Дурдом с мезонином

Глава 4

Утро следующего дня ознаменовалось сразу двумя событиями. Во-первых, по случаю наступившей теплой солнечной погоды было решено разрешить детям полчаса поплавать в озере. И во-вторых, исчез воспитатель группы «Маленьких Кулибиных» – Антон.

Аня с Лидусей, направляясь к Глафире накануне вечером, встретились с парнем на берегу речки Глубокой. Это было уже после отбоя, и девушки удивились, что Антону надо на берегу. Но он сказал им, что просто хочет искупаться и освежиться перед сном после первого настоящего рабочего дня.

Теперь же выяснилось, что подруги были последними, кто видел Антона.

К себе в комнату он не возвращался. И на территории лагеря тоже не появлялся.

– Вы, девчонки, были последними, кто с ним встречался, – сказал Олег – тот самый тощий и долговязый воспитатель из отряда «Менделеевых», который вчера так охотно дразнил Лидусю. – Поздравляю!

– С чем это?

Голос у Олега был ехидный, так что Аня ничего хорошего от его поздравлений не ожидала. И правильно.

– А как же! – радостно заявил ей парень. – Если выяснится, что с Антоном что-то не того, то вы первые под подозрением.

– Почему это мы первые? И под каким это подозрением?

– Кто виделся с покойным последним, теми полиция занимается в первую очередь.

Лидуся тут же размахнулась и от души треснула Олега по затылку.

– Сплюнь, придурок!

Но другим предположение Олега показалось занимательным.

– Действительно, может, с ним случилось что? Антон у нас редкостный педант, в одиннадцать он уже всегда в кровати. В восемь на ногах. Весь день расписан у него буквально по минутам. Не дай бог ему в чем-то помешать, отвлечь или задержать разговором, вовек тебе не забудет, как ты однажды нарушил распорядок его дня.

Антон жил в комнате с еще одним воспитателем – Романом, который подтвердил, что у Антона имеется привычка освежаться перед сном.

– Но обычно он просто принимает теплый душ. Антон хиляк, панически боится всяких инфекций. Чуть кто чихнет, он уже кварцевание в комнате проводит, ультрафиолетом воздух чистит, чтобы не заразиться. И все равно триста дней в году с заложенным носом ходит. А я вот вирусов не боюсь и всегда здоров. Кто болячек боится, думает о них постоянно, к тем они и липнут. И я вам так скажу, чтобы Антон полез купаться в холодную воду, да еще вечером и на речке, когда на улице и так не жарко, это на него совсем не похоже.

Кроме того, настораживало, что Антон не взял с собой на речку никаких купальных принадлежностей. Как у всякого педанта, у него они были аккуратно сложены в герметичный полиэтиленовый пакетик. Тут была и шапочка, и плавки, и полотенце. И все эти вещи оставались в комнате.

– Нет, я вот могу и голяком нырнуть, – продолжал выступать Роман. – Мне это без проблем. Считаю, что Бог создал человека совершенным, стесняться своего тела – все равно что стыдиться дела рук Божьих. Но это я! А второго такого зануду и ханжу, как Антон, надо бы еще поискать. Он бы нипочем не пошел купаться без плавок.

– И без полотенца, чтобы было чем вытереться.

– Может, он полотенце у кого-нибудь одолжил? Без него-то никак.

Подруги могли и сами подтвердить, что вчера вечером на улице и впрямь было весьма свежо. И после купания такому слабому здоровьем персонажу обязательно нужно было поскорей вытереться. Не говоря уже о том, что ему вообще не следовало купаться в прохладной речке, если уж он так боялся простуды.

И тут Лидуся задумчиво произнесла:

– А ты не помнишь, было у него при себе хоть какое-нибудь полотенце?

Подруги стали вспоминать и пришли к выводу, что полотенца у Антона при себе как раз и не было.

– Вообще интересное кино получается! – возмутился Роман. – Ночевать он не явился. Купаться без полотенца поперся. Что с ним приключилось? С ума он, что ли, сошел?

– А почему ты не думаешь о приятном? Антон мог влюбиться.

– Антон? Влюбиться?

Роман не стал сдерживаться и громко расхохотался.

– Сразу видно, что это не ты прожила с ним в одной комнате весь прошлый сезон. Да это же сухарь, каких поискать! На танцы его зовешь, он книжку читает. На прогулку – он научный реферат строчит. Только учебу свою и знает. Никакой личной жизни у человека нету, да он вообще в аспирантуру хочет поступать!

Аспирантура аспирантурой, но поверить, что у двадцатилетнего парня не играют гормоны, было трудно. Но Роман стоял на своем:

– Девушки у Антона нету! Я с ним живу и слышу, с кем он разговаривает. Либо родители ему звонят, чтобы справиться о здоровье, либо друзья, чтобы что-то про учебу спросить. И все, никакими девушками там даже и не пахнет.

– Может, он к родителям смотался?

– Нету его у них. Его родители сегодня уже дважды звонили. Тревожатся. Я трубку не беру, не знаю, что им говорить. Сказать, что Антон не ночевал, – еще больше их расстроить.

Учитывая все вышеперечисленное, отсутствие Антона стало обрастать пугающими домыслами. И чтобы их прекратить, Лариса Дмитриевна отправила несколько человек на берег речки – проверить, нету ли там Антона.

– Парень с чудинкой, мог зачитаться умной книжкой да и забыть о своих обязанностях.

Подруги тоже напросились в экспедицию. На сердце у них было тревожно. Они сами были вчера на берегу речки и знали, как там после заката солнца становится неуютно.

– Если бы Лариса сама туда сходила, она бы не рассуждала про книжки.

– Это надо быть не с чудинкой, а с огромным приветом, чтобы читать книжки, не замечая тучи комаров и мошкары вокруг себя.

Но приказ есть приказ. По узкой тропинке, хватаясь за корни, они спустились вниз к самой речке. Тут был небольшой пляж, образовавшийся на изгибе русла возле относительно тихой заводи. Вчера девушки шли вдоль речки, но верхом, сюда, к самой воде, они не спускались. И сейчас с любопытством оглядывались по сторонам. Берег был крутой, усыпанный песком вперемешку с камнями самых разных размеров. Роднило все эти камни одно – они были острой формы и торчали в самых неподходящих местах.

Лидуся присела на один такой камешек на берегу, чтобы вытряхнуть набившийся в балетку песок, но тут же вскочила, потому что острый камень впился ей прямо в мягкое место. Пришлось ей опереться на руку Олега, который, как водится, оказался рядом с ней. И удивительное дело, стоял смирно, никаких обычных своих злодейских трюков не проделывал, так что Лидуся сумела и песок вытряхнуть, и туфельку обратно нацепить.

Только после этого она отпустила Олега, огляделась по сторонам и сделала вывод:

– Антона тут не наблюдается.

Роман с Аней поняли это гораздо раньше.

– Но для купания это единственное пригодное место, – сказал Роман. – Следующий спуск к реке уже у самого Рабочего поселка.

Именно в том направлении и бегали вчера девушки. Рабочий поселок получил такое название из-за того, что пятьдесят лет назад там селились преимущественно рабочие, трудящиеся в песчаных карьерах. Потом промышленную добычу песка по какой-то причине в этих местах прекратили, а поселок остался и даже разросся. Пусть карьеры себя в плане заработка для жителей и исчерпали, но в поселке к этому времени был уже построен небольшой стекольный заводик, который дал людям новые рабочие места. И название поселка осталось прежним.

Лидусе удалось наконец найти подходящий не слишком острый камешек, она устроилась на нем, переобула вторую ногу, а потом критически оглядела пляж и сказала:

– Всюду песок почти белый и только в одном месте он какой-то желтый. Интересно, почему так?

Олег тоже посмотрел в том направлении, а следом за ним и Роман с Аней. Под самым обрывом на берегу и впрямь песок отличался по цвету. Он был ярче и казался влажным.

– Свежий, вот и желтый, – сказал Олег. – Тут, на берегу, он уже полежал, на солнышке обветрился и посветлел. А там он сырой.

– Почему?

– Что?

– Почему он там сырой?

Ответить на вопрос Лидуси никто не смог. Ребята стояли и чесали головы. А в самом деле, почему он сырой?

– Должно быть, сверху откуда-то обвалился.

– Откуда?

Лидуся была неуемна в своем любопытстве. И так как она обычно умела настоять на том, чтобы все делалось по ее прихоти, то все остальные тоже стали думать, откуда могла взяться куча свежего песка на берегу.

Берег реки, как уже говорилось, был почти отвесным. Сверху он нависал над пляжем как козырек. И в принципе такой обвал части берега был возможен. Вот только что его спровоцировало? Это мог сделать дождь, но сильных дождей не было уже неделю. Мог кто-то просто потоптаться рядом, но тогда поблизости должна была бы быть свободная площадка, на которой можно встать, а ее не было.

– Пошли, Антона тут нет, – сказал Роман и первым двинулся в обратном направлении.

Аня пошла за ним. Олег тоже. А вот Лидуся не торопилась. Она плелась нога за ногу, о чем-то сосредоточенно думая. И лишь напоминание Олега о сегодняшнем купании, на котором им нужно контролировать их группу, заставило Лидусю поторопиться. Но она все равно оставалась задумчивой, что ее жизнерадостной и веселой натуре было совсем не свойственно.

Как и предчувствовала Аня, купание в озере не обошлось без проблем, хотя и несколько другого плана, чем она ожидала. Она-то боялась, как бы дети не утонули, дорвавшись до открытой воды, а они даже подходить к озеру не хотели. Скучковались на берегу и смотрели на воду с таким видом, словно не понимали, что это такое и что они сами тут делают.

Где-то Аня их понимала. Дно озера было очень вязким, илистым. Будь Аня директрисой, уже давно бы распорядилась привезти несколько самосвалов песка, благо его в округе было еще предостаточно и можно было даже немножко смошенничать. Не для себя ведь старается, для детей. Да и вообще, не себе ведь забирает, простое перемещение вещества в природе совершает. Был песок в карьере, лежал там никому не нужный, а тут он в виде песчаного пляжа и пологого захода в воду будет радовать детей.

Но пока что приходилось довольствоваться тем, что есть. Вот только дети этого понимать не хотели.

На том месте, где им полагалось принимать воздушные ванны, стояли шезлонги. Но под ними была самая обычная земля с травкой, в которой водились целые полчища насекомых, начиная от безобидных паучков и заканчивая сороконожками. В воздухе роились слепни, которые вызывали вопли ужаса у девчонок, явно не привыкших к такому близкому общению с природой. Да и мальчишки, сказать честно, недалеко от них ушли.

С грустью наблюдала Аня за тем, как дети всполошились при виде гусеницы, которая свалилась с ветки дерева на одну из девочек. Что и говорить, гусеница была мохнатая, желто-черная, покрытая жесткой колючей щетиной, в общем, противная тварь. Но чтобы уж так из-за нее визжать! Да еще кататься по земле, стараясь стряхнуть ее с себя! Это слишком!

– Тише, тише, – пыталась Аня урезонить впавшую в настоящую истерику девочку. – Она тебя не укусит.

Но та ее даже не слышала.

– Снимите! Снимите это с меня! Умоляю!

И вопила, и каталась, и конца этому не предвиделось, хотя несчастная гусеница уже давно то ли уползла, то ли была раздавлена в лепешку. С водой тоже возникли проблемы. Она, видите ли, на взгляд детей, была илистой, а значит, мутной. В мутную воду дети входить не хотели, опасаясь, что там их могут подстерегать жуткие чудовища, например полчища зубастых пираний, только и мечтающих отведать сладкого человеческого мясца.

Напрасно Аня убеждала этих маленьких жертв Голливуда, что пираньи в наших широтах не водятся, а если случайно и заплывут, то тут же обрусеют, перестанут гоняться за добычей, станут спокойно плавать, глазеть по сторонам и вообще будут наслаждаться жизнью, никого не трогая.

– В этом озере ничего опасней судака не водится. Да и тех судаков, что могли причинить хоть какой-то ущерб, давно всех выловили рыбаки, осталась одна мелочь, которая сама вас боится, поэтому и расплылась в разные стороны.

Нет, дети Ане не верили и идти в воду не хотели. Аня даже растерялась, первый раз на ее памяти было такое, чтобы дети не полезли купаться по собственной воле. Будь это ее собственное детство, она бы уже давно плескалась с друзьями в водичке, и плевать, что она мутная. Так даже веселей, можно нырять, незаметно подплывать и хватать друзей за пятки и другие места.

Но эти дети, привыкшие к лазурным водам Багамских островов или на худой конец к нашим внутренним морям, не желали даже близко подходить к такой воде. И как быть? По плану у Ларисы Дмитриевны значились водные процедуры, которые должны были оздоровить детишек. А как их оздоровишь, если они в воду и заходить не хотят?

Ане с огромным трудом удалось уговорить самую покладистую девочку подойти к воде. Та попробовала воду пяткой и едва слышно пробормотала:

– Холодно и… грязно.

При этом лицо у нее было таким, что становилось ясно, хоть режьте ее на части, в озеро она не полезет.

И тут Аню осенило.

– Это не грязь!

Дети смотрели на нее с недоверием.

– То есть да, это грязь, – спохватилась Аня, – конечно, грязь. Но только это целебная грязь! Слышали о такой?

Все дети дружно закивали, и лица у них немного просветлели. За свою недолгую жизнь они уже успели побывать кто на Мертвом море, кто в других курортных местах. Кто-то принимал грязевые ванны сам, у кого-то это делали родители, кто-то просто видел по телевизору. Словом, идея, что грязь может быть целебной, хорошо улеглась в головах у этих маленьких зомби. Ане только и оставалось, что немного ее подогреть.

– Наше озеро славится своим целебным илом, – вдохновенно врала она. – Он вырабатывался на дне много тысяч лет, и вот теперь мы можем испытать на себе его оздоравливающий эффект.

И пожалуйста! Все дети один за другим покорно пошли в воду. Оздоравливаться. Теперь Ане нужно было следить, чтобы они не переусердствовали. Но оказалось, что она могла не волноваться. Эти дети и вели-то себя не как дети. Зашли, постояли, немножко потоптались, помазали друг дружку грязью (целебная же!), а потом один за одним снова вышли на берег, расселись по шезлонгам и снова уставились в пустоту. На всех лицах читалось одно и то же тоскливо-вопросительное выражение. «Что я тут забыл?»

– Ну и детки! – услышала Аня голос Лидуси. – Вообще чума, да? Чего они у тебя не купаются?

– Мои не хотят.

– А они все ничего не хотят, – откликнулась Лидуся. – Говорю им, давайте в баскетбол, они не желают, мяч, говорят, по рукам больно бьет. Предлагаю мальчишкам в футбол, они минут пять мяч погоняли, а потом снова к своим смартфонам вернулись. Сроду таких детей не видела! Один катамаран нашел, долго не мог поверить, что там самому педали крутить надо. Представляешь, он привык, что его обязательно другие люди катают. Второй ко мне подошел, спрашивает, где водные лыжи можно взять. Третьему на пляже напитки подавай. Нет, в прошлом году поспокойней было. В том сезоне у нас нормальные дети были, а не эти зажравшиеся барчуки. С ними мы весело время проводили. Но Ларисе нашей втемяшилось сделать из нашего обычного летнего лагеря центр развития для будущих гениев. Надергала разных проспектов, учителя английского пригласила, чтобы он занятия на иностранном языке вел, химика, биолога нашла. Все студенты, но подающие надежды. Только сдается мне, что лучше бы она не на учебу налегала, а на развлечения. Или хотя бы халявный вай-фай установила.

– Это детей здорово бы оживило, – согласилась с ней Аня.

Она сегодня уже имела разговор с директрисой, во время которого объяснила, что у Лидуси нет никаких планов как-то той навредить. Директриса вроде бы поверила. И теперь Аня с чистой совестью и без всякой задней мысли могла дружить с Лидусей.

Лидуся подсела к подруге поближе, а потом внезапно сказала:

– Слушай, я чего у тебя спросить хотела. Ты чем после обеда занимаешься?

– В принципе ничем.

– Тогда сходишь со мной в одно место?

– Снова к Глафире? Извини, не пойду. Одного раза с меня достаточно!

Впечатления у Ани остались от вчерашнего похода не самые приятные. Один путь назад чего стоил! Нет, на асфальте комаров было поменьше, и идти по ровной дороге было совсем нетрудно. В принципе они бы с Лидусей часика за полтора спокойным шагом все равно добрались бы до дома, но черт их дернул заговорить с мужчинами, которые предложили их подвезти.

И ведь в первый момент предложение девушкам показалось даже привлекательным. И лишь сев в машину, где уже сидели двое мужчин, девушки поняли, какого дурака они сваляли. Нет, ничего такого интимного мужчины им не предлагали. Они просто отличались широтой души и были настроены очень добродушно по отношению ко всему миру вообще и двум бедным озябшим девчонкам, подобранным ими на пустынной ночной дороге, в частности. Вот только имелась одна проблема, эти мужчины, когда девушки к ним сели, были уже порядком выпивши. И к тому же в руках у обоих было по бутылке крепкого пива, которое они потягивали безостановочно. Когда заканчивалась одна бутылка, тут же появлялась следующая. Откуда они брались в небольшом салоне потрепанной жизнью вазовской «пятерки», оставалось непонятно.

Садясь к ним в машину, девушки купились на то, что оба мужчины уже немолоды, а значит, благоразумны и приставать к девушкам не станут. Но не тут-то было. Нет, до грубых приставаний эти кавалеры не опустились, но, вдохновившись молодостью и красотой случайных попутчиц, они решили поиграть мускулами, блеснуть перед молодыми красотками своей удалью, поразить их сердца своей отвагой, пофорсить, повыпендриваться.

– А вы не боитесь пьяным за руль садиться? – очень неосмотрительно поинтересовалась Аня у водителя.

Тот то ли усмотрел в ее словах вызов, то ли вдруг вспомнил, что он и впрямь за рулем, только последствия этого вопроса были самые катастрофические.

– Я что трезвый, что пьяный, всегда себя контролирую! – заявил водила. – Не верите? Вот сейчас сто восемьдесят отожму, увидите, на что моя малютка способна! Не верите?

И, прежде чем девушки успели крикнуть, что они верят, водила нажал на газ, и машина послушно прибавила скорость. Нет, сто восемьдесят они, конечно, не выжали, нечего было и хвастаться, но сто тридцать держали стабильно. Кому-то покажется мало, подумаешь, сто тридцать километров в час, гоняют люди и под триста, что там эти жалкие сто тридцать. Но девушки могли поклясться, что, когда под вами новенькая иномарка, с улучшенной аэродинамикой, триста ощущаются куда менее остро, чем те же сто тридцать, но когда ваша машина буквально вибрирует от напряжения и подскакивает на ухабах, половину дороги проделывая вообще вися в воздухе.

Машина и на такой скорости тряслась так, что подруги поминутно опасались, что она развалится сейчас прямо под ними.

– Врежемся! – стонала Лидуся, которую на заднем сиденье кидало так, что она летала по салону как мячик. – Ох, пропадай моя душенька! И за что мне все это!

Как ни странно, Аня держалась лучше. Она сидела молча. Орать она просто не могла. Ее охватило какое-то странное состояние. Будь что будет, думала она. Двум смертям все равно не бывать, а одной точно не миновать. Жалко, конечно, родителей и старенькую бабушку, она-то никак не ожидает, что внучка влезет вперед нее.

Но внезапно все прекратилось. На очередном повороте машина угрожающе накренилась, водитель не справился с углом наклона, и какое-то время «жигуленок» летел вперед просто по воздуху. Не было ничего слышно, кроме свиста ветра за бортом. Колеса крутились в воздухе совершенно бесшумно, но потом машина приземлилась.

– А-а-ах!

Скользя на правом боку и стирая краску и железо об асфальт, машина пронеслась вперед. Потом она снова взлетела в воздух, несколько раз перевернулась, так что сидящие в салоне испытали все прелести «мертвой петли», иногда даже паря под потолком, как в невесомости. А затем машина стукнулась об землю, опустившись на все четыре колеса, проехала еще немного и наконец остановилась.

Как подруги выбрались на свободу, они не помнили. И что было потом, у них тоже получалось теперь вспомнить слабо. Как только они обрели способность быстро двигаться, а обрели они ее сразу же после того, как покинули машину, девушки помчались прочь от опасных гонщиков. Кажется, мужики что-то кричали им вслед, приглашали остановиться, вернуться и продолжить веселье, даже намекали, что у них есть еще одна машина, а то и две, если эту тоже когда-нибудь удастся реанимировать. В общем, есть еще что разбить, а если не хватит, всегда у кума можно взять.

Но девушки их даже не слушали. Они торопились покинуть опасных знакомых, радуясь, что остались живы.

– Чудо, да, Лидуся?

– Чудо, Анютка! Я думала, что уже все, конец нам. Даже молитву со страху вспомнила. Коротенькую совсем, но успела прочитать, пока мы по воздуху летели. Может, это она нас и спасла?

После такого приключения до своих кроватей подруги доползли в наполовину разобранном состоянии. Сразу после аварии у них в крови бушевал адреналин, который и помог им быстро и без проблем покинуть место происшествия, оставив своих выпивших друзей одних. Но потом, когда девушки бодро и резво пробежали с километр по пустынной ночной дороге, их без всякого предупреждения охватило ощущение ужасной усталости. С каждым шагом усталость становилась все сильнее. И под конец, когда они прошли через проходную мимо мирно дремлющего сторожа Ефимыча, у обеих было такое чувство, что они все-таки умирают.

Однако у этой истории имелся и один положительный аспект. Пережитое настолько сплотило девушек, что утром каждая из них в первую очередь подумала о подруге. Как она там? Как пережила ночь?

Лидуся не жалела красок, чтобы описать свое состояние:

– У меня все болит. Руки, ноги, голова.

Но, несмотря на ушибы и ссадины, отделались подруги легко. У Лидуси на правом бедре обнаружился внушительный синяк в форме ручки автомобильной дверцы. Да еще побаливало запястье той руки, которой она держалась за упомянутую дверцу. А у Ани было несколько синяков на плечах и ногах. Но это были сущие пустяки по сравнению с тем, что с ними могло приключиться в принципе.

И вот теперь Аня чувствовала, что неугомонная Лидуся снова что-то затевает. Очень уж у нее был заговорщицкий и таинственный вид, когда она подошла к подруге на пляже. И ведь не сказала, что замышляет, хитрюга такая! Предоставила Ане возможность до самого обеда изнывать от нетерпения.

Плиту к сегодняшнему дню уже починили, поломка оказалась ерундовой, перетерся шланг, по которому осуществлялась подача газа, и чуткая система, моментально выявив сбой, тут же все заблокировала. Вызванные мастера в два счета устранили неполадку.

– Хотя и непонятно, как новенький шланг мог прохудиться, – сказали они. – Такое впечатление, что его повредили нарочно.

Но кому могло это понадобиться? В итоге сошлись на том, что шланг повредили при транспортировке или при установке плиты.

– Прошлый год плита все-таки отработала, потому что повреждение вначале могло быть незначительным. Но за зиму все усугубилось, и поэтому в начале этого сезона сразу же включить плиту вам не удалось.

Итак, обед прошел без осложнений, и дети, утомленные изматывающей процедурой купания в озере, разбрелись по своим корпусам. Наступил желанный перерыв в работе воспитателей. Почти два часа полной свободы! Делай что хочешь! Иди куда желаешь! Занимайся чем придется! Красота! Аня, например, воспользовавшись временным потеплением в отношениях с директрисой, завалилась в кровать.

Но стоило ей закрыть глаза, как на пороге комнаты возникла Лидуся, которая, с укором глядя на подругу, произнесла:

– Валяешься?

– Да.

– А как же наш уговор сходить кое-куда?

– Куда именно?

– На речку пойдем.

– Были же там с утра, – попробовала возразить Аня.

Но не тут-то было.

– У меня есть одна мысль…

Что за мысль, Лидуся согласилась сказать лишь после того, как Аня вышла из корпуса. В принципе она была не против прогулки. Спать после обеда – только жиры накапливать. Для фигуры будет куда лучше немножко прогуляться. Тем более что и погода к тому располагала. Солнышко припекало, так что если бы они вывели детей к озеру сейчас, наверное, те бы не стали кривиться и проявлять неудовольствие. Живо бы попрыгали в воду как лягушки, и не пришлось бы им врать насчет целебной грязи.

По дороге к речке Лидуся завернула за один из корпусов, откуда вернулась с пожарным ведерком и лопатками.

– Это еще нам зачем?

– Пригодится.

– Пожар тушить будем?

– Возможно.

Лидуся так и не пожелала объяснить, зачем им понадобился пожарный инструмент. Но Аня радовалась уже и тому, что не пришлось тащить с собой еще и шланг. Ведро и лопаты – это еще полбеды. Весят они немного. А вот шланг очень тяжелый. Аня как-то во время учебной тренировки, организованной по настоянию Ларисы Дмитриевны, попыталась его поднять, но быстро отказалась от этой затеи и невольно почувствовала еще большее уважение к пожарным.

Спустившись вниз на речной пляж, Лидуся первым делом направилась к той куче свежего песка, которая привлекла внимание ребят еще утром. За это время песок сверху кучи уже успел прожариться на солнышке, его обдуло ветерком, и теперь эта куча песка ничуть не выбивалась из общего пейзажа. Тем не менее Лидуся принялась копать.

– Помогай! – велела она Ане. – Я буду насыпать песок в ведро, а ты таскай.

– Куда?

– Куда хочешь, лишь бы подальше отсюда.

Аня попробовала, но оказалось, что таскать все еще влажный песок – а именно таким он и был под тонким слоем сухого, – удовольствие не для нее, уж слишком она привыкла к комфортной городской жизни.

– Я не могу, – отказалась она. – Мне тяжело.

– Какая ты неженка!

Но неженка или не неженка, а таскать ведра с песком Аня отказывалась категорически. Тогда девушки стали просто откидывать его в сторону лопатами, что было значительно легче, все-таки одна лопата песка весит куда меньше, чем ведро, в которое помещалось не меньше трех-четырех лопат.

Постепенно рядом с первой кучей начала формироваться еще одна. Вторая куча пока что была поменьше первой, но она росла. И в тот момент, когда вторая куча должна была вот-вот сравняться размерами с первой, Аня не выдержала:

– Что мы делаем? Зачем перебрасываем песок из одной кучи в другую?

– Мы его не просто так перебрасываем.

– А зачем тогда?

– Мы ищем.

– Что?

– Не что, а кого. Антона ищем.

Аня ненадолго притормозила с копанием.

– Ты думаешь, что он может быть под этим песком?

– А ты нет?

– Нет!

И так как Лидуся продолжала копать, Аня воскликнула:

– Это, в конце концов, странно! Что ему там делать? И он бы там не выжил! Там же дышать нечем!

В ответ Лидуся так выразительно уставилась на подругу, что та мигом все поняла и ахнула:

– Считаешь, что он мертв?

– А разве такого не может быть?

Аня принялась соображать. К обеду Антон так и не объявился, за столом воспитателей его не было. Также Роман сказал, что все-таки ответил на звонок родителей друга, и оказалось, что те крайне встревожены длительным отсутствием сына в эфире. У матери Антона даже был плохой сон, в котором ее сын удалялся от нее по узкому длинному коридору, при этом он был печален и одет во все белое. Это было очень дурное предзнаменование, и с этим согласились все, кто сидел за столом в столовой.

Посмотрев на кучу песка, Аня прикинула дальше. Если Антона никто не видел со вчерашнего вечера, вдруг с ним и впрямь случилось что-то дурное? И случилось как раз тут, в этом уединенном месте, куда никому и в голову не придет соваться ночью. Во-первых, мошкара и комары. А во-вторых, спуститься по крутому склону даже днем не так-то просто, а уж в ночи – и говорить нечего. Просто идеальное место для совершения преступления. Тихо, безлюдно и полно рыхлого песка.

И если кто-то убил Антона на берегу, он мог пожелать спрятать его тело. Сбросить в речку невозможно, слишком мелко. Тащить наверх, чтобы спрятать там, слишком тяжело. Даже без груза подняться на почти отвесный склон затруднительно. А уж с трупом за плечами и подавно. Несмотря на свой занудный характер, Антон внешне ничем не напоминал «ботаника». Он был молодым человеком атлетического телосложения, и лишь длинное, вытянутое и вечно унылое лицо выдавало в нем вечного зубрилу.

Значит что? Тащить наверх нельзя, утопить в речке тоже. Что остается? Только закопать тело на берегу. Но копать яму без лопаты, да и с лопатой, – это дело затяжное. Куда проще подтащить тело к обрыву, а потом для сокрытия улик обрушить сверху на убитого большой пласт песка. Что, похоже, тут и было сделано.

И Аня воскликнула:

– Так давай скорей копать дальше!

И они продолжили свое занятие. Копали еще с полчаса. Главная куча таяла на глазах, но во всей этой огромной куче песка не было ничего похожего на труп. Когда от изначальной кучи осталась совсем маленькая горка, которая никак не могла скрывать труп, девушки остановились. И так было ясно, что под этой жалкой кучкой невозможно похоронить даже кошку.

На всякий случай подруги покопали еще немножко вглубь, но быстро поняли, что ничего тут нет. Если раньше песок был рыхлый и податливый, то теперь лопата входила в него с большим трудом. Видно, что слой песка в этом месте никто не тревожил много десятков, а то и сотен или даже тысяч лет.

Лидуся прекратила копать первой.

– Трупа тут нет.

Удрученные тем, что проделали огромную работу абсолютно зря, девушки присели на кучу песка и блаженно закрыли глаза. Наконец-то можно отдохнуть. Песок был прохладный, но это их разгоряченным телам сейчас было даже приятно.

– Два часа работы, и все насмарку.

К тому же от тяжелой работы у девушек разболелись их старые раны.

– Не могу сидеть, так больно попе! – вздохнула Лидуся. – Ой! Что там такое?

Она пошарила рукой под собой.

– Там что-то есть, – удивленно доложила она подруге.

Аня лениво приоткрыла глаза. Что там еще у Лидуси? Но стоило Ане увидеть находку, которую подруга держала в своей руке, как всякая усталость слетела с нее, как шелуха с лука. В руке у Лидуси был мужской ботинок размера так сорок пятого. Большой ботинок для большого человека. Ботинок выглядел совершенно новым, то есть не было похоже на то, что он провалялся тут много лет подряд. К тому же он был целехонький, и вроде как на нем даже наблюдался глянец, словно кожа была недавно смазана дорогим обувным кремом.

– Ты не помнишь, какая обувь была на Антоне, когда мы его встретили?

Аня не помнила. Но Антон был одет в ветровку и светлые брюки, к которым идеально подошли бы такие светлые летние ботинки. И так как размер тоже был подходящим, подруги позвонили Роману.

– Обувь? Ну, я помню, что на работе Антон ходил в кроссовках. Но еще у него были светлые модельные туфли, их он берег для особого случая, для похода на танцы или в клуб.

– Ты можешь посмотреть, эти туфли сейчас на месте?

– Тебе повезло, я как раз собирался уходить. Ты застала меня в последний момент. Сейчас гляну в шкафу.

Через полминуты Роман сообщил, что начищенные до блеска кроссовки Антона стоят на коврике у входа, а вот светлые парадные туфли как раз отсутствуют.

– Коробку от них я нашел, но она пустая.

Другой обуви, кроме кроссовок и туфель, у Антона с собой не было, значит, он ушел в парадных ботинках.

Поблагодарив Романа, Лидуся повернулась к подруге.

– Ищем дальше, – азартно воскликнула она. – Антон был тут!

Но сколько они ни перекапывали оставшуюся кучку, в которой Лидуся нашла ботинок, больше ничего занимательного они там не обнаружили. Второй ботинок из пары таинственным образом отправился погулять куда-то еще, оставив своего собрата на самом дне кучи. Как это могло получиться? Куда ушел Антон в одном ботинке? Насчет этого в головах у подруг возникало великое множество вопросов.