Гамлет. Король Лир. Макбет. Перевод Юрия Лифшица

Акт первый. Сцена пятая

Другая часть площадки.

Входят ПРИЗРАК и ГАМЛЕТ.

ГАМЛЕТ. Я более не сделаю ни шагу.
      Здесь говори!
ПРИЗРАК. Ну, слушай.
ГАМЛЕТ. Я готов.
ПРИЗРАК. И часу не пройдет, как буду я
      Опять в огне чистилища гореть.
ГАМЛЕТ. Мне жаль тебя.
ПРИЗРАК. Ты не перебивай,
      А слушай со вниманьем, если хочешь
      Узнать про все.
ГАМЛЕТ. Я должен все узнать.
ПРИЗРАК. И отомстить, когда узнаешь все.
ГАМЛЕТ. Что ты сказал?
ПРИЗРАК. Дух твоего несчастного отца,
      Я обречен до той поры блуждать
      Из ночи в ночь, стеная день за днем,
      Покуда не очищусь от грехов
      Прижизненных в огне. Но разглашать
      Запрещено мне тайны преисподней.
      А то б я в двух словах сумел тебе
      Изранить сердце, выморозить кровь,
      Глаза твои, как звезды, погасить,
      Взъерошенную вздыбить шевелюру,
      Чтоб походили волосы твои
      На иглы бешеного дикобраза.
      Но вечности секреты – не для смертных.
      О слушай, слушай, слушай! Если ты
      Отца любил воистину…
ГАМЛЕТ. О Боже!
ПРИЗРАК. Его убийце отомсти!
ГАМЛЕТ. Убийце?
ПРИЗРАК. Убийцы – это изверги природы,
      Но этот изверг – дьявол во плоти.
ГАМЛЕТ. О продолжай! Чтоб с быстротою ветра,
      Быстрее пылкой мысли и мечты
      Летел я к мести.
ПРИЗРАК. Ждал я этих слов.
      Но ты б осокой был, гниющей в тине
      Летейских вод, когда б не запылал.
      Так слушай, сын мой. Был распущен слух,
      Что я дремал в саду и от укуса
      Змеиного скончался. Мой народ
      Неправдою преступно оскорбили.
      Но знай, мой милый Гамлет, что змея,
      Ужалившая твоего отца,
      Вползла на трон его.
ГАМЛЕТ. Я это знал!
      Я чувствовал! Мой дядя!
ПРИЗРАК. Да, мой брат.
      Кровосмеситель, похотливый скот,
      Игрою извращенного ума,
      Способного любого развратить, —
      Ужасен ум в способности такой! —
      Умело совративший королеву,
      Мою притворно-верную жену.
      Как низка пала, Гамлет, мать твоя!
      Низвергнуться с высот моей любви,
      Сопутствовавшей брачному обету,
      Что я хранил до гроба, – и ласкать
      Природой обделенного подонка,
      Бездарного в сравнении со мной.
      Но как не пошатнется чистота,
      Хоть в херувима вырядись порок,
      Так блуду и небесные услады
      И ангел во плоти надоедят —
      И в грязь нырнуть захочется. Но тише!
      Повеяло дыханием зари.
      Потороплюсь. В тот злополучный день,
      Когда дремал я в парке королевском,
      Меня подкараулил дядя твой
      С пробиркой, полной сока белены,
      И влил мне в ухо пагубный раствор,
      Несовместимый с кровью человека,
      Врывающийся с быстротою ртути
      В естественный телесный лабиринт
      И превращающий живую кровь
      В какое-то подобье творога.
      Примерно так от капли кислоты
      Горячее скисает молоко.
      Со мною то же самое случилось.
      Молниеносно, с головы до ног
      Зудящею и гнойною экземой
      Я, как проказой Лазарь, был изрыт.
      Так у родного брата брат родной
      Похитил жизнь, супругу и престол.
      Я был убит в соцветии грехов,
      Под корень срезан, вызван на допрос,
      Не рассчитавшись с жизнью, без причастья,
      Без исповеди, без духовника,
      С душою неочищенной. О ужас!
      О ужас, ужас! Если ты мне сын,
      Потатчиком не будь, не позволяй
      Греховной смесью блуда и инцеста
      Позорить ложе датских королей.
      Но помни: что бы ни предпринял ты,
      Не трогай мать ни словом, ни поступком.
      Пускай ее карают небеса
      И колют в сердце острые шипы.
      Но мне пора обратно. Светляки,
      Суля зарю, тускнеют на глазах.
      Прощай, прощай! И помни обо мне.

(Уходит.)

ГАМЛЕТ. Земля и небо! Что еще? Геенна?
      Проклятие! Ровнее, сердце, бейся!
      Налейся, тело, силой, не дрожи! —
      О бедный призрак, помнить о тебе?
      Пока не лопнул шар мой на плечах,
      Пока не вытек мозг, – не позабуду!
      Я со скрижалей памяти сведу
      Чужие мысли, пошлые признанья,
      Пустые анекдоты прошлых дней,
      И весь свой мозг, очищенный от дряни,
      От корки и до корки испишу
      Твоими заповедными словами.
      Свидетель небо мне! – Какая шлюха!
      Какой подлец! Подлец из подлецов!
      Смеющийся подлец! Где мой дневник?
      Запишем, что смеются подлецы,
      Смеются, оставаясь подлецами!
      Где-где, а в Дании – наверняка.

(Пишет.)

      Записано! Отныне мой девиз:
      «Прощай, прощай! И помни обо мне!»
ГОРАЦИО (за сценой). Милорд! Милорд! Вы где?
МАРЦЕЛЛ (за сценой). Вы живы, принц?
ГОРАЦИО (за сценой). Откликнитесь, милорд!
ГАМЛЕТ. Я слово дал!
ГОРАЦИО (за сценой). Ого-го-го, милорд!
ГАМЛЕТ. Ого-го-го!
      Ко мне летите, соколы мои!

Входят ГОРАЦИО и МАРЦЕЛЛ.

МАРЦЕЛЛ. Что с вами, принц?
ГОРАЦИО. Что это было?
ГАМЛЕТ. Чудо!
ГОРАЦИО. Какое, принц?
ГАМЛЕТ. А вы не раззвоните?
ГОРАЦИО. Милорд, я буду нем.
МАРЦЕЛЛ. И я, милорд.
ГАМЛЕТ. Ну ладно. Мог ли я предположить…
      Так будете молчать?
ГОРАЦИО и МАРЦЕЛЛ. Клянемся небом!
ГАМЛЕТ. Вы не найдете в Дании мерзавца…
      Чтоб сущим проходимцем не был он.
ГОРАЦИО. Была охота духу приходить
      С подобной вестью.
ГАМЛЕТ. Совершенно верно!
      На этом, без дальнейших церемоний,
      Мы с вами и простимся. Вы вернетесь
      К отложенным делам ли, развлеченьям —
      У всех есть развлеченье или дело, —
      А мне придется, бедному, усердно
      Поклоны бить.
ГОРАЦИО. Но это просто бред.
ГАМЛЕТ. Прошу прощенья, если этот бред
      Вас оскорбил.
ГОРАЦИО. Нет в этом оскорбленья.
ГАМЛЕТ. Святой Патрик! Не то что оскорбленье,
      Но даже преступленье в этом есть.
      Скажу одно, чтоб прекратить расспросы:
      Я верю духу – и на этом все.
      Теперь, друзья, – ведь вы мои друзья:
      И ты, студент, и ты, солдат, – прошу вас…
ГОРАЦИО. О чем же?
ГАМЛЕТ. Об увиденном – ни слова.
ГОРАЦИО. Клянусь молчать.
МАРЦЕЛЛ. И я молчать клянусь.
ГАМЛЕТ. Не так, – на шпаге.
МАРЦЕЛЛ. Мы уже клялись.
ГАМЛЕТ. На шпаге, повторяю вам.
ПРИЗРАК (из-под сцены). Клянитесь!
ГАМЛЕТ. И ты, дружок, так думаешь? Слыхали?
      Не спорьте с ним. Уж он-то честный малый.
      Клянитесь, говорю.
ГОРАЦИО. Но чем, милорд?
ГАМЛЕТ. Молчать о том, что видели вы нынче,
      Клянитесь шпагою моей!
ПРИЗРАК (из-под сцены). Клянитесь!
ГАМЛЕТ. Hic et ubique? – Здесь он и везде? —
      Сойдемте вниз. И, прикоснувшись к шпаге,
      Молчать о том, что слышали вы нынче,
      Клянитесь шпагою моей!
ПРИЗРАК (из-под сцены). Клянитесь!
ГАМЛЕТ. Ну, старый крот, всю землю перерыл!
      Лихой минер. Но все же отойдем.
ГОРАЦИО. О день и ночь! О странные дела!
ГАМЛЕТ. И чти их, словно странников, дружище.
      На свете предостаточно вещей,
      Неясных для схоластики твоей.
      Но не об этом речь. Друзья мои,
      Вновь поклянитесь милостью небес, —
      Чего б я необычного ни сделал:
      Прикинулся, допустим, дураком
      Иль кем еще, – меня не выдавать
      Ни мимикой, ни жестом, ни улыбкой,
      Ни глупой фразой, например, такой:
      «Уж нам-то ясно…», «Знаем, да не скажем…»,
      «Будь наша воля…», «Если захотим…»;
      Да и других сомнительных поступков
      Не совершать, показывая всем,
      Что знаете вы нечто обо мне.
      Клянитесь милосердием Господним!
ПРИЗРАК (из-под сцены). Клянитесь!
ГАМЛЕТ. Угомонись, неугомонный дух!
      Итак, друзья, доверился я вам,
      Любви и дружбе вашей доверяя.
      Когда-нибудь, Бог даст, и я, злосчастный,
      Вам тем же отплачу. Друзья, идемте.
      И повторяю: губы на замок.
      Свихнулся век. Проклятье! Ужас в том,
      Что мне придется быть его врачом.
      Идемте, господа.

(Уходят.)