Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава третья.. В казематах
В ожидании, когда заключённым понесут ужин, Брысь и его новый знакомый расположились в тенёчке под кухонным крыльцом. Толстяк собрался было продолжить рассказ о крепости, но путешественник во времени закрыл глаза, притворяясь спящим – не потому, что не интересно, просто хотелось додумать мысль, которая засела в голове и не давала покоя.
Мысль ёрзала, ускользала и нервировала, отказываясь принимать чёткие очертания. Наконец удалось зацепиться за главные слова: народ, лучшая доля, восстание против царя. Клубочек стал разматываться и привёл к недавно пережитым событиям: лжеплотнику Степану, взрыву в императорской столовой…
Конечно, Николая Первого Брысь знал не так хорошо, как его сына и своего друга Александра, но проникся к нему симпатией во время пожара в Зимнем дворце, когда государь наравне со всеми тушил пламя. Да ещё почти половину пожарных во главе с Наследником престола отправил на окраину Петербурга, где тоже вспыхнул огонь. Ещё он помнил его допоздна сидящим в кабинете на первом этаже – на письменном столе горели свечи, а шторы были всегда открыты, чтобы любой желающий мог заглянуть в окно и увидеть царя за работой, а по утрам он безо всякой охраны прогуливался вдоль набережной, запросто раскланиваясь с каждым встречным.
Вот представить Народ никак не получалось, отдельных Людей – да, а целиком – нет. С самого детства Люди поделились для Брыся на хороших, плохих и очень плохих. Хорошие жалели бездомного котёнка, гладили и давали молочка или колбаски; плохие равнодушно проходили мимо; очень плохие натравливали на него собак или прогоняли пинками, когда голод вынуждал его просить еды.
В последнее время искателю приключений везло на встречи с Хорошими: Любочка, гвардеец с крыши, царевич Александр, принцесса Мария, сотрудницы музея, девушка на берегу…
Воспоминание о ней заставило переключиться на составление плана помощи. Для начала Брысь собирался проникнуть в каземат, где томился князь, и попробовать процарапать в краске, которой были замазаны стёкла, дырочку, чтобы молодая женщина и её муж смогли увидеть друг друга и попрощаться. Конечно, это легче придумать, чем осуществить, – попробуй, объясни свои намерения Человеку!
Размышления прервал возглас Варфоломея:
– Пора!
Час ужина настал, и тюремщики повезли на тележках большие кастрюли с не очень ароматной похлёбкой, оловянные миски, ложки, краюхи серого хлеба и бидоны с водой.
– Однако ты лучше питаешься! – Брысь осуждающе взглянул на растолстевшего от котлет кота.
Варфоломей засмущался и даже не стал оправдываться – его, и впрямь, кормили лучше.
Охранник открыл тяжёлую дверь, и они вошли в длинный коридор. После улицы, залитой солнечным светом, он показался очень мрачным, а сырые кирпичные стены… шевелились! Брысь заинтересовался и рассмотрел их ближе – своды сплошь покрывали мокрицы и тараканы! Чистоплотному коту стало жутко и захотелось немедленно дать дёру.
С трудом сдерживая отвращение, поборник справедливости следовал за Варфоломеем, удивляясь, зачем тот вообще сюда заходит. Тюремный кот словно прочитал его мысли и шепнул:
– Скучно у нас! Никаких развлечений!
– А почему шёпотом?
– Так порядки такие: запрещается громко разговаривать.
– Всем? Даже охранникам?
– Им тем более нельзя. Главный надзиратель нажалуется коменданту и тогда провинившегося накажут!
– Как накажут?
– Высекут!
Брысь подивился строгостям и заглянул в первый каземат. Там было так же сыро, полчища насекомых на стенах и темно, потому что краска на окнах-амбразурах почти не пропускала свет. Возле стены стояла железная кровать, рядом – небольшой деревянный стол, в углу – старое ведро. Воздух такой затхлый, что оставалось загадкой, как узник им дышит.
Заключённый шагнул навстречу, протягивая руку за миской, и Брысь увидел на его ногах цепь. Она смыкалась вокруг лодыжек тяжёлыми железными кольцами.
– Что это? – тихо спросил он Варфоломея.
– Кандалы.
Вот и разъяснилось одно из непонятных слов, услышанных от девушки на берегу!
Солдат молча наполнил миску баландой, отломил кусок хлеба, налил воду в глиняный кувшин на столе, вышел и запер дверь. Быстро и без единого слова!
Выполнение плана усложнялось! Пока охранник катил тележку дальше, Брысь лихорадочно соображал. Придётся жертвовать собой больше, чем он рассчитывал!
– Слушай, Варфоломей! Во сколько приносят завтрак?
– В семь.
– Значит, завтра утром увидимся!
– Как это?
– Мне придётся остаться здесь на ночь.
– Где здесь?
– У князя Трубецкого.
– Да зачем он тебе?
– Потом расскажу!
Варфоломей энергично замахал полосатым хвостом, прощаясь, и даже, наверное, чуть-чуть похудел от переживаний за нового знакомого. Вот отчаянный! Он бы здесь ни за что не остался! Сам он ходил сюда лишь за тем, чтобы нервы пощекотать и с большей радостью выскакивать из сырости и мрака на солнечный свет и свежий воздух, напоённый вкусными запахами котлет и молока!
Солдат открыл дверь в третий каземат, и путешественник во времени, шмыгнув внутрь, спрятался под кроватью…
