Мы восстанем завтра

Глава 10

Майор Потапенко не спешил возвращаться в пункт постоянной дислокации, не столько опасаясь внезапного появления какой-либо заплутавшей техники ваххабитов, сколько желая удостовериться в окончательном уходе вражеской колонны. На душе что-то свербело.

– Заводи, – приказал он, усаживаясь на пассажирское сиденье и аккуратно захлопывая дверцу. – Давай помаленьку вперед.

Ивушкин подозрительно покосился на командира, но, ничего не сказав, отпустил педаль сцепления, и машина плавно покатила вперед. Низко свисающие ветки берез несколько раз скребанули по крыше, и «двадцатка», вынырнув из тени посадки, резко свернула влево и, выскочив на трассу, прибавила скорости.

– Не гони! – предостерег майор, перегнулся через спинку сиденья, достав лежавшую на задней сидушке бутылку с питьевой водой. – Будешь? – предложил водителю, тот отрицательно покачал головой, и майор, открутив пробку, с наслаждением прильнул к горлышку. Напился, вытер ладонью губы, закрутил пробку, не слишком озабочиваясь точностью попадания, кинул бутылку за спину. Та тяжело шлепнулась и сразу застыла в неподвижности.

– Куда едем? – не удержался от вопроса водитель.

– Сейчас будет перекресток с аркадой мостов. На въезде тормозни. Слегка оглядимся, и домой. – Игорь вдруг почувствовал, что нервничает. Мало того, его нервозность передалась Ивушкину, тот сам по себе сбавил скорость и теперь полз, почти не глядя на дорогу, вместо этого беспрерывно вертя головой по сторонам. Хотя, возможно, и правильно – окружающая местность была открытой, и в случае внезапного появления противника шансов на благополучное «делание ног» оставалось не так много.

– Вот тут и тормози. – Майор ткнул пальцем за окошко, указывая на начало подъема на нависающий над дорогой мост.

С легким шорохом «двадцатка» съехала на обочину и застыла в неподвижности. Майор сразу же распахнул дверцу.

– А вы куда? – встревоженно поинтересовался Ивушкин, глядя на выбирающегося из салона Потапенко.

– На мост. Осмотрюсь и вернусь. – Майор потянулся через сиденье, взял бинокль и, прикрыв дверцу, быстро начал подниматься вверх по плавно поднимающейся поверхности моста.

«Наконец-то можно будет как следует выспаться. Сколько же можно не спать? И, пожалуй, на речку съездить успею, помоюсь, поплаваю. И плевать, что вода уже холодная, зато чистая. – Майор представил освежающую прохладу, мысленно погрузился под воду и услышал рокот набегающей волны. – Рокот речной волны? Рокот!!! Это же рокот двигателей! Но они же должны быть уже далеко, очень далеко!» Полуявь-полусон, частично сковавшие сознание майора, мгновенно исчезли, растаяв без остатка, уступив место привычной собранности, но… но, похоже, бежать было поздно. Игорю даже не стоило подносить к глазам бинокль, чтобы увидеть противника и понять, что колонна врага, произведя рокировку, двигалась в обратном направлении. Майор не пытался размышлять на тему «что это было – заранее спланированный маневр с целью обмана или же спонтанное решение вождя всей этой братии», но было ясно одно: противник возвращался, и не было сомнения, что являлось его ближайшей целью.

– Потап – Центру, Потап – Центру. – Игорь уже почти сбежал вниз, когда понял – мощности «Шанса» достучаться до своих не хватит.

– Черт, – выругался он, теперь уже бросаясь вверх и продолжая вызывать дежурившего в ПВД радиста.

– Центр для Потапа на приеме, – донесся до майора знакомый голос прапорщика Игнатова.

– Колонна противника на выезде из рабочего поселка произвела разворот на сто восемьдесят градусов и теперь полным ходом движется в направлении областного центра. Как понял меня? Прием.

– Понял тебя.

Ехавшая в голове вражеской армады самоходка встала, ее ствол качнулся из стороны в сторону, и его жерло поползло в направлении моста.

– Этого еще не хватало! – Сунув «Шанс» за пазуху, Потапенко поднес к глазам бинокль и, тут же осознав сотворенную глупость, бросился вниз по эстакаде. Их засекли! Он совершил ошибку, большую ошибку. Непростительную.

«Расслабился, идиот, раскудрить твою через коромысло! Придурок! Бездумно поперся вверх… Вляпался, как салабон!» – мелькали мысли. Он бежал изо всех сил. Но мгновения таяли. Их засекли, и Игорь знал, что нет ни единого шанса убежать от неприятеля.

– Серый, уматывай! – Майор мчался вниз, на ходу размахивая руками. – Уезжай, Серый, уезжай! Вахи!

Все понявший Ивушкин завел двигатель, развернул машину, но рвать с места не спешил. Дожидаясь бегущего командира, распахнул заднюю дверцу, вперил взгляд в зеркало заднего вида и молчал. На лице Ивушкина не отражалось ни тени эмоций, вот только костяшки пальцев, сжимавших руль, побелели от напряжения.

– Уезжай! – надсаживая горло, рявкнул майор, и его следующий вопль потонул в грохоте взрыва. Легковушку приподняло, вознесло вверх. На землю рухнули искореженные металлические детали, и все объяло пламя.

Множество осколков, устремившись навстречу бегущему майору, изрешетили грудь, конечности. Два или три небольших кусочка металла угодили в голову. Потапенко споткнулся, упал и, оставляя за собой на темном асфальте еще более темные влажные полосы, покатился вниз, к краю образовавшейся от взрыва воронки. На исщербленной поверхности дороги серыми комочками остались лежать ошметки разбитой радиостанции.