Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки

Глава 7

Телеграмма посла Германии в Советском Союзе Министерству иностранных дел рейха.

«№ 158 от 3 августа 1939 г.

Москва, 4 августа 1939 г. – 00.20

Сегодня во время совещания, длившегося 1 час 15 минут, Молотов отбросил свою обычную сдержанность и казался необычайно открытым. Я сослался на мою последнюю беседу с ним и сказал, что за это время в Берлине торговые переговоры возобновились и, кажется, развиваются обнадёживающим образом. Следовательно, мы рассчитываем на их скорое завершение… Молотов подтвердил, что «в общем» он был в курсе этого.

…Затем я объяснил, как на основании трёх этапов, упомянутых Шнурре, мы представляем себе нормализацию и улучшение наших отношений с Советским Союзом.

Далее я сказал, что от Балтики до Чёрного моря нет противоречий в интересах между Германией и Советским Союзом, что Антикоминтерновский пакт не был направлен против Советского Союза, что подписанием пактов о ненападении с прибалтийскими странами мы доказали нашу решимость уважать их целостность и что наши широко известные требования к Польше не означают нанесения ущерба советским интересам. Следовательно, мы считаем, что есть полная возможность согласовать наши интересы, и мы спрашиваем, какого мнения придерживается советское правительство.

Молотов ответил довольно пространно, пункт за пунктом. Он заявил, что Советский Союз всегда желал заключения экономического соглашения, и, если такое же желание существует у немецкой стороны, он считает перспективы осуществления экономического соглашения совершенно благоприятными.

Что касается отношения советской прессы, то он считает – за некоторыми исключениями – наши упреки необоснованными. Но он стоял за то, чтобы пресса обеих стран воздерживалась от всего, что может вызвать обострение отношений между нами. Он считает постепенное возобновление культурных связей необходимым и целесообразным и считает, что положительное начало уже вполне положено в направлении их улучшения.

Подойдя к вопросу о политических отношениях, Молотов заявил, что Советский Союз также желает нормализации и улучшения взаимоотношений. Это не их вина, если эти отношения были испорчены. Причиной этого, как он сказал, было, во-первых, подписание Антикоминтерновского пакта и всё, что в этой связи высказано и сделано. На моё возражение о том, что Антикоминтерновский пакт не был направлен против Советского Союза и был 31 мая самим Молотовым назван союзом против западных демократий, Молотов ответил, что, тем не менее, Антикоминтерновский пакт способствовал агрессивной позиции Японии по отношению к Советскому Союзу.

Во-вторых, Германия поддерживала Японию и, в-третьих, немецкое правительство неоднократно демонстрировало, что оно не намеревается участвовать в какой бы то ни было международной конференции, в которой принимает участие Советский Союз. Молотов привёл в качестве примера Мюнхен.

Я подробно ответил Молотову, подчеркнув, что нет смысла обсуждать прошлое, а нужно искать новые пути.

Молотов ответил, что советское правительство готово участвовать в поисках таких путей, однако хотело бы получить ответ на вопрос, каким образом мои сегодняшние заявления увязываются с тремя пунктами, указанными им. Доказательств изменения позиции немецкого правительства на сегодня недостаточно.

Я снова подчеркнул отсутствие противоположности интересов во внешней политике, упомянул немецкую готовность переориентировать наше отношение к прибалтийским странам, чтобы, если возникнет определённая ситуация, сохранить советские жизненные интересы в этом районе.

При упоминании прибалтийских государств Молотов захотел узнать, какие страны мы подразумеваем под этим термином и является ли Литва одним из этих государств.

По польскому вопросу я заявил, что мы продолжаем настаивать на наших известных требованиях к Польше, но стремимся к мирному урегулированию проблемы. Если же нас вынудят к другому решению, то мы готовы защищать советские интересы и прийти к соглашению с советским правительством в этом вопросе.

Молотов высказал явную заинтересованность, но сказал, что мирное решение вопроса зависит от всех нас.

Я решительно возразил против этого и подчеркнул, что британская гарантия, к сожалению, привела к тому, что решение зависит от польских властей.

Затем я отверг утверждение Молотова, что Германия одна виновна в ухудшении германо-советских отношений. Я напомнил ему роковые последствия заключения договора с Францией в 1935 году и добавил, что возможное новое участие Советского Союза в объединении, враждебном Германии, может сыграть подобную же роль.

Молотов заметил, что нынешний курс, принятый Советским Союзом, носит чисто оборонительный характер и направлен на укрепление оборонительного фронта против агрессии. В противоположность этому Германия поддержала и содействовала агрессивной позиции Японии подписанием Антикоминтерновского пакта и военным союзом, подписанным с Италией, преследовала как наступательные, так и оборонительные цели.

В заключение Молотов уверил меня, что он информирует своё правительство о моих заявлениях, и повторил, что советское правительство также желало бы нормализации и улучшения отношений.

Из всего отношения Молотова было очевидно, что советское правительство на деле готово к улучшению германо-советских отношений, но что старое недоверие к Германии сохраняется.

Главное мое впечатление таково, что Советский Союз в настоящее время намерен подписать с Англией и Францией договор, если они выполнят все советские пожелания.

Переговоры, конечно, могут продлиться долгое время, особенно потому, что недоверие к Англии так же велико. Мне кажется, что мои заявления произвели впечатление на Молотова. Потребуется, однако, немало усилий с нашей стороны, чтобы заставить Советский Союз повернуть в другую сторону.

Шуленбург».