Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки

Глава 2

Незадолго до описанных выше событий на партсобрании наркомата обсуждалось персональное дело коммуниста Виктора Семёновича Абакумова. Ему инкриминировалось злоупотребление служебным положением во время следственных действий: оскорбление заключённых, провокации, а в отношении арестованного чекиста разведчика-нелегала Зубова и рукоприкладство. Подобными методами следователь Абакумов добивался от подследственных признания в несовершенных ими преступлениях.

Сотрудники ИНО НКВД, вопреки бытовавшему правилу не вмешиваться, сумели Петра Зубова отстоять. Дело прекратили; Зубова восстановили на прежней работе. Немалая заслуга в том руководителей ИНО Артура Христиановича Артузова и Сергея Дмитриевича Шпигельгласа. Они пользовались непререкаемым авторитетом не только в ИНО, но и у подавляющего большинства оперативного аппарата наркомата.

На это партсобрание пригласили и руководителя Особой группы старшего майора ГБ Серебрянского, поскольку Зубов по роду своей работы соприкасался с ним. Предложений было два: первое – исключить Абакумова из членов ВКП(б), второе – объявить строгий выговор с занесением в учётную карточку и уволить из органов НКВД.

Если за исключением чекиста из партии, как правило, следовал арест с непредсказуемыми трагическими последствиями, то второе наказание, оставляло шанс на жизнь.

Присутствовавший на собрании Серебрянский, говоря о Зубове, характеризовал его как добросовестного специалиста, честного чекиста, до конца преданного партии. Коснулся и Абакумова. Осудил его аморальные поступки, но заметил, что тот ещё молод, взысканий не имел, и потому мера наказания должна быть воспитательной. Предложил ограничиться выговором. Возникло и другое предложение – перевести коммуниста Абакумова из членов партии в кандидаты, но оставить в органах НКВД.

Партсобрание согласилось с последним. И Абакумова, понизив в должности, оставили в органах.

Через год с небольшим Абакумова восстановили в правах члена партии, вернули на прежнюю должность в следственную часть. Некоторое время спустя даже присвоили очередное звание. Абакумов набирал очки.

Спустя ещё несколько лет неожиданные события заставили сотрудников ИНО вспомнить об Абакумове. Вспомнили и не могли простить себе некогда проявленную гуманность: среди арестованных сотрудников ИНО, невзирая на их огромные заслуги перед Советским государством, оказались и уважаемые руководители внешней разведки Артур Артузов и Сергей Шпигельглас. Их приговорили к высшей мере наказания.

Как оказалось, к следствию приложил руку исполнявший к тому времени обязанности начальника следственного отделения НКВД СССР Виктор Абакумов. В камеру внутренней тюрьмы на Лубянке вернули и Петра Зубова; вслед за ним и начальника Особой группы Якова Серебрянского, некогда заступившегося за Зубова и Абакумова. Поистине, ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным!

Абакумов забыл обещание товарищам по партии не повторять при ведении следствия произвола. Тогда, на партсобрании, он просил у коммунистов прощения, заверял, клялся. Теперь отплатил им за своё унижение. Мстил. Жестоко.

На костях своих жертв Абакумов делал карьеру и не замечал, что и для него самого уже обозначился аналогичный исход.

Старый работник ГПУ, испытавший на себе метод ведения дознания Абакумовым, в сердцах поделился с Судоплатовым:

– Я убеждённый атеист, далек от предрассудков. Но, по мнению верующих, «Бог не бьет своих отступников палкой». Абакумов же выбивает от подследственных нужные показания. Безнаказанным ничто на свете не остаётся. Увидите! Мы ещё доживём до возмездия.

Слушая изрядно настрадавшегося и чудом выжившего чекиста, Судоплатов ещё больше огорчался:

– Несомненно, возмездие наступит. Но сколько ещё безвинных людей пострадает! – Про себя же думал: «Разве в одном этом сукином сыне дело?»

Судоплатов был прав: абакумовы существуют лишь потому, что нужны стоявшим над ними. Система всеохватного произвола была устроена таким образом, чтобы страх висел над всеми, в том числе и над теми, чьими руками творились фальсифицированные дела. Периодически молох перемалывал и их жизни, превращая вчерашних палачей в жертвы.

Некоторые чекисты, предвидя арест и зная, чем он завершится, не выдерживали мучительных ожиданий и кончали самоубийством. Нередко так же поступали и находившиеся в длительных служебных командировках за рубежом, получив приказ наркомата вернуться в Союз.

Случалось, разведчики-нелегалы, понимая, с какой целью их отзывают, и не чувствуя за собой никакой вины, но уже узнав об аресте начальника или подчинённого, сослуживца, родственника, отказывались возвращаться. Одни отходили в сторону от какого-либо участия в политике; другие шли на службу к потенциальному противнику; третьи, не желая изменить Отечеству и зная, каким мукам будут подвергнуты, накладывали на себя руки.

Время от времени в карающее жерло наркомата попадали и самые высокие его руководители, ещё недавно обладавшие, казалось бы, неограниченной властью.