Мои грехи, моя расплата

Глава 2

– Ефим! Вернулся! – Ларка гирей повисла на шее Ефима.

– Знаю, что вернулся, – натянуто улыбнулся он.

Ларка повзрослела за два года, некогда угловатые формы округлились, грудь вздулась, бедра расширились. Она стала более женственной, и даже более симпатичной… Но после Даны он просто не мог смотреть на нее, от прежнего обожания не осталось и следа. Сохранилось только желание – и то как следствие голодного армейского прошлого.

– Как же я тебя люблю!

Она подобрала под себя ноги, и Ефим едва не просел в коленях под тяжестью ее тела… Вот если бы Дана повисла на нем, он вряд ли бы почувствовал ее вес…

– Хочешь, люби.

– А ты? – еще крепче прижавшись к нему, спросила она.

– Я хочу… Мамунь, мы скоро?

Отец ушел добывать водку в дополнение к тем двум бутылкам, что привез сын, мама на кухне жарила котлеты, старшая сестра с мужем еще не подъехали, Джек, Болек и Заз только собирались к нему. Время еще есть, чтобы вспомнить с Ларкой прошлое. Проводы, например, когда он пытался насытиться ею впрок. Девственности она лишилась раньше, но в тот день клятвенно обещала дождаться его из армии. Обещала и дождалась. Зачем?

Ларка жадно набросилась на Ефима, он и опомниться не успел, как оказался под ней в одной только майке. И сама она расчехлилась «от» и «до» – как по команде, за сорок пять старшинских секунд.

– Какой же ты классный! – счастливо пробормотала Ларка.

– Это у тебя экстра-класс, а я так…

В постели она окунула его и себя в индийскую Камасутру с вакхальными элементами шведско-немецкой видеоклубнички, о чем в армии он мог только робко мечтать.

– Где научилась?

– Я?! Научилась?! – опешила она. И возмущенно: – Ничего я не училась! Это у меня от души!.. Я так тебя ждала! Так мечтала, что мы с тобой…

– Мечты имеют свойство сбываться, – невесело улыбнулся Ефим.

– А ты мечтал? – настороженно посмотрела на него девушка.

– Вот я и говорю, что сбываются, – отделался он расплывчатой фразой.

– Ты меня любишь?

Он приготовился солгать, но от этого его спасли громкие голоса в прихожей.

– Ефим, братуха! – гаркнул Джек – Женя Лебедихин, чемпион области по боксу, тяжеловес.

Дверь в комнату содрогнулась от увесистого, но далеко не самого мощного удара.

– Ефим! Выходи, подлый трус! – хохотнул Заз, получивший свою кличку в честь Запорожского автомобильного завода.

Звали его Костя Запорожнев, и был он тоже боксером, – мастер спорта, серебряный призер союзного первенства, но в более легком весе.

– Да он там с Ларкой! – подал голос Болек.

Болеслав Гуревич, поляк по отцу и краснобай по матери, также занимался боксом, но далеко не так успешно, как его друзья. Зато он все про всех знал, и язык у него был подвешен, как у хорошего замполита.

– Братишка, ты там не затягивай! Нам оставлять не надо! Выходи скорей! – отбарабанил Болек.

– Выхожу!

Ларка еще не успела прикрыть свою наготу, а Ефим был уже в брюках и майке.

– Ой! – Девушка увидела, как открывается дверь, и шустро юркнула под одеяло.

– Ефи-им! – Джек одобрительным взглядом окинул его. – Ну ты амбал!.. Здорово, брат!

Ефим всерьез занимался силовой атлетикой. На втором году службы каждый вечер – и в дождь и снег – качал железо в спортгородке. И на турнике за все это время сантиметров на десять вытянулся. В общем, окреп и возмужал. Но все же ему пришлось туго, когда Джек заключил его в свои медвежьи объятия; Ефим чуть не лопнул от напряжения в небезуспешной тем не менее попытке совладать с его натиском.

– Могу-уч! – прогудел Лебедихин, отпуская его.

Заз не стал испытывать Ефима на прочность. Приветливо пожал ему руку, в дружеских объятиях легонько похлопал его по спине.

– Ефим, братишка! – расплылся в улыбке Болек. – Через две весны, через две зимы…

Он не служил в армии, но так же, как и Ефим, за два года прибавил и в росте, и в массе.

Черные волосы, зализанный пробор, шельмовские глазки, узкий с горбинкой нос, пухлые влажные губы. Но как одет – модный спортивный костюм, дорогая кожанка.

Джек и Заз были в таких же куртках, и казалось, вросли в эту кожу – сколько времени они в доме, но раздеваться не торопятся… И цепи у них на шеях, из такого же дешевого золота, как на тех парнях, которые встречали Макара.

И внешне они чем-то были похожи на тех ребят: такие же внушительные и нахально раскованные. И так же, как на вокзале, здесь разыгрывалась встреча. Макар вернулся из Москвы, а Ефим – из армии. И с женщинами схожая ситуация: и Дана тогда была в сторонке, и Ларка сейчас таилась под одеялом. Различие заключалось лишь в том, что Макар скорее всего любил свою подругу, а у Ефима к Ларке уже не лежала душа…

– Ну и чего ждем? Раздеваемся, проходим в зал! – забористо, но с добродушной улыбкой сказала мама.

Она уже накрыла стол, а отец разлил водку по стопкам – в нетерпеливом ожидании начала торжества.

– Здорово, Аркадий Ефимович! – бравурно поприветствовал его Джек.

К счастью, он не стал жать ему руку в привычной своей манере, иначе со своей дурной силой переломал бы ему пальцы. Ефим пошел в мать, которая была у него крупной женщиной, с широкой тяжелой костью, потому и в рост он удался, и вширь. А отец был худым и тонкожильным. Он любил заглянуть в стакан, но, в отличие от многих своих друзей, не спился, потому что побаивался маму, которая могла приструнить его и грозным окриком, и кулаком.

– Вдруг откуда ни возьмись… Лариса, привет!

Болек первым увидел вошедшую в комнату Ларку, разомлевшую от встречи с любимым. С развязной улыбкой поздоровался с ней и хлопнул по свободному стулу подле себя. Но девушка лишь мельком глянула на него и опустилась на диван рядом с Ефимом.

– А чего такая невеселая? – не унимался Болек. – Ефим из армии вернулся, радоваться надо… И нам тоже радуйся. Мне, например… Что тебе мешает радоваться?

Он бы продолжал в том же духе, если бы Заз не ткнул его локтем в бок.

– Ты, Ефим, не обращай на него внимания. Парень перевозбудился, встрече обрадовался, все такое…

– У самого скоро проводы, – усмехнулся Джек.

– Ну, если Ларка меня провожать будет, тогда да, – нахально улыбнулся Болек.

Он был единственным из всей компании, кто не служил. Джек и Заз уволились еще год назад, хотя были одного с Болеславом возраста.

– А тебе что, моя Ларка нравится? – пристально посмотрел на него Ефим.

– Угадал, – кивнул Заз. – Сохнет он по твоей Ларке…

– Не сохну, а сырею. Горючими слезами заливаюсь, – хмыкнул Болек. И, улыбнувшись через силу, поднял тост: – Давай, Ефим, за тебя выпьем! За твое возвращение! Физкульт-ура!

– Ну и как нынче мотострелки живут? – выпив, с легкой насмешкой спросил Джек.

– Да как обычно.

– Рожденные ползать…

– Ой да ладно, сам-то много летал? – поморщился Ефим.

– Да уж было, и летали, и прыгали…

Джек служил в десанте, Заз – в морпехе, а Ефима угораздило попасть в мотопехоту.

– Да ты не расстраивайся, – хмыкнул Джек. – Болек у нас тоже в пехоте служит… И не только он…

– Это ты о чем?

– Да так, есть одна тема… Потом поговорим…

Еще не выпили и половины, когда Джек засобирался.

– Пора нам, брат, – сказал он с видом человека, уходящего на войну.

– Шутишь? – удивленно посмотрел на него Ефим.

– Да какие уж тут шутки, когда дела? – поднимаясь со своего места, с важным видом изрек Заз.

– Какие дела?

– Пошли, воздухом подышим…

Ларка собралась идти на улицу вместе с ним, но Болек ее удержал:

– Не женское это дело…

Во дворе у подъезда стояла красавица «девятка» цвета «мокрый асфальт» с тонированными стеклами. И к удивлению Ефима, Заз открыл водительскую дверь своим ключом, взялся за руль.

– И ты садись, – легонько подтолкнул его к машине Джек.

– Давай, давай, – увлекая его за собой на заднее сиденье, залихватски подмигнул ему Болек.

Конец мая для Южного Приуралья – пора прохладная. И чем ближе к ночи, тем студенее воздух. Плюс к тому еще и дождик накрапывать стал. А в салоне машины тепло и сухо, и музыка из динамиков мягко льется.

– Вот так и живем, брат, – обернувшись к Ефиму, сказал Джек.

– Как так?

– На крутых тачках ездим, в коже ходим… Не понимаешь? – пристально посмотрел на него Заз.

– А ты думаешь, я тупой? – тем же ответил ему Ефим.

Он служил в крупном областном центре недалеко от Москвы, с людьми общался, в увольнениях был, знал, что вытворяют крутые отчаянные парни – народ пугают, обкладывают коммерсантов данью, друг с другом воюют, бьются насмерть в жестоких драках. Новое время, новые рыночные отношения… Милиция, говорят, в замешательстве, властям наплевать на все, кроме собственных карманов… И в самом Черногольске два года назад уже улавливались подозрительные движения, поутихшая было вражда между районами вспыхнула с новой силой, «Пятый квартал» ходил на «Белую речку», «Южники» выясняли отношения с «Центром». И в спортзале, где занимался Ефим, иногда становилось тревожно, тот же «Пятый квартал» чуть ли не в открытую вербовал бойцов из боксеров, тренер дядя Лева пробовал этому помешать, но пострадал – кто-то неизвестный проломил ему голову железным прутом, и незадачливый «миротворец» надолго слег в больницу…

– Рэкет? – спросил он, демонстрируя свои познания в суровых реалиях дикого капитализма.

– Ну, можно сказать и так, – кивнул Джек.

– А если точней, мы людей защищаем, – с самым серьезным видом сказал Заз.

– Каких людей?

– Разных… Неспокойно в городе, гопота, спортсмены, старые, новые. И все как с цепи сорвались, всем деньги нужны, вот и кидаются на коммерсантов как собаки. А мы этих людей защищаем, ну, чтобы они спокойно работали…

– Спокойно работали… – скривился Джек. – Да их тут как телков режут. Если б не мы, всех бы перерезали…

– Кто это мы?

– Мы это мы… Команда у нас… Телегина ты знаешь.

– Виктора Яковлевича?

– Я же говорю, знаешь. Он и раньше нас тренировал, и сейчас тренирует…

– Нас Кротов тренировал, – не согласился Ефим.

Виктор Яковлевич Телегин был хорошим тренером, но занимался он с группами помладше, хотя иногда и замещал Кротова, который в свое время и поднял Ефима до уровня мастера спорта. Телегин в этом плане послабей был – молодой, горячий, но без должного опыта.

– Кротов сейчас в Перми работает, а Телегин у нас… Он ребят собрал, сказал, что людям помочь надо, мы с ним согласились, ну… В общем, коммерсантам помогаем…

– И они вам за это платят?

– А кто сейчас за бесплатно что-то делает? Менты и те зарплату получают…

– Но мы не менты, – покачал головой Джек. – Мы круче… Нас боятся, нас уважают, и с техникой у нас получше. Они на «калошах» ездят, а у нас какие тачки, сам видишь. А Телегин себе «Мерседес» взял, там такой конь, обзавидуешься…

– И что дальше? – смочив слюной пересохшее горло, спросил Ефим.

– А что дальше? Дальше ты сам должен выбирать, или с нами, или без нас…

– А куда тебе деваться? – спросил доселе молчавший Болек. – Куда пойти, куда податься? На завод гайки крутить? Так стоит ваш станкостроительный, кому сейчас эти гробы нужны, когда за границей такая техника, что вам и не снилось…

– А зачем ты мне это говоришь? – изобразил удивление Ефим. – Меня что, уговаривать надо?

Силой его природа не обидела, амбициями тоже. Мастером в цеху вкалывать неохота, да и не для того он свою физическую мощь ковал. Он хорошо жить хочет, красиво, чтобы в коже ходить, на «девятках» ездить и чтобы карман тяжелила звонкая монета. И чтобы боялись его, чтобы уважали… И чтобы Макар не смотрел на него больше как на собачью плешь, чтобы на равных с ним общался…

– А я знал, что ты согласишься, – задорно подмигнул ему Джек.

– Согласишься… – усмехнулся Болек. – Да к нам чтобы попасть, в очередь выстраиваются… И ты бы в очереди стоял, если бы не мы…

– Какая очередь? – хмыкнул Заз. – Это для всех очередь, а Ефим уже давно в нашей теме, спортзал для него дом родной… Там сейчас все наши, завтра поедем, с Телегиным поговоришь, он человек правильный, он тебе все расскажет, к нам в бригаду поставит…

– К вам, в бригаду?

– А ты думал. У нас тут все серьезно, даже круче, чем у «речных»…

– А что, «Белая речка» крутая?

– Отстал ты от жизни, брат. «Речные» весь город под себя чуть не взяли. «Синих» задавили, «Пятый квартал» подмяли, айзеров успокоили, да весь «центр» под них лег, отвечаю. Короче, если б не мы, они бы весь город держали. Мы у них север отбили, все восточные кварталы наши, «центр» с ними делим. Им свое, нам свое, нормально, короче, живем… Мы, например, барахолку на Дзержинке держим, там такие навары, что как сыр в масле кататься будешь…

– Ну чего ты его уговариваешь? – улыбнулся Джек. – Человек и сам понял, где мед, а где деготь… Ложку дадим, пусть мед хлебает…

– А Макара знаете? – некстати спросил Ефим.

– Макара?! Какого Макара?

– Ну, я не знаю, кличка это или зовут его так. Здоровый такой, видно, что спортсмен, мы с ним в поезде ехали, тельник у него десантский…

– Ну, тельник – это не примета, – в раздумье покачал головой Заз.

– Еще цепь у него золотая, вот, в мой палец толщиной…

– Цепь? Цепь – это круто…

– Золото высокой пробы. Я, конечно, не специалист, но видно, что проба хорошая…

– А у нас что, плохая? – тускло спросил Джек. И сам же себе ответил: – Если честно, дерьмо турецкое, триста семьдесят пять грамм на кэгэ… Ничего, я себе скоро три девятки возьму…

– Значит, не знаете Макара, – решил Ефим.

– Он из братвы или сам по себе?

– Его на вокзале братва встречала… И Дана с ним…

– Кто?! Дана?! – встрепенулся Болек. – Красивая, да, такая?

– Что есть, то есть…

– Ну так бы сразу и сказал… Это Дана Ольховская, наша черногольская мисс прошлого года. Ее на «Мисс Россия» приглашали, а Макар не пустил… Лева Макаров, он у Демида в бригадирах… Демид и Усач, они над «речными» стоят, ну, если не знаешь…

– Уже знаю… Значит, Макар против нас.

– Против нас, – кивнул Джек и с кислым видом огладил скулы. – Я его конкретно знаю…

– Мы с ихними зимой сходились, на речке, чисто ледовое побоище, – пояснил Заз. – Джек ему нос поломал, а Макар ему скулу выбил… Весело, короче, было…

– А тебе зачем Макар нужен? – с интересом спросил Болек. – Ты что, на Дану запал?

– Я запал?! – чувствуя, что краснеет, мотнул головой Ефим.

– Да ладно, не запал. У меня у самого кровь в жилах застыла, когда ее увидел… Макару повезло, не вопрос, с такой лялькой живет… Значит, в поезде с ними, говоришь, ехал? – внимательно посмотрел на него Болек.

– Да. Они в Москве были.

– Он тебе это сам говорил?

– Нет… Я его всего один раз видел, он из купе выходил… Его на вокзале встречали, там у него про Москву спросили, он сказал, что лучше не бывает…

– Что он там делал?

– Спроси что-нибудь полегче.

– Что еще слышал?

– Это что, допрос?

– А ты, Ефим, не дуйся, – без тени какой бы то ни было иронии сказал Заз. – Дело серьезное, твой Макар – наш враг, «речные» к заводу плотно подобрались…

– К какому заводу, к нашему?

– Да наш на ладан дышит… Медно-серный завод, там медь, цинк, сера, на это за кордоном большой спрос… Все через Москву идет, может, Макар контакты там какие налаживал…

– Не знаю ничего.

– Ну не знаешь и не знаешь… Ты домой иди, а у нас тут одно дело есть. Завтра в спортзале встретимся, к десяти подходи, я с Телегиным насчет тебя поговорю. Вместе дела делать будем…

Друзья уехали, а Ефим как неприкаянный отправился домой. Ему не хотелось на дискотеку, где можно было пошуметь и подраться в свое удовольствие, он не думал о Ларке, которая ждала его дома. Все мысли были заняты Даной и ее авторитетным кавалером. Он думал о том, что все складывается лучше некуда. Он займет свое место в команде Телегина, он станет частью единого и могучего целого, и не он, а Макар будет бояться его. Рано или поздно они сойдутся в жестоком бою, Ефим возьмет над ним верх и докажет всем и ему в частности, что имеет все права на Дану. Тогда же он предъявит ей эти права, и она станет его женщиной…