7
В большом холле гостиницы было тихо. Молоденькие девушки-продавщицы за стеклянными дверьми сувенирных лавок тихонько щебетали меж собой, склонив головки и что-то разглядывая в телефоне. Мы отправили Алексия за кислородом, а сами побрели в номер, который оказался довольно приличным. Все гостиничные номера кажутся мне «довольно приличными», если есть чистая постель и величина комнаты позволяет двоим свободно ходить. Отель хоть и был «четверкой», но в ванной комнате не оказалось бутилированной воды, и Алка наотрез отказалась пить.
Не успел Алексий заглянуть к нам с визитом вежливости, как Алка тотчас заставила его звонить консьержу.
– Скажи, что у нас в номере нет воды.
Алексий что-то сказал на странноватом хрипящем языке и повернулся к Алке:
– Они сейчас пришлют сантехника, а пока предлагают сменить номер.
Алка удивилась:
– Зачем? Другого способа получить воду в бутылке у нас нет?
Алексий смутился:
– Вы же сказали, что у вас в номере воды нет.
Алка подтвердила:
– Ни единой бутылки. Даже в мини-баре.
Алексий снова затеял разговор с консьержем,
слушал, что отвечала трубка, вздыхал, и так минут десять, Алка теряла терпение.
– Я хочу чай. Горячий. Немедленно.
Алексий пожал плечами.
– Ну и пейте, на здоровье. Набирайте воду из-под крана и пейте.
Подруга уставилась на него:
– Малыш, ты хочешь, чтобы я в этой гостинице в горной глуши пила сырую водичку? А кто меня лечить здесь будет?
Молодой человек был невозмутим.
– Водичка здесь, к вашему сведению, берется прямиком с ледников-пятитысячников. Чище вам не предложат даже при самой тщательной обработке. Вода в бутылках, которую частично завозят из Китая, грязнее, чем из-под крана. Так что пейте без опасений.
Алка молча смотрела, как Алексий выходит из комнаты, оставив на нашем чайном столике пару баллонов с кислородом, потом повернулась ко мне:
– Мне кажется, или я испытываю культурный шок?
– Зато оценишь нетронутость места.
– Нетронутость? Дикость какая-то! Нет воды в бутылках…
Не успела она высказаться, как снова постучал Алексий. Он молча вошел и поставил рядом с кислородом пару бутылок воды.
Спать хотелось смертельно, но чувство было такое, будто я прошла не одну сотню ступенек и теперь никак не могла отдышаться. Алка рядом ворочалась на своей кровати, потом вскочила и с головой засунулась в свою сумочку. Из сумочки слышалось что-то нечленораздельное:
– Я же точно сюда их складывала. Я не могла их забыть.
– Это ты о чем?
Алка вытащила голову из дамской сумочки и торжественно протянула мне белую упаковку:
– Самые лучшие.
– Для чего, вернее от чего?
– От горной болезни.
Я наотрез отказалась от незнакомых таблеток.
– Не поможет. Я лучше позвоню Алексию.
Алексий появился тоже бледный как смерть, но уже в темно-коричневых замшевых туфлях.
– Это у вас гипоксия начинается. Я вызываю врача.
Мы с Алкой пытались протестовать, но он был неумолим.
– Простите, дамы, но у меня четкие указания на ваш счет. Врач необходим.
Мы переглянулись:
– Самое время познакомиться с тибетской медициной…
Через полчаса мы обе лежали под капельницами, ассистентка молодого доктора засовывала нам в рот какие-то микроскопические шарики с запахом нафталина.
– Это для сердца. Чтобы лучше справилось с высотой.
Алке ровно не лежалось. Она то и дело поворачивалась ко мне и восклицала:
– Ты видела?!
Я не понимала, чем это она так восторгается.
– Ты видела? Он нагрел раствор до температуры тела, прежде чем засовывать в нас иглы!
– И что?
– А ты где-нибудь у нас в больнице видела, чтобы доктора нагревали растворы, прежде чем вколоть пациенту? Нашим наплевать на всасывание и усвоение! Этот доктор просто умничка…
К ее неудовольствию, я была безразлична к физрастворам, способам их приготовления и всасывания. Когда Алексий выдал доктору гонорар и медперсонал удалился, Алка решительно поднялась с постели.
– Сейчас около полудня, и мы не ели, по моим подсчетам, часов четырнадцать.
Алексий вышел, чтобы дать нам одеться.
– Буду ждать вас внизу. Пока переодеваетесь, решите – поедем ли мы в город, чтобы немного подкрепиться, или пообедаем прямо здесь, в отеле.
Спустившись, мы застали Алексия с картой города, в которую тыкали карандашами двое служащих, пытаясь объяснить, куда нам двигаться. Алка сразу влилась в небольшой коллектив:
– Ну что, куда едем?
– В ресторанчик, называется что-то вроде «Мясо яка».
– Не слишком аппетитное название. Может, это по-тибетски звучит более привлекательно.
Ресторанчик оказался небольшим уютным заведением цвета темного дерева. Алексий с видом знатока почитал меню и растерянно посмотрел на официанта. Алке не терпелось приступить к еде:
– Ты попроси для начала хотя бы лепешек, с мясом мы потом разберемся.
Нам тотчас принесли корзинку хрустящих дымящихся лепешек, за которые Алка жадно принялась. Лепешки исчезали у нее во рту с такой скоростью, что мы с Алексием бросили меню и поспешили хоть что-нибудь успеть проглотить. Утолив первый голод, Алка довольно спросила:
– А что нам официант предлагает?
– Голову яка.
– Ты ему скажи, что никакие выступающие части тела животного мы не едим. И внутренности тоже. У нас религия такая.
Алексий нахмурился.
– Я бы не стал в Тибете шутить по поводу религии.
Алка примирительно кивнула:
– Хорошо. Просто скажи, чтобы принес еще лепешек и пару-другую стейков.
Алексий переговорил с официантом, который то и дело понимающе кивал. Меня разбирало любопытство:
– О чем это вы?
– Он извиняется, совсем забыл сказать, что про нас спрашивал вон тот господин в конце зала.
Хотя это заведение трудно было назвать залом, но все же в темном углу комнаты я увидела старого монаха в обычной бордовой одежде, открывающей плечо.
Мясо яка мало чем отличалось от говядины, и мы быстро справились с обедом. От чая с маслом и солью я отказалась, заменив его на привычный кофе. Наверное, я еще не прониклась местным колоритом. Знакомый запах вселял в меня чувство комфорта и позволял немного расслабиться. За большими переездами я почти забыла о цели нашего путешествия. Алка, казалось, была озабочена тем же.
– Последний раз он звонил из Лхасы.
Алексий посмотрел на нее внимательно, но не найдя слишком сильных признаков беспокойства на ее лице, вежливо попросил:
– У вас есть его фотография? Не могли бы вы дать мне ее?
– Зачем?
– Если я участвую в этой экспедиции, то могу быть полезен. И в поисках тоже.
Алка, как обычно, нырнула с головой в свою сумочку и достала телефон, вернее, фон, и протянула его Алексию.
– Вот фото,
Алексий, даже не взглянув на изображение, встал из-за стола и направился к официанту. Официант с удовольствием разглядывал телефон, потом фотографию, потом разразился потоком непонятных нам слов. Алексий вернулся не скоро. Он хмурил брови и старался не смотреть Алке в глаза.
– Он был здесь неделю назад.
Мы с Алкой придвинулись поближе.
– И что?
– Ну, он мог что-то перепутать. Может, это не тот человек.
Алка строго посмотрела на него и приказала:
– Давай сюда этого официанта.
Алексий нехотя поднялся и привел официанта. Алка положила на стол пятьдесят долларов и жестко сказала, глядя официанту в глаза:
– Рассказывай!
Потом повернулась к Алексию и приказала:
– Переводи каждое слово!
Официант не понимал, зачем такие сложности, но, прикинув в уме, на что он потратит такие большие деньги, расплылся в улыбке и начал:
– Он был здесь в прошлую среду.
Алка задавала вопрос за вопросом:
– Один? Во что он был одет? Приехал на такси или пришел пешком?
Официант наморщил лоб.
– Я не знаю, мадам, на чем он приехал. Он был в куртке цвета хаки и в серых вельветовых джинсах. Я не помню его обуви, мне не всегда ее видно под столом. Кажется, черные кроссовки или что-то в этом роде.
Я спохватилась и надела туфли, которые тайком сняла под столом, чтобы ноги отдохнули.
Алка повторила вопрос:
– Он был один?
Официант слегка смутился такому натиску.
– Нет, он был с девушкой.
Алка побледнела. Мне даже пришлось легонько пнуть ее под столом, чтобы она пришла в чувства.
– С девушкой? Какой девушкой?
– Очень молодой. Они были как два голубка, наверное молодожены. Простите, вы его мама?
Плакать подруга не умела, так что молчание было ее естественной реакцией на неожиданный поворот событий. Она скрипнула зубами и повернулась к Алексию:
– Отдай ему деньги и поблагодари.
Когда официант ушел, Алка с трудом произнесла:
– Алексий, берите билеты. Мы возвращаемся домой.
Я запротестовала:
– Мы притащились в такую даль, только что вышли свеженькими из-под капельниц, а ты собираешься завтра снова в путь? Может, хоть достопримечательности осмотрим и поставим себе зачет по Лхасе?
Алка, казалось, совсем не слышала меня:
– Я тут спасательную экспедицию готовлю, а он просто нашел себе молоденькую и забыл позвонить, что я теперь могу спокойно заниматься своими делами…
Пока подруга пребывала в депрессиях, а я в размышлениях, куда завтра направиться – в Джогханг или в Поталу, к нам подошел монах, который притаился в углу и разглядывал нашу компанию безо всякого стеснения. Алексий из интеллигентской вежливости предложил ему присоединиться к нам, но монах отказался.
– Я не могу сидеть с вами за одним столом.
Алка, пребывая не в самом хорошем настроении, хмуро спросила:
– Мы недостаточно религиозны для него? Почему он опасается белых дьяволов?
Алексий, к счастью, не стал переводить ее дословно, он просто спросил неожиданного гостя:
– Почему?
Монах сочувствующе улыбнулся:
– Возле вас стоит смерть. И Он уже знает об этом. Он прислал меня сказать, что ждет вас. Вечером за вами придут…
Алка от таких слов забыла о своих переживаниях и повернулась ко мне:
– Ну вот, я же говорю, что надо ехать домой!
Монах, к нашему удивлению, понял все, что
она сказала. Он покачал головой и медленно, растягивая слова, сказал:
– Вам нельзя домой. Смерть уже рядом. К тому же, вам непременно нужно встретиться с Хозяином.
Монах медленно повернулся и неторопливо пошел к двери.
Первым пришел в себя Алексий.
– Интересно, откуда этот господин. Живее, дамы, мы уходим.
Мы не ожидали такой прыти от рафинированного мальчика и выбежали на улицу, чтобы пестрой шумной толпой незаметно преследовать странного монаха.