Русский язык на грани нервного срыва

Кто в доме хозяин

Судьба слов далеко не так безоблачна, как кажется на первый взгляд. Среди множества новых слов, появляющихся в последнее время в русских текстах, лишь некоторым удается закрепиться в языке надолго или даже остаться в нем. Другие же напоминают незваных гостей, которые, потоптавшись в передней, вскоре незаметно покидают отвергнувший их дом.

Причины тому, что слово не прижилось, бывают очень разные. Например, проиграло в конкурентной борьбе более удачливому сопернику с таким же значением. Или просто понятие, обозначаемое данным словом, оказывается несущественным, и экономный язык предпочитает передавать его описательно. Наличие слова само по себе очень сильное свидетельство важности того, что им названо. Важное понятие в языке, как правило, называется одним словом, а для неважного можно позволить многословие.

Приведу несколько примеров таких недолгих пребываний в русском языке. Еще примерно лет двадцать назад было заимствовано слово консенсус. Популярность его объясняется тем, что его полюбил Михаил Сергеевич Горбачев, старавшийся всегда и во всем достигать консенсуса. Речь первого лица государства в СССР и в России всегда была предметом подражания. Особенности речи генсеков, в том числе и их ошибки, воспроизводились сначала их ближайшим кругом, а затем распространялись и дальше. Так, вслед за Хрущевым партийные деятели стали смягчать согласный звук з в суффиксе -изм: марксизьм, коммунизьм. После ухода Горбачева с политической сцены быстро прошла мода и на консенсус, тем более что достигать с тем же успехом можно и согласия. Слово консенсус сейчас используется разве что пародистами или если мы иронически вспоминаем ушедшую эпоху, то есть фактически в языке не существует.

Не менее интересная история произошла с рядом слов, связанных с интернетом. В этой области действительно появилось много новых слов, без которых сегодня трудно обойтись, например, сам интернет, а также сайт, виртуальный, портал, веб-мастер, веб-дизайнер и т. д.

Некоторое время назад интернет-сообщество активно изобретало новые слова не для особых интернетных явлений, а для чего-то вполне привычного, но помещенного в сеть. В этом была явно видна попытка сообщества отгородиться от обыденной жизни, переназвать по возможности все, потому что нечто в интернете – это совсем не то, что нечто в старой реальности. Поэтому возникли такие игровые монстры, как уже более или менее привычная сетература (вместо сетевая литература) или более редкое – сетикет (вместо сетевой этикет). Существует также слово нетикет (от англ. net – сеть).

Уже тогда можно было предположить, что они не приживутся в языке, если только интернетное сообщество не отделится окончательно от реального мира. Потому что сетература уж слишком плавно перетекает в литературу, чтобы обыденный язык позволил себе иметь целых два слова для на самом деле одного понятия. И отдельного сетикета вроде бы тоже не существует. Если же надо подчеркнуть идею “сети”, то можно использовать и словосочетание. В конце концов так и случилось. Наиболее талантливые писатели из интернета перекочевали на бумагу и из сетераторов сделались обычными литераторами, а соответствующие слова потеряли актуальность.

Но самым увлекательным был поиск слова для самоназвания любителей интернета. Разнообразие вариантов здесь необычайно велико (среди них, так сказать, и народные, и авторские): сетяне, сетевые, сетенавты, сетевики, сетеголовые, новые нетские. Большая часть из них образована с помощью игрового приема и основана на довольно прозрачной и опять же игровой аналогии. Аналогия в языке вообще играет чрезвычайно важную роль. Сетяне устроены так же, как земляне или марсиане. Метафора понятна: интернет сравнивается с отдельной (от Земли) планетой, его пользователи – с ее обитателями. Звучит только чересчур пафосно. Примерно так же, как и сетенавты. Здесь, правда, метафора не планеты, но вселенной, а слово по аналогии с космонавтами и астронавтами называет мужественных путешественников в неведомое. Сетевики, наоборот, слишком жаргонно и подчеркнуто приземленно, да и закреплено, кажется, за конкретной специальностью. В новых нетских опять же слишком очевидна игра (новые русские), да и русско-английская гибридность помешала слову прижиться. Слово сетеголовые по своему устройству, пожалуй, самое сложное и отсылает к фантастической литературе: аналог – яйцеголовые. Наиболее нейтрально использование прилагательного сетевой в качестве существительного, но и оно встречается крайне редко.

Сегодня можно констатировать, что все эти слова уже забыты и вышли из употребления. Интернет-сообщество растворяется в человечестве, или, точнее, наоборот, человечество (в том числе говорящее по-русски) плавно вливается в интернет, и никакого особого интернетного общества не будет, а все будут существовать то в простой реальности, то в виртуальной. А в этом случае специального слова не нужно. Так думал я еще несколько лет назад, однако не мог предположить неожиданного поворота, который произошел в сетевом жаргоне совсем недавно. Сетеголовым не удалось отделить себя от остального человечества, и тогда с помощью специальных слов они отделили это “несетевое” человечество и “несетевую” жизнь от себя, то есть сделали именно всемирную паутину исходной, а реальный мир вторичным. Собственно, его так и называют – реалом: “Давай встретимся в реале!” Появились также глаголы, обозначающие переход именно из настоящего, то есть сетевого, в ненастоящий, то есть реальный мир. Не пора ли нам развиртуализоваться, – говорит обитатель сети другому (варианты – развиртуализироваться, девиртуализ(ир)оваться). Что означает – познакомиться в том, другом мире – мире № 2. Впрочем, есть пара слов, сохраняющих определенное равенство между этими мирами, – оффлайн и онлайн.

Так что еще не до конца ясно, кто в доме хозяин.