Пыль над городом. Избранное

Монах

От блеска роскоши языческой
Глухим отгородился мраком.
Восторг души его стоической
Не оценить мирским собакам.

Все суета: и грязь словесная,
И похоть мелочных желаний.
Он выковал броню железную
От искушений и страданий.

И век весь плоть сластолюбивая
Терпела боль в холщовой рясе,
Томясь, голодная, блудливая,
Хоть об одном распутном часе.

«Качались люстры, хрусталем бренча…»

Качались люстры, хрусталем бренча,
И в зале голубом собаки грызли кости.
Хозяин этих мест на лезвии меча
Держал всю ненависть угрюмой «черной кости».

Хватались гости за бока
От шуток остроумных, а покуда
Им было весело, носили слуги блюда,
И люстра яркий свет бросала с потолка.

И среди пьяных он бесстрастен был, как Будда,
Лишь крепко под столом сжимал эфес клинка.
Пока дурак смешил другого дурака,
Пока его жена была с другим, пока
Сам ждал измены отовсюду.

«Вернулись средние века…»

Вернулись средние века,
вернулось время эпидемий.
И снова черная рука
Секиру занесла над всеми.

Секира, ты блестишь, остра,
Тебя затачивали боги.
И безнадежная пора
Застыла молча на пороге.

Природа борется со мной,
Меня болезнями пытает.
А я – я выкормыш земной,
Как всё, что в мире обитает.

Какой-то маленький штришок
Однажды выжить не позволит.
И бред про черный порошок
Мой раскаленный мозг расколет.