Модерный национализм. Глобальные катастрофы и как от них защититься

Слезами горю не поможешь

Телеграмма Сионистского конгресса с благодарностью Абдул-Хамиду за его «покровительство евреям» вызвала резко негативную реакцию во всём мире. Мир знал Абдул-Хамида как живодёра армянского народа. В адрес конгресса поступили многочисленные телеграммы, в которых армянские, болгарские, русские, польские, еврейские студенты высказывали «своё возмущение и презрение конгрессу за его телеграмму большому палачу Абдул-Хамиду». Сионист Бернар Лазар, один из первых сподвижников Герцля, хлопнув дверью в знак протеста, выходит из исполкома сионистского конгресса…

Остановимся на мгновение. От поддержки сионистской идеи Абдул-Хамидом зависит её воплощение в жизнь. Поэтому евреи пытаются поддерживать с Абдул-Хамидом хорошие отношения, поэтому Герцль едет в Турцию и разговаривает с ним. То, что Абдул-Хамид несёт ответственность за смерть десятков тысяч армян, не дело евреев. Встав на сторону армян, еврейская нация отрезает себе путь к воплощению своей идеи в жизнь. У этих двух наций – две разные задачи, и каждая нация решает свою задачу сама. С точки зрения еврейства, обращение с подобострастным письмом к Абдул-Хамиду – логическое продолжение воплощения еврейской национальной идеи. Другое отношение к Абдул-Хамиду (как к кровавому палачу) было бы предательством ЕВРЕЙСКОЙ национальной идеи.

Мораль в этом случае подчинена достижению цели. Национальная идея поставлена НАД общечеловеческой моралью. Или, точнее, евреи, Герцль пользуются своей, еврейской, моралью, которая держится не на общечеловеческом фундаменте, а исключительно на стремлении достичь цели. С таким – нравственным или безнравственным – подходом мы встретимся в этом разделе ещё не раз.

Поэтому реакция Герцля на протест Лазара была логичной: «Бернар Лазар опубликовал ужасно пошлую заметку против меня по поводу обмена приветствиями между сионистским конгрессом и султаном. Какой интерес, кроме широкого жеста (нравственность – лишь „широкий жест“ – В.Т.), мог он преследовать, защищая армян?». А будущий первый президент Израиля Хаим Вейцман в письме к своей невесте в 1902 году сообщал: «У меня был долгий разговор с (Эдуардом) Бернштейном и его дочерью в Берлине. Я дал ему нагоняй за то, что он берёт под покровительство дело армян, а не еврейское дело».

Поэтому, когда в 1897 году разразилась греко-турецкая война, Герцль сразу же занял протурецкую позицию (от греков ему не надо было ничего), он организовал фонды помощи Турции, добровольцев, врачей для турецкой армии. Он передал секретное послание турецкому послу в Вене, в котором демонстрировал свою преданность Османской империи…

И вот – через годы, в мае 1901 года, – встреча Герцля с Абдул-Хамидом. Герцль просит (за деньги) Палестину. Абдул-Хамид возмущён: «Я не могу продавать и пяди земли, потому что она принадлежит не мне, а моему народу… Пусть евреи сохранят для себя свои миллиарды. Когда моя империя будет разделена на части, они смогут получить Палестину даром…»

Сказано было, очевидно, в сердцах. Абдул-Хамид даже помыслить не мог, что его мощная Османская империя когда-то развалится. Поэтому слова «когда моя империя будет разделена на части» на самом деле означают – до греческих календ.

Но Герцль воспринимает эти слова иначе. Он начинает ориентироваться на Англию – противника Турции, и финансировать из сионистских средств «младотурок» – оппозиционную Абдул-Хамиду партию. «Младотурки» сбросят Абдул-Хамида в 1909 году, а в 1917-м от некогда могущественной империи останется только упоминание. И Палестину действительно «можно получить даром».

Цель, цель и только цель перед глазами.