Сивка-бурка

Жил-был старик, и было у него три сына. Младшего все Иванушкой-дурачком звали.

Посеял раз старик пшеницу. Добрая уродилась пшеница, да только повадился кто-то ту пшеницу мять да топтать.

Вот старик и говорит сыновьям:

– Милые мои дети! Стерегите пшеницу каждую ночь по очереди, поймайте вора.

Настала первая ночь.

Отправился старший сын пшеницу стеречь, да захотелось ему спать. Забрался он на сеновал и проспал до утра.

Приходит утром домой и говорит:

– Всю-то ночь я не спал, пшеницу стерёг! Иззяб весь, а вора не видел.

На вторую ночь пошёл средний сын. И он всю ночь проспал на сеновале. На третью ночь приходит черёд Иванушке-дурачку идти.

Положил он пирог за пазуху, взял верёвку и пошёл. Пришёл в поле, сел на камень. Сидит, не спит, пирог жуёт, вора дожидается.

В самую полночь прискакал на пшеницу конь – одна шерстинка серебряная, другая золотая, бежит – земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет.

И стал тот конь пшеницу есть. Не столько ест, сколько копытами топчет.

Подкрался Иванушка к коню и разом накинул ему на шею верёвку.

Рванулся конь изо всех сил – не тут-то было! Иванушка вскочил на него ловко и ухватился крепко за гриву.

Уж конь носил-носил его по чисту полю, скакал-скакал – не мог сбросить!

Стал конь просить Иванушку:

– Отпусти ты меня, Иванушка, на волю! Я тебе за это великую службу сослужу.

– Хорошо, – отвечает Иванушка, – отпущу, да как я тебя потом найду?

– А ты выйди в чистое поле, в широкое раздолье, свистни три раза молодецким посвистом, гаркни богатырским покриком: «Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!» – я тут и буду.

Отпустил Иванушка коня и взял с него обещание пшеницы никогда больше не есть и не топтать.

Пришёл Иванушка поутру домой.

– Ну, рассказывай, что ты там видел? – спрашивают братья.

– Поймал я, – говорит Иванушка, – коня – одна шерстинка серебряная, другая золотая.

– А где же конь?

– Да он обещал больше не заходить в пшеницу, вот я его и отпустил.

Не поверили Иванушке братья, посмеялись над ним вволю. Да только уж с этой ночи и вправду никто пшеницы не трогал…

Скоро после того разослал царь гонцов по всем деревням, по всем городам клич кликать:

– Собирайтесь, бояре да дворяне, купцы да простые крестьяне, к царю на двор. Сидит царская дочь Елена Прекрасная в своём высоком тереме у окошка. Кто на коне до царевны доскочит да с её руки золотой перстень снимет, за того она и замуж пойдёт!

Вот в указанный день собираются братья ехать к царскому двору – не затем, чтобы самим скакать, а хоть на других посмотреть. А Иванушка с ними просится:

– Братцы, дайте мне хоть какую-нибудь лошадёнку, и я поеду посмотрю на Елену Прекрасную!

– Куда тебе, дурню! Людей, что ли, хочешь смешить? Сиди себе на печи да золу пересыпай!

Уехали братья, а Иванушка-дурачок и говорит братниным жёнам:

– Дайте мне лукошко, я хоть в лес пойду – грибов наберу!

Взял лукошко и пошёл, будто грибы собирать.

Вышел Иванушка в чистое поле, в широкое раздолье, лукошко под куст бросил, а сам свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским покриком:

– Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!

Конь бежит – земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет. Прибежал и стал перед Иванушкой как вкопанный.

– Что угодно, Иванушка?

– Хочу посмотреть на царскую дочь Елену Прекрасную! – отвечает Иванушка.

– Ну, влезай ко мне в правое ухо, в левое вылезай!

Влез Иванушка коню в правое ухо, а в левое вылез – и стал таким молодцем, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать, ни пером описать! Сел на Сивку-бурку и поскакал прямо к городу.

Нагнал он по дороге своих братьев, проскакал мимо них, пылью дорожной осыпал.

Прискакал Иванушка на площадь – прямо к царскому дворцу. Смотрит – народу видимо-невидимо, а в высоком терему, у окна, сидит царевна Елена Прекрасная. На руке у неё перстень сверкает – цены ему нет! А собою она красавица из красавиц. Глядят все на Елену Прекрасную, а никто не решается до неё доскочить: никому нет охоты шею себе ломать.

Ударил тут Иванушка Сивку-бурку по крутым бокам… Фыркнул конь, заржал, прыгнул – только на три бревна до царевны не допрыгнул.

Удивился народ, а Иванушка повернул Сивку и ускакал. Кричат все:

– Кто таков? Кто таков?

А Иванушки уж и след простыл. Видели, откуда прискакал, не видели, куда ускакал.

Примчался Иванушка в чистое поле, соскочил с коня, влез ему в левое ухо, а в правое вылез и стал по-прежнему Иванушкой-дурачком.

Отпустил он Сивку-бурку, набрал полное лукошко мухоморов и принёс домой:

– Эва, какие грибки хорошие!

Рассердились братнины жёны на Иванушку и давай его ругать:

– Какие ты, дурень, грибы принёс? Только тебе одному их и есть!

Усмехнулся Иванушка, забрался на печь и сидит.

Воротились домой братья и рассказывают жёнам, что они в городе видели:

– Ну, хозяйки, какой молодец к царю приезжал! Такого мы сроду не видывали. До царевны только на три бревна не доскочил.

А Иванушка лежит на печи да посмеивается:

– Братцы родные, а не я ли это там был?

– Куда тебе, дурню, там быть! Сиди уж на печи да мух лови!

На другой день старшие братья снова в город поехали, а Иванушка взял лукошко и пошёл за грибами.

Вышел в чистое поле, в широкое раздолье, лукошко бросил, сам свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским покриком:

– Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!

Конь бежит – земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет.

Прибежал и стал перед Иванушкой как вкопанный.

Влез Иванушка Сивке-бурке в правое ухо, а в левое вылез и стал молодец молодцом. Вскочил на коня и поскакал ко двору.

Видит – на площади народу ещё больше прежнего. Все на царевну любуются, а скакать никто не думает: боятся шею себе сломать!

Ударил тут Иванушка своего коня по крутым бокам. Заржал Сивка-бурка, прыгнул – только на два бревна до царевнина окна не достал.

Поворотил Иванушка Сивку и ускакал. Видели, откуда прискакал, не видели, куда ускакал.

А Иванушка уже в чистом поле.

Отпустил Сивку-бурку, а сам пошёл домой. Сел на печь, сидит, дожидается братьев.

Приезжают братья домой и рассказывают:

– Ну, хозяйки, тот же молодец опять приезжал! Не доскочил до царевны только на два бревна.

Иванушка и говорит им:

– Братцы, а не я ли это там был?

– Сиди, дурень, помалкивай!..

На третий день братья снова собираются ехать, а Иванушка говорит:

– Дайте мне хоть плохонькую лошадёнку: поеду и я с вами!

– Сиди, дурень, дома! Только тебя там и не хватает!

Сказали и уехали.

Иванушка вышел в чистое поле, в широкое раздолье, сам свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским покриком:

– Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!

Конь бежит, земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет. Прибежал и стал перед Иванушкой как вкопанный.

Влез Иванушка коню в правое ухо, а в левое вылез. Стал молодец молодцом и поскакал к царскому дворцу.

Прискакал Иванушка к высокому терему, стегнул Сивку-бурку плёткой… Заржал конь пуще прежнего, ударил о землю копытами, прыгнул – и доскочил до окна!

Поцеловал Иванушка Елену Прекрасную в алые губы, снял с её пальца заветный перстень и умчался. Только его и видели!

Тут все зашумели, закричали, руками замахали:

– Держи его! Лови его!

А Иванушки и след простыл.

Отпустил он Сивку-бурку, пришёл домой. Одна рука тряпкой обмотана.

– Что это с тобою приключилось? – спрашивают братнины жёны.

– Да вот, искал грибы, на сучок накололся…

И полез на печку.

Вернулись братья, стали рассказывать, что и как было:

– Ну, хозяйки, тот молодец в этот раз так скакнул, что до царевны доскочил и перстень с её пальца снял!

Иванушка сидит на печке да знай своё:

– Братцы, а не я ли это там был?

– Сиди, дурень, не болтай зря!

Тут Иванушке захотелось на царевнин драгоценный перстень взглянуть.

Как размотал он тряпку, так всю избу и осияло!

– Перестань, дурень, с огнём баловать! – кричат братья. – Ещё избу сожжёшь. Пора тебя совсем из дому прогнать!

Ничего им Иванушка не ответил, а перстень снова тряпкой обвязал…

Через три дня царь снова клич кликнул: чтобы весь народ, сколько ни есть в царстве, собирался к нему на пир и чтобы никто не смел дома оставаться. А кто царским пиром побрезгает, тому голову с плеч долой!

Нечего делать, отправились братья на пир, повезли с собой и Иванушку-дурачка.

Приехали, уселись за столы дубовые, за скатерти узорчатые, пьют-едят, разговаривают.

А Иванушка забрался за печку, в уголок, и сидит там.

Ходит Елена Прекрасная, потчует гостей. Каждому подносит вина и мёду, а сама смотрит, нет ли у кого на руке её перстенька заветного. У кого перстень на руке – тот и жених её.

Только ни у кого перстня не видно…

Обошла она всех, подходит к последнему – к Иванушке. А он за печкой сидит, одежонка на нём худая, лаптишки рваные, одна рука тряпкой обвязана.

Братья глядят и думают: «Ишь ты, царевна и нашему Ивашке вина подносит!»

А Елена Прекрасная подала Иванушке стакан вина и спрашивает:

– Почему это у тебя, молодец, рука обвязана?

– Ходил в лес по грибы да на сук накололся.

– А ну-ка, развяжи, покажи!

Развязал Иванушка руку, а на пальце у него царевнин перстень заветный: так и сияет, так и сверкает!

Обрадовалась Елена Прекрасная, взяла Иванушку за руку, подвела к отцу и говорит:

– Вот, батюшка, мой жених и нашёлся!

Умыли Иванушку, причесали, одели, и стал он не Иванушкой-дурачком, а молодец-молодцом, прямо и не узнаешь!

Тут ждать да рассуждать не стали – весёлым пирком да за свадебку!

Я на том пиру был, мёд-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.