На острие меча

22

Когда, держа шляпу на изгибе правой руки, перед Мазарини предстал гонец, его лицо показалось кардиналу знакомым.

– Осмелюсь представиться, ваша светлость: лейтенант роты королевских мушкетеров граф д'Артаньян, по личному приказу главнокомандующего принца де Конде. С посланием от его светлости.

– А, это вы… – с нескрываемым разочарованием произнес Мазарини и, с сожалением взглянув на источающий тепло камин, подошел к широкому массивному столу из орехового дерева.

– Мне докладывали, что под стенами Дюнкерка погибло много наших храбрых мушкетеров…

– Это правда, ваше высокопреосвященство.

– К счастью, вы, оказывается, живы.

Мазарини взглянул на висящую напротив картину: залитый жарким летним солнцем залив у мыса Изола-делле-Корренти, неподалеку от городка Пакино на Сицилии. Вид этого южного пейзажа, возвращавшего в один из прекраснейших уголков родного острова, иногда согревал кардинала больше, чем пламя камина.

– Как видите, жив. О чем король Испании и его генералы весьма и весьма сожалеют, – вежливо отзвенел шпорами д'Артаньян, едва заметно склонив голову.

– Боюсь, что не только они, – как бы про себя уточнил кардинал. – Так что же решил поведать нам доблестный полководец?

– Главнокомандующий приказал сообщить вам и ее величеству королеве, что у стен Дюнкерка вновь появилась испанская эскадра с войсками и оружием на борту. Все крепости, занятые испанцами на севере Франции и во Фландрии, спешно укрепляются ими артиллерией, а гарнизоны пополняются войсками.

– Все это оч-чень интересно, – мрачно проговорил Мазарини. – Королеву Франции и правительство ее величества ваше сообщение приведет в неописуемый восторг.

– А также он просит сообщить, что наши войска понесли большие потери.

Мазарини устало посмотрел на мушкетера. Он мог бы и не выслушивать всего этого, ибо то же самое недавно слышал из уст генерала де Колена. Но, с другой стороны, первый министр не мог не принять и не выслушать офицера, направленного ему самим принцем де Конде. Это было бы слишком вызывающе.

– Опять большие потери, – прокряхтев, опустился он в довольно жесткое рабочее кресло. – И это – не овладев ни одной крепостью, не освободив от испанских идальго ни одного дюйма французской территории… Так они и воюют – наши хваленые гвардейцы и лихие королевские мушкетеры.

– Увы, гвардейцев и мушкетеров осталось так мало, ваша светлость, что не стоит огорчаться. А войско, набранное в провансальских и шампанских деревнях да в местечках Нормандии, вызывает у нас, офицеров, лишь горькие улыбки. Было бы странно, если бы, имея таких новобранцев, мы сумели бы взять хоть какую-нибудь полуразрушенную крепость.

– Но-но, лейтенант. Развязность мушкетеров общеизвестна, тем не менее… Что там у вас еще?

– Прошу прощения, ваша светлость. Но это и мнение командующего. Принц де Конде просит вашу светлость настоятельно потребовать от военного министра новых подкреплений. Без них армия вряд ли сможет продержаться до конца летней кампании.

– Подкреплений, оружия, фуража… Впрочем, чего еще можно ожидать от такой армии? – задумчиво проговорил кардинал, давая понять, что хотя он и не одобряет рассуждений лейтенанта, однако вполне согласен с его пониманием того, в каком положении оказались сейчас войска принца.

– И еще он убедительно просил добиться приема на королевскую службу хотя бы двух-трех полков иностранных наемников.

– Имеющих достаточный военный опыт, – кивал Мазарини.

– Именно так.

Несколько секунд Мазарини молча просматривал лежащие у него на столе свитки бумаг, словно полки наемников могли появиться от росчерка его пера, потом удивленно уставился на д'Артаньяна.

– Однако я не вижу самого донесения.

– Его светлость принц де Конде велел передать все это на словах. В пути гонцов подстерегают испанские разъезды.

– Дело дошло до вражеских разъездов в наших тылах?

– Предосторожность, ваше высокопреосвященство.

– Принц, очевидно, считает, что все это является великой тайной для испанских лазутчиков? – снова мрачно улыбнулся Мазарини. – Неужели?

– Видите ли, как человек военный, принц прибегает к таким мерам безопасности…

– Вы свободны, господин д'Артаньян, – сурово прервал его кардинал.

– Безудержно рад этому, ваша светлость. Когда прикажете возвращаться в войска?

Не поняв сути вопроса, Мазарини снова удивленно взглянул на него. И лишь потом догадался, что в такой форме лейтенант пытается выяснить, с чем, с каким ответом ему возвращаться в ставку командующего.

– Ах, да, – не глядя на д'Артаньяна, произнес кардинал. – Ответ повезет другой офицер. Что касается вас, граф, то приказываю пока что находиться при дворце. Вы еще можете понадобиться.

– Рад служить, ваша светлость. Честь имею.