Истоки русской души. Обретение веры

Светские послания

Владимир Мономах

Владимир Всеволодович Мономах (1053–1125) – старший сын князя Всеволода Ярославича, внук Ярослава Мудрого, а по матери внук византийского императора Константина Мономаха. Великим князем в Киеве он стал в 1113 году, а до этого княжил в Смоленске, Переяславле и Чернигове. Еще при жизни Владимир Мономах прославился своим полководческим талантом, совершив более восьмидесяти «великих» воинских походов, «малые» же походы исчислялись, видимо, сотнями. В историю Древней Руси Владимир Мономах вошел и как политический деятель, поставивший во главу угла идею единства Руси, которой он неизменно следовал в своих практических деяниях, – он смог пресечь княжеские междоусобицы, возвысить авторитет великокняжеской власти, усмирить соседей-кочевников, объединить Русь под своим руководством.

Князь Владимир Мономах на великом княжении в Киеве.

Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг.

Но, кроме того что Владимир Мономах являлся крупнейшим военно-политическим деятелем Киевской Руси, он был и глубоким религиозно-философским мыслителем. Об этом свидетельствует его знаменитое «Поучение» – наказ, завещание, которое Владимир Мономах предназначал для своих детей. По мнению большинства современных исследователей, «Поучение» было написано великим киевским князем скорее всего в 1117 году.

Текст «Поучения» показывает, насколько глубоко к началу XII века христианское миросозерцание проникло в души и сердца мирских людей. Ведь, по сути дела, «Поучение» Владимира Мономаха – это первое известное нам в Киевской Руси светское произведение, основанное на христианском вероучении. Иначе говоря, это первое русское христианское сочинение, написанное светским человеком, а не монахом или священнослужителем.

Конечно, в «Поучении» можно увидеть, что на бытовом уровне в жизни русских людей XII века еще сохраняются языческие обычаи. Так, сам Владимир Мономах продолжает носить два имени – «нареченный в крещении Василием, русским именем Владимир». Языческий образ ожидания смерти – «на санех седя» – используется великим князем для объяснения причин создания «Поучения». Именно по древней, но сохраняющейся еще на Руси языческой традиции умершего везли либо в ладье, либо в санях. Следовательно, великий князь написал свое «Поучение», находясь на склоне лет, готовясь отойти в мир иной. Не чуждо Владимиру Мономаху и воспевание воинской доблести князей, своими корнями уходящее в языческую древность.

И тем не менее весь строй, вся основная символика и основные идеи «Поучения» Владимира Мономаха – глубоко христианские. Многочисленные и объемные цитаты из Псалтири и трудов Василия Великого, приведенные в тексте «Поучения», показывают не только хорошее знание Владимиром Мономахом христианской литературы, но и то, что именно христианские идеи были фундаментом всего мироощущения великого киевского князя. И главный наказ, который он обращает к своим детям, заключается в том, чтобы они всей душой приняли и исполняли правила христианского благочестия, хранили в своих сердцах истинную веру. И тогда у них сохранится надежда на вечное спасение, которая окрыляет душу всякого христианина и составляет главную цель земного бытия: «…Освободиться от грехов своих и Царствия Небесного не лишиться».

Князь Владимир Мономах на церковной службе («умиляшеся и слезы испускаше»).

Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг.

Красной нитью через текст всего «Поучения» проходят два глубинных христианских символа. Первый из них – символ сердца. В христианском понимании сердце – это вместилище и хранилище Божией благодати, средоточие и ядро всей человеческой личности. Поэтому именно к сердцам своих детей взывает Владимир Мономах, надеясь, что они примут его наказ «в сердце свое». И также к сердцам своих детей обращается он в надежде на то, что, истинно уверовав, они не будут лишены Божией благодати: «Если вам Бог смягчит сердце, слезы свои пролейте о грехах своих».

Второй символ – символ страха Божиего, который неразрывно связан с символом сердца. Уже в начале «Поучения» Владимир Мономах пишет: «Прежде всего, Бога ради и души своей, страх имейте Божий в сердце своем и милостыню подавайте изобильную, это ведь – начало всякого добра». По сути дела, здесь мы встречаемся почти с дословным прочтением библейской мудрости. «Начало мудрости – страх Господень», – говорится в Псалтири (111:10) и в Притчах Соломона (1:7, 9:10). И недаром, завершая свои наказы детям, Владимир Мономах вновь возвращается к этому символу: «А вот вам и конец всему: страх Божий имейте превыше всего». В этом отношении интересен тот факт, что идея страха Божиего уже вышла из монашеской среды и проникла в умы и души светских людей, даже властителей.

Необходимо отметить, что позднее символы сердца как вместилища Божией благодати, и страха Божиего как начала мудрости, станут одними из важнейших во всей древнерусской религиозно-философской мысли. Более того, эти символы будут сохранять свое значение и в XVIII–XX вв., став основой целого направления в отечественной философии, получившего именование «метафизика сердца».

В «Поучении» Владимира Мономаха перед нами разворачивается настоящая, яркая и образная картина христианского благочестия. И это тоже не случайно. Ведь одна из целей «Поучения» – показать идеальный образ христианского государя. Покаяние, милосердие, молитва, попечение о слабых, справедливость, упование на Бога объявляются Владимиром Мономахом теми «малыми делами», которые доступны всем и которые должны служить основными принципами управления государством. Среди этих принципов – и обязательный союз с церковью, уважительное отношение к священнослужителям. Но при этом Владимир Мономах постоянно делает акцент на главной для него в этом случае идее – инициатива истинного христианского благочестия должна исходить от правителя.

Древнее знамя с образом князя Владимира Мономаха.

Худ. Ф. Г. Солнцев

Интересно в этом отношении, что Владимир Мономах, будучи светским правителем, довольно-таки скептически относится ко все более нараставшему с конца XI века аскетизму. Наоборот, он утверждает, что исполнение Божиих заповедей не составляет больших трудностей, а включает в себя всего лишь «три малых добрых дела»: покаяние, слезы и милостыню. Он призывает своих детей: «И Бога ради, не ленитесь, умоляю вас, не забывайте трех дел этих, ибо не трудны они: это не затворничество, не монашество, не голодание, которые иные добродетельные претерпевают, но малыми делами можно получить милость Божию».

Идея «спасения малыми делами», столь ярко представленная в «Поучении» Владимира Мономаха, – это, возможно, некий отголосок все еще сохраняющего свое влияние раннего древнерусского христианства, близкого к кирилло-мефодиевской традиции. Ведь и само христианское мироощущение великого князя – достаточно светлое и оптимистичное. Впрочем, может быть, в данном случае и не было влияния традиции раннего русского христианства, но зато очень зримо представлено именно светское восприятие христианского образа жизни. В самом деле мирянину непросто, а скорее невозможно строить свою жизнь по монастырским правилам. Но всякий верующий христианин тоже стремится к спасению души, а значит, должны существовать некие правила для жизни в миру, с определенными послаблениями, соблюдение которых позволяет ему надеяться на достижение этой цели. Именно поэтому Церковь предъявляет к мирянам гораздо меньшие требования, нежели к инокам и иным церковным людям. Здесь и приходит на помощь идея «спасения малыми делами». О влиятельности этой идеи в XII веке свидетельствует «Слово о князьях», в котором так же, как и в «Поучении» Владимира Мономаха, проповедуется спасение «малыми делами», доступное любому христианину, даже обремененному домом, женой и детьми.

Важнейшей задачей истинного христианского правителя, помимо насаждения христианского благочестия, является сохранение единства своего государства. Поэтому, когда Владимир Мономах излагает в «Поучении» историю своей жизни, столь ярко вырисовывается идея единства Руси. Именно этой идее и служил сам Владимир Мономах.

Об этом свидетельствует еще одно его произведение, дошедшее до нас – «Письмо к Олегу Святославичу», внуку Ярослава Мудрого и многолетнему сопернику Мономаха. В этом письме Владимир Мономах призывает своего соперника отказаться от кровопролитной борьбы и мести, несмотря даже на то, что Олег Святославич убил в междоусобной борьбе за город Муром сына Мономаха – Изяслава.

Это письмо – свидетельство того, как сам Владимир Мономах, обуреваемый жаждой мести, подавляет в себе это низменное начало и пытается замириться с братом. «О я, многострадальный и печальный! – восклицает Владимир Мономах. – Много борешься, душа, ты с сердцем и одолеваешь сердце мое, потому что, будучи тленным, размышляю, как предстать перед Страшным Судьею, не покаявшись и не примирившись друг с другом».

Источником его мирных намерений служит, во‑первых, идея Христовой любви, а во‑вторых, забота о единстве Русской земли. Поэтому и обращается он к Олегу Святославичу с призывом к смирению и покаянию, утверждая: «…Не хочу я зла, но добра хочу братии и Русской земле».

Произведения Владимира Мономаха – «Поучение» и «Письмо к Олегу Святославичу» – дошли до нас в единственном экземпляре в составе Лаврентьевской летописи. Но это не значит, что они не были известны современникам и потомкам. Идеи, проповедуемые Владимиром Мономахом, были очень популярны в Древней Руси. А сам образ Владимира Мономаха, князя-воина и князя-мыслителя, постоянно присутствовал в древнерусской литературе. Более того, в XVI веке, когда встал вопрос о принятии московскими великими князьями царского титула, именно Владимир Мономах как внук константинопольского императора стал важнейшим звеном в генеалогическом древе, обосновывающим царские претензии московских государей. И недаром царский венец, которым стали венчаться на царство, получил название «шапки Мономаха», хотя, как известно, не имел к историческому Мономаху абсолютно никакого отношения.

Венчание Владимира Мономаха царским венцом.

Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг.

Перевод Д. С. Лихачева.