Книга Духов. Основы спиритического учения

Ангелы и демоны

128. Существа, называемые нами ангелами, архангелами, серафимами, составляют ли особенную категорию, отличную по природе от прочих духов?

Нет, это чистые духи, те, которые достигли высшей степени иерархии и соединяют в себе все совершенства.

Слово «ангел» пробуждает обыкновенно идею о нравственном совершенстве, но часто название это применяют ко всем существам, стоящим выше человечества, добрым или злым. Говорят: добрый или злой ангел, ангел света, или ангел тьмы. В этом случае оно однозначно со словом «дух» или «гений». Мы употребляем здесь это слово в значении доброго духа.

129. Все ли степени прошли ангелы?

Они прошли их все; как мы уже сказали, одни приняли свое назначение безропотно и потому скорее достигли цели; другие же употребили более или менее долгое время для достижения совершенства.

130. Если мнение, допускающее, что есть существа, сотворенные совершенными и более возвышенными, чем все прочие создания, – ошибочно, то как объяснить, что оно встречается в преданиях почти всех народов?

Знай, что ваш мир не вечен и что задолго до существования его некоторые духи достигли уже высшей степени совершенства, поэтому-то люди и могли полагать, что духи эти всегда были совершенными.

131. Существуют ли демоны в смысле, обыкновенно придаваемом этому слову?

Если бы существовали демоны, то были бы творениями Божьими, но Господь – всеправедный и всеблагий – неужели бы стал творить существа на вечные времена несчастными и преданными злу? Если есть демоны, то только в низших мирах, подобных вашему. Это лицемерные люди, которые правосудного Бога представляют злым и мстительным и думают своими гнусными делами, совершаемыми во имя Бога, угодить ему.

Слово «демон» приняло значение злого духа только в позднейшее время: греческое же слово, от которого оно произошло, значит «гений», «разум», и употреблялось для обозначения бесплотных существ вообще, как добрых, так и злых. Под именем демонов разумеют обыкновенно существа, злые по природе своей; они, как и все вообще, должны быть творение Божие; но так как Бог верховно правосуден и благ, то Он не мог сотворить существа, преданные злу по природе своей и осужденные на целую вечность. Если же они не творение Бога, то они безначальны, как Он сам, или же были сотворены другим верховным Существом.

Первым условием всякого учения должна быть логичность, учение же о демонах, в прямом смысле этого слова, не выдерживает последовательной критики. Что в верованиях древних народов, которые, не зная свойств Божьих, допускали существование злых богов, встречается учение о демонах, это понятно; но, чтобы, признавая верховную благость одним из главных Божьих свойств, допустить, что Бог мог сотворить существа, вечно преданные злу, это ни с чем не согласно, это значит отвергать благость Его. Последователи этого учения ссылаются на слова Христа; мы не отвергаем авторитет Его слов, потому что желали бы видеть их запечатленными в сердце каждого человека; но знают ли они настоящий смысл, который придавал он слову «демон»?

Не известно ли, что аллегорические формы составляют отличительный характер его языка? И можно ли все, что заключается в Евангелии, принимать буквально? В доказательство наших слов приведем следующее место:

«И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются... Истинно говорю вам, не прейдет род сей, как все сие будет» (Мф 24:29,34). Разве мы не видели, что наука противоречила форме библейского текста, относительно сотворения мира и движения земли? Не может ли быть того же самого с некоторыми аллегорическими фигурами, употребленными Христом, который должен был говорить согласно с понятиями того времени? Христос не мог сказать ложной вещи; поэтому если в словах его есть вещи, противоречащие здравому смыслу, то мы или не понимаем, или неправильно толкуем их. Люди ошиблись относительно демонов точно так же, как и относительно ангелов: как ангелов приняли они за существа, вечно совершенные, так и низших духов за существа вечно злые.

Итак, под именем демонов действительно нужно понимать нечистых духов, но с той только разницей, что состояние их есть только переходы. Это не что иное, как несовершенные духи, которые не хотят безропотно покориться претерпеваемым ими испытаниям, и потому более других подвергаются им, но которые, в свою очередь, достигнут совершенства, как только захотят стремиться к нему.

Следовательно, с этим ограничением можно допустить слово «демон», если же принять его в том смысле, как понимают это слово вообще, то оно может вводить в заблуждение, заставляя верить в существование духов, сотворенных исключительно для зла.

Что же касается сатаны, то это, очевидно, олицетворение зла под аллегорической формой, потому что нельзя допустить злого существа, которое вступило бы в формальную борьбу с Божеством и заботилось бы только о том, чтобы препятствовать исполнению Его планов. Так как человеку нужны образы, которые действовали бы на его воображение, то он и облек бесплотные существа в материальные формы, окружив их принадлежностями, напоминающими их достоинства и недостатки. Так, древние народы, желая олицетворить время, изображали его с косой и песочными часами в руках; подобное же значение имели аллегорические фигуры счастья или чистого духа, которого изображают в виде светлого юноши с белыми крыльями – как эмблему чистоты; сатану же – с рогами, когтями и другими принадлежностями животных – как эмблему низких страстей. Народ же, принимая все буквально, видит в аллегорических фигурах этих действительные существа, как некогда видел Сатурна в аллегорическом изображении времени.