Девочки-шпионы – 3

Глава номер 000. У Давида

США, Вашингтон, округ Колумбия, наше время

Стрелок, дедушка Давид и Президент Боб

В доме дедушки Давида опять ждут дорогих гостей! И это понятно не только поварам и прислуге. Это понимает даже любимая собака садовника. Имя этой немолодой суки породы Голден Ретривер хозяин дома – дедушка Давид, конечно, помнит, но предпочитает называть ее при встрече просто Дог (dog – по-английски собака, прим. автора). Кстати, при общей нелюбви дедушки Давида к собакам, именно эта сука как-то удивительно легко, и давно вписалась в домашнее хозяйство очень немолодого миллиардера Давида Михальски. Наверное, она понравилась Давиду тем, что, слушая человека, молчит и смотрит на него добрыми, почти человеческими глазами, вероятно, все понимая.

– Привет, Дог, – потрепал, как обычно, дедушка приветливо виляющую хвостом собаку по загривку, встретив ее во дворе своего дома, – Как поживаешь? Ах, да, я забыл, что ты не любишь болтать просто так, без пользы. Я тоже такой. Вот придет сегодня ко мне один толковый молодой человек, ну, совсем молодой, почти вдвое меня моложе, и мы с ним поговорим, обменяемся мнениями. Знаешь, собака, скажу тебе по секрету, что я его мнением очень дорожу. И еще, Дог, ты, пожалуйста, никому не рассказывай про этот наш разговор. Ну, вот и договорились, – дедушка Давид опять потрепал добрую собаку по загривку, – Пойду, пожалуй. Мне перед сегодняшним обедом надо основательно подумать, а ты гуляй…

«Наверное, становлюсь от старости сентиментальным. Раньше никто, кроме моего папы, не был для меня авторитетом, – подумал дедушка Давид, – А теперь вот волнуюсь, жду его, как школьник ждет прихода в класс любимого учителя! Были ли у меня любимые учителя? Были, конечно! Но самым лучшим учителем был папа… А ведь я понимаю, что не для себя стараюсь, а для внука Боба! Я просто хочу Бобу хорошего помощника оставить, когда мне придется уходить в вечность…. Понимает ли это Боб?! Время покажет. Только не будет у меня, видимо, возможности это увидеть! Увы, уже почти совсем не осталось у меня времени…Врачи сказали вчера, что, возможно, я доживу до ста лет! Выходит, мне осталось примерно тысяча дней…»

* * *

В дверь кабинета, постучавшись, заглянул Дворецкий:

– Сэр, к воротам подъехал автомобиль.

– Какой автомобиль?

– Я полагаю, с Вашим сегодняшним гостем.

– Вы его знаете, этот автомобиль?

– Нет, сэр – это обычные желтое такси.

– Пригласите гостя, пожалуйста.

– Да, сэр. У меня вопрос. Обед Вам подавать, как обычно, в кабинет? И Вы обедаете сегодня без прислуги? Одна бутылка старого вина, выбранного Вами сегодня, и меню, утвержденное Вами?

– Да, все как обычно.

Едва Дворецкий удалился, дед без труда поднялся из кресла и подошел к огромному окну кабинета. Отсюда, стоя спиной к свету, ему будет лучше видно лицо Антона, когда гость сначала войдет, а затем приблизится для рукопожатия. Эту церемонию улавливания настроения гостей Давид перенял у папы. Папа Иосиф говорил: «Не спеши вступать в разговор, Давид, пока не поймешь, как настроен, как себя чувствует собеседник. Его самочувствие и настрой – это тот камертон, по которому ты сможешь, при желании, быстро подобрать ключики к его сердцу и уму. Сначала к сердцу. Напуганного успокой. Расслабленного или задумчивого заставь собраться. Взглядом. И минимальным числом слов. Аура общения должна контролироваться, или, при необходимости, создаваться тобой. Контроль ауры общения и даже просто ауры контакта, как контроль поля битвы, должен оставаться за победителем, значит, за тобой. Ибо мы – люди из клана Михальски, не привыкли купаться, и тем более, делать дела, в чужих аурах и по чужим сценариям…»