанностями, которые, возможно, занимают их в новой жизни, возвращаться туда, где они были счастливы во времена пребывания на земле. Так брат Йоханнес во «Вратах памяти» был совершенно счастливым и добрым духом и наверняка имел дела поважнее в других местах, но все же огромная любовь к Гластонберийскому аббатству возвращала его к этому месту всякий раз, когда того требовали нужды этих старых развалин. Рассказы о призраках разных скупцов и других подобных им персонажей, обходящих места своих честолюбивых земных чаяний, вероятно, относятся к тому же разряду, но к более низкой и не такой счастливой его категории. Прекрасным и типичным подтверждением моей мысли может послужить случай, произошедший в одной кентской усадьбе, о котором рассказал мистер Дейл Оуэн.
Усадьба, о которой идет речь, называется Рэмхерст и находится в Кенте, недалеко от городка Ли. История эта произошла в 1857 году. В доме жила семья британского генерала, которая очень страдала от непрекращающихся шумов по ночам и других необъяснимых явлений. Пригласили одну молодую леди, наделенную даром ясновидения, которая смогла объяснить, что происходит, лишний раз подтвердив приведенное выше правило: звуковые психические проявления встречаются чаще и доступны для восприятия больше, чем зрительные. Она увидела то, что остальные могли только слышать. Призраки оказались престарелой парой в старинной одежде. Когда ясновидящая приехала, они встречали ее в дверях. Потом последовало еще несколько встреч, после чего они с ней заговорили, в чем и заключается разница между этим случаем и всеми описанными выше, где тени не демонстрировали умения самостоятельно мыслить или говорить. Старики эти объяснили, что когда-то жили в этой усадьбе и что на земле они носили фамилию Чилдрен. Они поведали, что дом этот был для них фетишем, смыслом их жизни стало его благоустройство, и что теперь им тяжело видеть, что у него появились новые владельцы. Это типичный случай того, как чрезмерная привязанность к материальным вещам, даже в такой невинной форме, стала непреодолимой преградой к духовному развитию. Всем нам нужно быть очень осторожными, чтобы не повторить их судьбу! Как показалось молодой леди, разговаривали они обычными голосами. Больше всего ей запомнилась ажурная вышивка на пышном парчовом платье старухи. Живая хозяйка дома вскоре получила возможность подтвердить слова своей ясновидящей подруги, потому что тоже увидела женский призрак, над которым фосфорическим огнем светилось имя «Дейм Чилдрен» и приписка о том, что она была «связана с землей». Какое-то время, несмотря на упорные поиски, никаких подтверждений тому, что пара с такой необычной фамилией когда-либо жила в этом доме, найти не удавалось, но наконец сыскалась некая очень старая женщина, которая в молодости встречала одного старика, упоминавшего, что в детстве работал на псарне у Чилдренов. Мистер Дейл Оуэн так заинтересовался этим делом, что решил сам навести справки и опросил всех свидетелей. Когда он спросил у юной ясновидящей, говорили ли призраки что-нибудь еще, она вспомнила, что называлось имя мужчины, Ричард, и что 1753 год был как-то связан с его смертью. Продолжив расследования, мистер Дейл Оуэн обнаружил какой-то документ, имеющий отношение к усадьбе Рэмхерст, который заканчивался словами: «Ричард Чилдрен, эсквайр, проживал здесь и умер в 1753 году в возрасте восьмидесяти трех лет, оставаясь его владельцем. Дом унаследовал… Джордж Чилдрен, являющийся его нынешним владельцем».
Нет сомнения, что любой думающий человек найдет этот рассказ убедительным, хотя за мелкими подробностями, которые всегда так много значат, я вынужден отослать читателя к «Шагам» Дейла Оуэна. Случай этот говорит о том, что все разнообразие психических проявлений подобного рода происходит от чрезмерного увлечения материальным и недостатка духовных сил. Один такой случай может служить лучшим предостережением, чем все проповеди, вместе взятые. В то же время Провидение не жестоко, и, как я уже говорил, узы, сформированные приземленными мыслями, не обязательно неприятны тем, кто ими скован.
Анализ и осмысление огромного количества противоестественных проявлений значительно упрощается при разделении их на две категории: во-первых, простые тени, или мысленные формы и, во-вторых, настоящие духи, «привязанные» к земле. Нужно признать, что подобное разделение является лишь, так сказать, рабочей гипотезой, но оно помогает поддерживать некое подобие порядка в той области знаний, которая до недавних пор представляла собой беспорядочное нагромождение удивительных случаев, не имеющих никакого рационального объяснения. Впрочем, нет сомнения в том, что нам придется столкнуться и с такими примерами, которые поломают даже самые продуманные теории. И я не знаю случая более необъяснимого, чем тот, который произошел с двумя школьными учительницами и который они прекрасно описали в своей небольшой книге, названной «Приключение».
Приключение их состояло в том, что во время поездки в Париж они заглянули в версальские сады, чтобы посмотреть на Большой Трианон, и в этих садах с ними произошел исключительно необычный случай, который почти в точности повторился с одной из них, когда она побывала там во второй раз. Они вдруг поняли, что сад, который их окружал, неожиданно стал таким, каким он был сто лет назад, во времена Французской революции. Они видели садовников, посыльных и других людей, которые были там во времена Марии Антуанетты. С некоторыми из них они даже разговаривали. Путешествие из обычной жизни в прошлое и обратно произошло настолько естественно и незаметно, что обе леди, похоже, даже не понимали, что с ними произошло, до тех пор, пока не стали сверять записи и не выяснили, что своими глазами видели постройки и участки сада, которые уже давно не существовали. Обе леди хорошо запомнили важных чиновников в серо-зеленых камзолах и маленьких треуголках, очень спокойный ландшафт, деревья, похожие на гобелены, фигуры в плащах и высоких шляпах, бегущего посыльного, который выкрикивал им на ходу какие-то указания, затянутую в тугой корсет даму в пышном платье и бледно-зеленом фишю, бойкого молодого лакея и другие характерные мелкие подробности – все это в четыре часа дня летом. Когда одна из леди спустя примерно четыре месяца приехала туда во второй раз, с ней повторилась та же история с незначительными изменениями в деталях.
Этот случай до того не похож на большинство психических явлений, что не вписывается ни в какую категорию. Человек, не зная, в какой ящик картотеки положить документ, готов отправить его в мусорную корзину, и именно эта склонность на многие годы задержала развитие этой новой науки. Любой, кто внимательно прочитает рассказ этих двух леди и заметит сходство, а также очень любопытные расхождения в их воспоминаниях, не сможет не воспринять их всерьез. То, что они пережили, не было ни их вымыслом, ни игрой воображения, ни, как кое-кто может посчитать, галлюцинацией. Но что это было на самом деле, и почему какая-то странная психическая рефракция отбросила этот образ из прошлого на современность, остается неразрешимой загадкой. По крайней мере, это должно научить нас тому, что, как бы мы ни напрягали свои скромные мозги, дабы понять и классифицировать поразительные явления подобного рода, остается еще такое огромное количество неведомых нам причин и необъяснимых условий, что еще очень и очень долго все прилагаемые нами усилия и потуги можно будет считать лишь приближением к истине.
