Взрослые сказки о Гун-Фу. Часть I: Ци-Гун

Сказка про учителя

Набор сказок начинается со сказки об учителе, так как Ци-Гун (или У-Шу, что часто почти одно и то же) не театр и начинается не с вешалки, а с учителя. Дело в том, что учитель в азиатской традиции – это совсем не то, что школьный учитель на Западе или даже университетский профессор.

Это фигура совсем другого уровня, скорее даже из совсем другой области. На Западе ученики совершенно не обязаны слушать, что им говорит учитель, а исполнять – тем более. Наоборот, у студентов есть даже такая игра – кто сумеет более успешно «не послушать» преподавателя. Выражается она в том, что наибольшей доблестью при сдаче экзамена считается получение наивысшей оценки при минимальном объеме знаний (а лучше при полном их отсутствии). Формулируется это примерно так: «Смотрите, как я развел этого лоха. Совсем ничего не учил, немного поканючил и этот дурачок поставил мне пять».

Вот совершенно непридуманная история. Исходные условия примерно такие. Студент весь семестр изо всех сил старался вести себя очень вежливо: здоровался на каждом углу, почтительно именовал «препода» по имени-отчеству, при каждом удобном случае старался завести беседу. Препод очень вежливо отвечал, но тоже, будучи отнюдь не таким дураком, как это казалось студентам, прекрасно понимал, к чему идет дело, и держался весьма отстраненно.

И вот настал момент истины – экзамен, где сложилась стандартная ситуация: студент знает на два, препод легко ставит три (он действительно такой лох, что двоек не ставит никому), а учитывая старательную вежливость студента, так же легко ставит четыре. Но неожиданно четверки оказывается мало, и между участниками происходит такой исключительно «взаимовежливый» диалог (приведен практически дословно).

– Ну ладно, объем ваших знаний мне очевиден. Учитывая вашу «старательную вежливость» в течение всего семестра, ставлю вам четыре. Надеюсь, вам хватит?

– Ой, что вы, мне надо пять. Только пять.

– Но вы же знаете на два. Будете спорить? Задать еще пару вопросов?

– Что вы, не надо больше вопросов. Я согласен, что ничего не знаю.

– Ну вот. Знаете на два, я ставлю три, согласен даже на четыре. Но пятерка вместо двойки… Такое даже мне кажется неправильным. Зачем вам пять? Четыре для получения стипендии вполне достаточно.

– Да не нужна мне эта стипендия. Я ее не получаю, я на «контракте», а не на бюджете.

– Тогда почему обязательно пять?

– Нужно очень!

– Ладно, я любопытный, пять поставлю, но только при одном условии: вы честно скажете, зачем вам пятерка.

– Если я первую сессию сдам на все пятерки, то папа мне купит машину. Я со всеми уже договорился, а вы «не договариваетесь».

– А выучить не пробовали? За такой-то приз!

– А зачем? Вы же все равно поставите!

Представить процесс подобной «торговли» между традиционным азиатским учителем и его учеником просто невозможно: традиция подобного «развлечения» просто не предусматривает. Там подход другой: хочешь учиться – учись, не хочешь – пошел вон. Правда, подчеркнем еще раз: речь идет исключительно о традиционном обучении, когда ученик жил «при учителе» и полностью зависел от него. В наши дни, разумеется, ситуация меняется. Теперь, скорее, учитель зависит от ученика: «Кто платит деньги, тот и заказывает… И не только музыку».

Есть еще одно значимое различие. Западный учитель – это часть учебного учреждения: школы, института, университета, маленькая деталь большой машины. А студенты такие вещи прекрасно чувствуют. Понимание того, что на самом деле препод ничего не решает (как бы он ни выделывался, все равно в конце концов он сделает так, как ему прикажет декан или «завкаф»), не добавляет уважения к этому самому преподу.

В Азии ситуация прямо противоположная. Тут в принципе не существует никакой школы. Традиционный учитель сам и есть школа. Есть в деревне хороший учитель – есть школа. Умер учитель (или переехал в соседнюю деревню) – школа тут же распадается, ученики бросают заниматься или переходят к другим учителям, у которых могут быть совершенно другие методы обучения и, соответственно, другая школа.

Поэтому такой учитель – это некий символ, олицетворяющий собой систему и одним этим уже вызывающий уважение со стороны учеников.

Однако здесь возникает крайне неприятный эффект. Став «человеком-символом», Учитель начинает казаться чем-то большим, чем он есть на самом деле. И вот тут-то и кроется западня. Когда ученики воспринимают наставника как обычного человека, наделенного каким-то специфическим мастерством высокого уровня, – это хорошо и правильно. Как только они начинают делать из обычного человека сакральную фигуру, происходит, так сказать, «разрыв реальности», несоответствие реального человека (пусть и большого мастера) и идеализированной, выдуманной фигуры «Наставника» (обязательно с большой буквы, а лучше сплошными большими буквами).

Такое несоответствие может привести к весьма печальным последствиям, которые хорошо описываются знаменитой фразой Киплинга «Акела промахнулся». Аналогия весьма явственная: обычный волк на охоте вполне может промахнуться, ничего особенного, «дело житейское». А вот промах вожака (Акелы) – это повод для его немедленной отставки с последующим смертельным поединком. Здесь примерно такая же история. Ошибка обычного человека – это всего лишь ошибка, а ошибка Наставника может стать крушением мифа о его великой мудрости и мастерстве.

Кстати, именно так и бросают заниматься многие люди. Например, они узнают, что их многоуважаемый учитель, преподающий им оздоровительный Ци-Гун, сам ходит лечиться к западному врачу. Для тех, кто понимает, что их учитель точно такой же человек, как они, ничего не меняется. Ну, болеет учитель и что с того. Все болеют (если бы можно было не болеть, наверное, можно было бы и не умирать). Совсем не так думает тот, кто уже успел «возвести учителя на пьедестал». Ход мыслей примерно таков: «Не может быть! Даже он болеет! Или система не работает, или он не мастер!» И так далее – сплошные восклицательные знаки. И как следствие, совершенно логичный вывод: если учитель болеет, что же говорить обо мне. А за этим логичным выводом – столь же логичное решение: бросаю заниматься, мне тут точно делать нечего.

Выход простой и записан тысячи лет назад: «Не сотвори себе кумира». В нашем случае еще проще: учитель – обычный человек, обладающий определенным мастерством в определенной области. Его ученики вполне могут быть мастерами такого же уровня (или даже выше) в чем-то другом.

Итак, чтобы успешно заниматься и не разочароваться (даже получилась неожиданная рифма), не нужно ожидать от учителя слишком многого.

Это тем более важно потому, что восточные учителя совершенно не торопятся «нести знание» в массы. Психология их проста. С чего мастер должен отдавать секреты, доставшиеся ему с таким трудом, каким-то не слишком знакомым людям? Пусть они платят за это деньги, – это не слишком важно. Мастер сам отмерит, что (и кому) он собирается отдать за эту сумму. И это чаще всего не совпадает с представлениями ученика на эту же тему.

Разумеется, может (вообще при длительных занятиях так и должно быть) случиться и так, что «учительско-ученические» отношения превратятся в дружеские и тогда ученику удастся получить от учителя так называемую полную передачу или школу целиком.

Однако подобное происходит достаточно редко (слишком много факторов должно сойтись), так что рассчитывать на это никак не следует. Поэтому подход «что даст, то и даст и за это ему большое спасибо» будет, пожалуй, самым удобным.

В качестве иллюстрации ниже приведена «слегка биографическая» сказка про учителя (хотелось написать про «усредненного» учителя, но учителя «усредненными» не бывают, тем более такие), который отнюдь не был ангелом.