Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Славка, ливень и велосипед
Так много совпадений в Славкиной жизни еще не бывало: дядя Ваня уехал на весь день в город, сестра Люда гостила у подруги, а тетя Зина после обеда пришла с работы веселая: какая-то у них комиссия была хорошая.
– Почему на море не пошел? – спросила она племянника, который читал на скамье в палисаднике Жюля Верна.
– Не хочется что-то, – ответил он. – Вечером пойду.
Она с большим ведром ушла к колодцу, он отыскал нужную строку.
– Кушать хочешь? – вернулась тетя с водой.
– Что-то не хочется, может, потом.
Было жарко. Приключения капитана Немо не увлекали, как зимой, когда нужно было делать уроки.
– Может, компоту налить?
Но он и компота не хотел.
– Может, потом, пойду книгу положу. – Славка невесело поднялся со скамьи.
– Что же ты маешься, как неприкаянный? Занялся бы чем-нибудь.
Он вошел в дом, положил книгу на этажерку, сел на диван, свесил руки с колен. В доме было тихо, прохладно. На круглом столе лежало глаженое белье. В зеркале трюмо застыли длинными занавесками двери в спальню, на кухню, на веранду. Саманные, штукатуркой мазанные и белилами крашенные стены излучали покой, но покой этот только клонил ко сну, а спать днем он и дома не любил.
– Ты не заболел ли?
– Нет, почему?
Тетя пекла блины. У нее было хорошее настроение, а племянника будто бы вы́купали против воли.
– Слава! – позвала она его на летнюю кухню. – Может, на велосипеде хочешь покататься?
Сердце прыгнуло кошкой.
– Я не знаю. Может… – чуть не вырвалось по инерции «может, потом», но вовремя сработала голова, хоть и полусонная. Действительно, когда же потом? Потом и совсем не получится. Так все лето и пробегаешь на своих двоих.
– Пока дяди Вани нет. Пойдем! – Тетя Зина повела его на веранду.
Нет, такого в жизни не бывает! Велосипед, новый, с блестящими крыльями, легкий на ход, с фарой, с яркой меткой на раме и кожаным сиденьем! И все это ему одному на целый час!
На веранде, прислонившись к окну, стояло чудо велосипедной техники.
– Колеса накачаны хорошо. – Тетя зажала в руках руль и повела велосипед на выход. – Сейчас поедешь.
А он уже ехал! Он чуть не полетел с крыльца, забыв, что, когда ходишь по земле, ноги нужно передвигать с места на место, а не крутить ими.
– Потом протри его хорошенько от пыли, чтобы дядя Ваня не ругался. – Тетя Зина подвела велосипед к калитке.
– Ладно, – сказал он и наконец ощутил в ладонях ребристую кожу руля, а ноги его надавили на педали, напряглись и закрутились все быстрее, быстрее.
О, это даже не теплынь Азовского моря, не бычки, не теннис! Это – велосипед! Это нежный шепот шин по южной легкой пыли, ветер в волосах, звонкая песня в груди. Это – скорость!
– Ух, велик! – Он все сильнее нажимал на педали. – Такой ход!
Велосипед мчался по дороге, а за спиной, из-под деревенской хребтины с редкими антеннами, поднималось узкой полоской море. Навстречу пропылила машина. Наглотавшись землистой кислоты, он свернул вправо, и дорога двумя рыжими лентами побежала по лугу с сухой травой. Потянулись лесопосадки, перегораживая аккуратными квадратами поля. Голубое небо насвистывало бойкие песни. А велосипед бежал и бежал вперед. Ехать бы так до ночи. Но дядя Ваня…
– Пора домой! – крикнул Славка и покатил назад.
И вдруг по спине его ударили прохладные струи дождя.
– Ура! – обрадовался Славка, потому что за все это азовское время он соскучился по дождю. – Здо́рово! – крикнул еще раз и повернул голову назад. – Ого! – широко раскрыл он глаза. – Откуда такая туча взялась?!
Совсем близко, у заднего колеса, бежала огромная серая туча. Это ее «руки» касались мокрой спины, это ее «друзья» шуговали по лесопосадкам. Она догоняла Славку. С каждой секундой, с каждым оборотом колеса ее «ласки» становились жестче, злее. И вдруг перед глазами вспыхнула кривая белозубая улыбка, а над головой туча хлопнула сильными «ручищами»: трахнул гром по небу кулаком.
«Р-рах! Зашибу!» – услышал он ее голос, и мощный, настоявшийся в небесах ливень обрушился на ленивое побережье Азовского моря.
Его ждали взрослые, выпрашивали у неба дети, жаждала земля, раскрыв для воды свои поры-трещины. Он нужен был всем. И он пришел – веселый, шумный и дикий.
«Р-рах! Зашибу!» – рычала туча, и сверкало небо, грохотало, пугало.
Колеса чавкали по ожиревшей вмиг земле, велосипед бросало в вертлявую пляску, бесился в руках руль, ехать было невозможно.
«Скорее! – не сдавался Славка. – До луга нужно дотянуть, по траве легче будет. Скорее!»
Деревенская детвора в эти минуты выбегала на улицу, била ногами по лужам, ручьям в обочинах и кричала:
– Давай! Еще!
И Славка кричал, не замечая хрипа в голосе:
– Еще! Еще чуть-чуть! До травы!
А туча шлепала его по спине, голове, рукам и ногам: «Хо-хо-хо! Не спеши!»
Действительно, спешить было некуда. За лугом до дома можно проехать только по дороге. Грунтовой, упругой, быстрой еще пять минут назад. Грунтовой, разбитой ливнем, с клочьями грязи – теперь. По дороге велосипед перестал двигаться совсем. Славка пытался вести его тем же аллюром, как тетя Зина, когда выводила велосипед на улицу, но легкий на ход велик вдруг превратился в тяжелый механизм с невращающимися частями. Он поднял его на плечо, сделал несколько шагов – плечо заныло. Повел его опять по методу тети – спина устала. Хоть тащи его, как козла за рога!
– Давай! Давай! – хрипел Славка, толкая велосипед вперед.
А страшная туча ехидно огрызалась: «Р-рах! Р-рах!»
Он вздрогнул: «Как же теперь? Велик весь грязный. Дядя Ваня узнает. Что же будет? Велосипед весь заржавеет!»
Впереди он увидел деревню, дома тети Зины и тети Веры. Ему даже показалось, что кто-то стоит у калитки, но зло трахнул гром, и ветер холодом обжег руки.
– Будь что будет! – крикнул Славка и медленно пошел к деревне, качая мокрой головой. – Дядя Ваня велик купил, чтобы за жердёлами в посадки ездить, еще куда-нибудь по делам. Теперь он испортится. Грязи сколько, воды…
Ливень не слушал горе-велосипедиста, ему приятнее было разговаривать с мальчишками и девчонками, которые бесились под его музыку в деревне.
– Слава богу! – встретила его у калитки тетя Зина.
– Я не знал, что дождь, – бормотал Славка. – Что так получится.
– Иди на веранду, переоденься. Давай велосипед.
Пока Славка переодевался и пил компот с горячими блинами, тетя вымыла велосипед.
– Просох? На́ тряпку, протри велосипед, чтобы не заржавел.
– Ладно! – улыбнулся Славка и подошел к влажному чуду велосипедного завода.
За окном блеснуло солнце. Чистое, оно выкатилось на вечернюю прогулку, а небо, приняв его в свои объятия, упрямо толкало тучи подальше – за море.
