Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Де Голль
После больших морозов сегодня оттепель, чуть ли не плюсовая температура. Молотов немного похудел, но выглядит по-прежнему бодро. Рассказываю ему о прогнозе американских астрологов: Европа станет коммунистической, конфликт между двумя системами вспыхнет в самой спокойной ныне точке земного шара.
Шота Иванович говорит о Троцком – много, долго, как водопад. Потом перешел к Петру Первому – столько полезного сделал для России, которая до него была отброшена от Запада.
– Но много немцев напустил в Россию, – говорит Молотов.
Я давно заметил, что при всем своем интернационализме Вячеслав Михайлович невероятно болеет за все русское, считая, что мы должны сами, своими силами превзойти мир.
В.И. Бережков
– Вы Иловайского читаете? – спрашивает он и тут же добавляет: – Реакционный историк.
– Но лучше читать такие книги, – возражает Шота Иванович, – чем смотреть всякую ерунду по телевизору.
– А мы смотрим, – подмигивает мне Молотов.
– Симонова смотрели? – спрашиваю.
– Смотрел не все. Покрасовался он, показал себя, – говорит Молотов.
– Сказал, что он ничего не изменяет – как было в войну написано, так и оставляет. А сам везде заменил слово «немец» на «фашист».
– Верно? – спрашивает Молотов. – О, это хитрый очень!
Шота Иванович произносит тост за Молотова:
– Вы такую жизнь прожили!
– Что значит – прожил? Вы что, меня уже хоронить собрались?
Читаю вслух статью в «Правде» «Об упорядочении цен»:
– Меня возмущает формулировка: «Цены несколько повышены». Это «несколько» – в два раза. И на детскую одежду.
– Это позор! – говорит Молотов. Показываю ему отрывок из мемуаров де Голля. Молотов все это читал.
– Он мне прислал свои мемуары на французском, – говорит Молотов.
Для де Голля, конечно, не имело значения то, что Молотов уже не в Кремле, исключен из партии… Молотов есть Молотов.
Для де Голля не имело значения и то, что у нас антисталинская кампании. Президент Франции, приехав в Москву, возложил венок на могилу Сталина. Представляю, как чувствовали себя наши стоящие рядом лидеры, когда высокий, прямой, негнущийся де Голль стоял на Красной площади у могилы Сталина, держа руку под козырек…
18.02.1977
