Экспедитор. Наша игра

Бывшая Украина. Днепропетровская область. Тысяча десятый день Катастрофы

Уже под вечер я заметил идущую по проселочной дороге «Ниву». Это от Седого Грека.

У Седого Грека сына взяла СБУ и расстреляла на подвале. Седой Грек, понятное дело, не смирился.

Доверять вообще мало кому можно, но и в одиночку мало что сделаешь. Например, если есть оружие и машина, то надо чтобы двое было: один ведет и один стреляет. Но это не значит, что меры предосторожности предпринимать не надо.

Я смотрю через трубу – у нее и поле обзора шире и кратность выше. Пятьдесят крат – не шутки. Хотя и тяжелая.

Топчут?

В принципе могут снайпера выставить или следом двинуть. Хотя сейчас все намного проще делается… но тут спецы остались…

«Нива» остановилась, вышел тот самый порученец, который светился в забегаловке. Посмотрел на часы, стал ждать…

Время шло неторопливо… куда ему сейчас торопиться…

Прошел час.

В середине второго парниша не выдержал, достал рацию, подсоединил к автомобильной антенне, начал с кем-то нервно переговариваться.

Фраерá.

Вот чего я никак не могу понять в людях – это неистребимого желания кинуть. Даже там, где это, в общем-то, и нет смысла делать, кидают. Просто так, из любви к искусству, что ли. Или просто по велению развращенной души.

Откуда это в нас? Почему никто не понимает даже сейчас, что честно жить намного проще. Когда это с нами произошло? Во время совка, когда целый народ научили калымить, покупать продукты с задней двери магазина и потихоньку тащить с работы домой? Или еще раньше это в нас было?

Гниль человеческая никуда не делась. Она с нами…

Переговорил, потом опять начал ждать. Ждал еще час с чем-то, потом плюнул, развернулся и поехал обратно.

Скатертью дорога.

С кем он говорил и о чем – не имею ни малейшего желания выяснять. Зато если он изначально работает на розу или на службу быта, или его прижали, или Седого Грека прижали, то он, вернувшись, может сказать только то, что я не вышел на точку к обозначенному времени. И все. Понимай как хочешь. Можешь искать ветра в поле, а можешь написать в рапорте, что исполнитель предположительно погиб и не тратить время на поиски. Тем более что приданные силы есть куда задействовать и без этого. Сто пудов в Днепропетровске уже война за наследство началась.

А я полежу тут, в лесополосе, и как стемнеет – пойду. Лучше потемну – надеюсь, у них средств, чтобы производить ночной поиск, нету.

Так и сделал. Ночью протопал километров двадцать – все-таки местность сложная, а навьючено на мне изрядно. А как рассвело – снова залег. В поле видимости была деревня, но я не подумал туда идти – и монстр может быть, и зомбаки, и при прочесывании первым делом именно деревню будут шерстить.

На следующую ночь я протопал уже около тридцати – часть пути по дороге прошел потому что, а так легче. И снова залег. А когда залег – своими глазами увидел нечто вроде операции зачистки. Пара «Хаммеров», КамАЗ и «зилок» старый, который на Урале делали.

«Хаммеры» выставили на высотках, постреляли одиночными по домам. Потом пошли в село. Потом «стрелянина» началась, потому что там монстр был, и монстр опытный – на выстрелы не вышел, дождался, пока в село пойдут. Кого-то порвали.

Я наблюдал за всем этим с большим интересом.

На следующий день я почти без ошибки вышел на точку встречи.

Там стояли два УАЗа – «буханка» и обычный, рейдовый. Это уже свои, кому можно доверять. Они даже антенну дальней связи развернули, чтобы слушать эфир…

Подробности встречи я опущу, потому что устал как собака. Обнялись, у пацанов кофе в термосе был, причем настоящий, редкость сегодня, – пол-термоса высосал, чтобы с ног не свалиться. Реально устал.

– Что в Днепропетровске?

– В городе колбас полный, в центре стреляли. Кажется, разборки начались. Психи эти коллективное самоубийство готовы сделать.

– Скатертью дорога, – буркнул я.

Белое братство тоже коллективное самоубийство хотело совершить. Жаль, что не дали.

– По Капительману что слышно?

– Евреи обряд готовят.

– А война?

…

– Ни на кого не собираются идти?

– Да нет…

– И то хорошо.

Я доел батончик и сунул обертку в карман.

– Чо, уходим?

По-нормальному мы не прошли. Так часто и бывает – то, что сначала как по маслу идет, потом подлянкой оборачивается. Не знаю, что там произошло, – вполне возможно, что и заказчики наши донецкие маякнули, я в отношении их нисколько не обманываюсь – немногим лучше днепровских, просто не обойтись мне без них. Узнали, что я не вышел на точку, днепровские прозвонили в Донецк, чо тама типа, – и узнали, что группа ушла на встречу. Дальше элементарно – выставиться на наиболее вероятных направлениях и ждать…

Когда пуля «Барретта» ломанула в бронированное стекло, я сидел рядом и винтовку в ногах держал. Обрызгало меня, стекла полетели… хорошо, у меня привычка в опасном районе дверь машины держать открытой и рукой придерживать. Это меня и спасло – я вывалился из машины до того, как по ней ломанули еще раз.

Прокатился по дороге, свалился в канаву. Водила второй машины – человек опытный, да и мы шли правильно – за пределами видимости, чтобы разом в засаду не влететь. Но мне сейчас надо самому уцелеть – хоть как.

Уже из канавы я увидел, как третий из нашего экипажа, Михалыч, выскочил и, успев всего несколько шагов пробежать, рухнул под градом пуль.

Вот так вот…

Видели они меня или нет? На зачистку пойдут или окружать?

Беспилотника нет. Тяжело без него будет.

Скоординироваться надо.

– Птаха, как принимаешь?

– Плюс, ты цел?

– Пока цел. Их несколько человек, по левую сторону дороги.

– Сейчас накроем.

– Отставить, у них «Барретту» и пулемет. Шумните.

– Принял. С вами все в порядке?

– А что со мной сделается?

У нас в буханке был миномет – вряд ли они ожидают миномет. Мин было мало – пять осколочных и три – с ОВ самодельным. Для серьезного боя вряд ли хватит, но пугнуть – самое то. Первая мина легла прямо на дорогу – там как раз один пытался перебежать и лег. Хорошо лег, теперь они вряд ли очухаются быстро.

– Птаха, хорошо сделал. Теперь левее на ту же дальность стегани.

– Принял.

Вторая легла с хорошим перелетом, а вот третья – почти точно. Заметались… никто не готов к применению ОВ, противогазы никто не носит. Так что даже одна мина с ОВ может вызвать панику.

Но мне на них плевать было, мне надо было снайпера выцепить с «Барреттом». Вот задачка…

Выставил трубу… не думаю, что попадет с первого выстрела, это тебе не «Сако-338», точность там не очень, да еще и паника. Где он? По идее, мест, откуда просматривается дорога, мало…

Вон он. И искать не пришлось.

Кунг тупо поставили в поле, частично прикрыли стогом гнилого сена – он и лег на крыше. Недорабатываете, господа бандеровцы, недорабатываете.

Выставил на сошки, зарядил. Он тоже меня заметил, выстрелил – легло близко, камнем с дороги осыпало. Но «Барретт» против «Саки» не пляшет – я попал с первого же выстрела. Видел, как его с крыши скинуло…

– Птаха, сворачивайся и двигай сюда. «Барретт» на минус.

– Принял.

Завершив связь, я увидел, что бывший вээсушник уже ожил и ковыляет через дорогу – порванный осколками мины, но живой. Тратить на него винтовочный не хотелось – достал пистолет и выстрелил. Бандеровец упал.

УАЗ, из которого вел огонь пулеметчик, окончательно внес панику в ряды вээсушников – один бросился бежать, и его в поле в спину расстреляли, кто-то кого-то покусал… в общем, разобрались быстро.

У нас двое убитых, для засады легко отделались, но людей все равно не вернешь. Чего сейчас не хватает, и долго еще не будет хватать, – это людей.

Я сходил к тому кунгу и взял там то, что и ожидал. «Барретт М107», с глушителем и штатным армейским прицелом, и почти пять десятков патронов к нему и два запасных магаза. Из необычного – он был песочного цвета, видимо, из поставки для американской армии взяли. Все правильно – перед этим самым на Украину «Барретты» большими партиями поставлялись в качестве американской военной помощи. Это у нас на Урале экзотика.

Когда уже с винтовкой поднимался на дорогу, подали сигнал опасности…

Ага, все-таки подали сигнал, успели.

Была видна пыль, явно идут к нам.

– Уходим!

– Погодите…

Выставил сошки, залег прямо на дороге. Обнуляться было некогда, но снайпер неплохой был – украинский, – думал о том, кому винтовка перейдет по наследству. На приклад наклеил список поправок. Дякую за допомогу.

Первым БТР прет, причем семидесятый, вторым – КамАЗ.

Прицелился… первый выстрел как будто в никуда ушел… но еще раз подивился, насколько приятно стрелять из «Барретта»… может, он и не такой точный, как некоторые другие винтовки в этом калибре, но стрелять из него чертовски приятно. Зато второй выстрел пришелся как раз – БТР начало прямо на дороге разворачивать, он съехал с дороги в канаву и уткнулся носом.

Еще раз выстрелил по КамАЗу – чтобы движок потом на выброс.

– Теперь валим…

В Донецке нас ждали…

Уже на въезде в город мы столкнулись с целой колонной, где черные «крузаки» и «лексусы» перемежались БТРами. Мелькнула мысль – эвакуируются, потому что сильно в неправильном направлении колонна шла – в сторону Ростова. Остановились.

Там действительно люди с МО ДНР были, с Госсовета. Поздравлять нас они не собирались, вместо этого огорошили с ходу.

– Самолет сбили.

– Какой самолет? – не понял я.

– Турок, похоже…

Весело. Я повернулся к своим.

– Пацаны, возвращайтесь. Ждите меня.

Самолет лежал в поле где-то в районе бывшей границы, и к нему было не подойти.

Ощущение было препоганое… мы на два километра подошли, но и тут только в респираторах можно было. Чтобы видеть самолет, приходилось забираться на крыши машин и передавать друг другу подзорную трубу. Судя по огромному хвостовому плавнику, «С130 Геркулес».

Гореть там ничего не горело, но вся трава пожухла и налет какой-то был. Я такое уже видел, потому что и у нас эксперименты проводились, и сразу понял – хлор. Хлор и еще что-то.

Когда возвращались, я уже прокрутил в голове ситуацию – турки. У турок были свои самолеты и были две крупные базы НАТО – Инжирлик и еще одна. Самолеты взяли оттуда. Сделать устройства для распыления запросто – переделать устройства для заправки в воздухе, только и всего. Сделать примитивное ОВ – еще проще.

И – трави людей.

Турки, похоже, были в доле в Днепропетровске. И как только они поняли, что нанесен удар, решили нанести ответный. Загрузить самолет хлором – и…

Вернулись – сразу началось совещание в знаменитой Днепропетровской ОГА – той самой, которую брали штурмом, где начиналась русская весна. Я вообще не был даже гражданином ДНР, но на совещание прошел, только пистолет сдал.

Послушал – услышанное не впечатляло, потом поднял руку, громко сказал: «Прошу слова, я из России».

Народ опешил от такой наглости.

Не дожидаясь, пока кто-то даст мне разрешения я прошел к доске, исчерченной фломастерами.

– Я – представитель Удмуртии, территории, где производят все: от автомата Калашникова и до зенитного комплекса «Тор», который способен сбить ракету, не то что самолет…

…

– …я прибыл сюда для того, чтобы договориться о продаже нам оборудования для производства патронов, так как это именно то, в чем мы нуждаемся. Однако за все это время я не встретил никакого понимания, а только желание решить свои проблемы за наш счет и в конечном итоге получить как можно больше, а отдать как можно меньше…

…

– Так вопросы не решаются. Так заводят бизнес-партнеров, но при этом теряют возможность завести друзей. А вам нужны именно друзья. Те, кто способен поддержать в трудную минуту, не спрашивая о плате.

…

– Я предлагаю, здесь и сейчас, не выходя из этой комнаты, решить – мы, Удмуртия и Донбасс, – друзья или не друзья? Если друзья – мы поставим вам пару комплексов ПВО из наличия, с ракетами. Это мы не продаем никому, но вам сделаем исключение. Если не друзья – давайте договариваться. Но вы должны понимать – договоренностями начнется, договоренностями и закончится.

Точка.

Выступление мое, откровенно наглое, тем не менее произвело впечатление, и мы проехали в здание Донецкой железной дороги. Там я провел презентацию роликов о нашей жизни руководству Объединенной республики и там же было принято окончательное решение о сотрудничестве. Первым пунктом значилась продажа линейки станков под выпуск патронов с Луганского патронного завода.

Обратно я поехал уже в «Донецк-плазу», лучшее место в городе…

Отравляющее вещество.