Стук секунд

Стук секунд

Голубые пролетают, дали,

Стук секунд биением сердец.

Как красиво в завтра мы мечтали,

Строя жизнь из годовых колец.

Все необъяснимо

Испить глоток из чистоты,

Кристального рассвета.

И капельку смахнуть росы,

У изголовья лета.

Летящим шепотом листвы,

Укрыться от прохожих.

И акварелями цветы,

И много дней погожих.

И в промежутке красоты,

Неразличимо зримо.

Мечты твоей и пустоты,

И все необъяснимо.

Война задумалась сама

Война задумалась сама,

Устала куролесить.

На бой ее толкает тьма,

И не давая взвесить.

Где ложь, прикрытая листком?

Где правда бьется в муках?

И у надгробия венком,

Она грустит в разлуках.

И силы зла ее зовут,

Все истребить живое.

И ветры грозные ревут,

На небо голубое.

И прошлогодняя трава,

Вся заросла бурьяном.

И сиротинкою молва,

В дома идет обманом.

И словом ласки обо всем,

И неизбежность судим.

И меж началом и концом,

Себя мы только любим.

Но грех один

Мы, согрешив, затем грехи отмолим,

И вновь опять подвластные грешить.

И где-то там себя побеспокоим,

С грехами нам не подобает жить.

Но грех один, который выделяясь,

Из той шеренги признанных грехов.

Им правит мир… И ложью прикрываясь,

Он отпечаток памяти веков.

И моль его в труху не превратила,

И ветры полоскали как белье.

И смерть косой зазубренной косила,

И вороша все старое былье.

И быль, и даль придуманного счастья.

И истины надгробные могил…

Могли ли быть без нашего участья?

И кто же так наш разум покорил?

Слетятся снегири

На первый снег слетятся снегири,

И голубую ель собой украсят.

И льются новогодние дожди,

Звенят сосульки, о судьбе судачат.

И вотканные тени от берез,

Расставлены как шахматы в сугробах.

И горячит, гоняя дождь мороз,

И правда затеряется в итогах.

И одеяло жизни в лоскутах,

Из всех цветов подобранных случайно.

И все мелькает рядом в мелочах,

И если бы так не было печально.

Заплатки дорог

Заплатки убегающих дорог,

Так глубоко проникли к нам, по сути.

Как старый, накренившийся порог,

И воздух поржавел от чистой мути.

И вера, и надежда, и любовь,

Закрыты горизонтом мирозданья.