Мобильность и стабильность на российском рынке труда

3.3. Используемые данные

Методы, рассмотренные в предыдущем разделе, предполагают наличие соответствующих данных: отраслевых временных рядов номинального и реального выпуска, а также затрат труда. При этом отрасли должны быть максимально дезагрегированы и разделены на формальный и неформальный сегменты.

В последнее время появилось немало исследований о влиянии структурных сдвигов на производительность, использующих микроданные по фирмам. Эти данные позволяют учитывать эффекты, выпадающие при анализе отраслевых данных в рамках неоклассической парадигмы. К числу таких эффектов относятся внутриотраслевая неоднородность предприятий, а также возможность учитывать эндогенность экономического механизма, связывающего производительность и занятость. Вместе с тем используемая в этих работах методология практически не позволяет учитывать неформальность. Неформальные фирмы не попадают в регистры и обследования, а для неформальных самозанятых, которых охватывают обследования домохозяйств, невозможно оценить производительность. По этим соображениям мы вынуждены использовать агрегированные отраслевые данные, включающие разные и взаимодополняющие источники информации.

В наших расчетах мы используем данные Russia KLEMS, основанные на показателях российской системы национальных счетов. В настоящее время это единственный источник информации о российской экономике, обеспечивающий динамические ряды показателей выпуска и затрат труда в разрезе 34 видов деятельности ОКВЭД за период с 1995 г. Данные о номинальной добавленной стоимости для экономики в целом за весь рассматриваемый период – официальные. Что касается отраслевых показателей, то с 2003 г. используются официальные данные российской СНС о номинальной и реальной добавленной стоимости, а также баланса затрат труда об отработанных часах. Данные до 2003 г. получены путем досчета с использованием подробной статистики СНС и баланса трудовых ресурсов в старой отраслевой классификации ОКОНХ, официальных переходных ключей, а также, где возможно, с помощью официальных ретроспективных досчетов (см. подробнее: [Voskoboynikov, 2012]).

Особая задача в контексте нашего исследования – выделить в каждом виде деятельности неформальный сегмент. Не вдаваясь в дискуссию по поводу определений, отметим лишь, что мы относим к формальному сегменту все предприятия, имеющие статус юридического лица. Другими словами, мы приравниваем его к корпоративному сектору экономики. Соответственно произведенная в нем продукция и занятые работники – «формальные». В свою очередь, все производство вне этого сегмента – в некорпоративном сегменте – мы считаем «неформальным» и произведенным «неформальными» работниками. Подобное определение соответствует «производственной» трактовке неформальности (в отличие от легалистской). Оно не единственно возможное, но позволяет использовать отраслевую статистику занятости и выпуска, на основе которой построен массив Russia KLEMS, а также имеющиеся данные о неформальной деятельности.

Валовая добавленная стоимость, производимая вне корпоративного сегмента, не наблюдается прямыми статистическими методами, но поддается учету с помощью общепринятой системы косвенных оценок. В качестве показателя доли неформального сегмента в отраслевом разрезе мы используем отношение добавленной стоимости, произведенной в секторе домашних хозяйств, к добавленной стоимости в целом по виду деятельности. Данные опубликованы в разрезе разделов классификатора ОКВЭД, и мы вынуждены использовать соответствующие отношения для видов деятельности более подробного уровня дезагрегирования. В наибольшей мере это огрубляет результаты для обрабатывающих производств (раздел D), включающих 13 видов деятельности, которые существенно различаются по степени неформальности. Хотя Росстат публикует такие данные с 2002 г., мы принимаем 2005 г. в качестве первоначального.

Доли неформального сегмента во всех видах деятельности в суммарном отработанном времени мы рассчитывали как отношение разности в количестве отработанных часов в целом по экономике и в организациях к общему количеству отработанных часов.

Для видов деятельности, которым соответствует двузначный код ОКВЭД, мы использовали доли валовой добавленной стоимости и отработанных часов ближайшего к ним старшего уровня отраслевой классификации. Так, доля неформальности в «Производстве пищевых продуктов, напитков и табака» (DA в ОКВЭД; 15t16 в KLEMS) считалась равной доле неформальности для видов деятельности обрабатывающей промышленности в целом (D). В данном случае, по-видимому, мы могли недооценить долю неформальной компоненты, а в других (например, в металлургии) – наоборот, переоценить.

Долю неформальности в добывающей промышленности (C) мы считаем равной нулю. Во-первых, согласно официальным статистическим публикациям, она варьировалась между 0,1 и 0,2 % всей добавленной стоимости. Во-вторых, точность измерения здесь крайне невысока из-за вертикальной интеграции и непрозрачности трансфертного ценообразования. В случае с финансовым посредничеством (J) официальный досчет добавленной стоимости на неформальную занятость дает значения, примерно на 1 % отличающиеся от нуля, только за последние три года рассматриваемого периода, и мы тоже можем ими пренебречь.

Наконец, завершающий показатель в нашей базе данных – индексы физического объема добавленной стоимости для формального и неформального сегментов. Мы их рассчитываем в предположении, что уровень и динамика цен в обоих сегментах одинаковы. В этом случае для дефлирования номинальной добавленной стоимости можно воспользоваться имплицитным дефлятором ВДС, рассчитанным на основе официальных данных о номинальной добавленной стоимости и индексах физического объема добавленной стоимости в отраслях. Такой подход основан на предположении, что и в формальном, и в неформальном сегментах внутри одного вида деятельности производится одинаковый продукт.

В какой мере данная предпосылка оправданна? Например, цены на товары на неформальном рынке могут не отличаться от цен в магазинах, а врач может иметь частную практику, соблюдая установленные тарифы, но без формальной регистрации и, соответственно, не платя налоги.

Разумеется, продукты формального и неформального сегментов могут в реальности различаться. Так, в строительстве нельзя «неформально» построить сложную автомобильную развязку или многоквартирный дом. В то же время можно силами неформалов сделать ремонт в квартире, построить дачный домик или коттедж. Если учесть такую дифференциацию продуктов в сегментах одной отрасли, то и динамика цен на них будет разная. Однако доступный уровень дезагрегирования наших данных такую дифференциацию не обеспечивает.

В то же время легко представить ситуацию комплементарности, когда формальный и неформальный труд привлекается для разных технологических операций, дополняя друг друга. Скажем, в рамках большого строительного проекта для рытья канав частично привлекают неформалов, а для монтажа бетонных конструкций – строительные организации с полноценным штатом и сложной строительной техникой на балансе. В качестве альтернативного варианта можно взять другой предельный случай, когда динамика выпуска формального и неформального сегментов совпадают, а цены отличаются. Расхождения в результатах оценок оказались незначительными.

Для решения стоящих перед нами задач полные отраслевые данные из СНС имеют определенное преимущество перед микроданными по фирмам, поскольку последние не позволяют выделять неформальный сегмент.

См., например, обзор литературы в статье [Bartelsman et al., 2013].

Данные за период 1995–2009 гг. доступны на сайте www.worldklems.net. Подробная методология представлена в работе [Voskoboynikov, 2012]. Отраслевые данные для российской экономики за указанный период можно также найти в базе данных WIOD (www.wiod.org) и в статистическом онлайн-приложении к статье [Vries et al., 2012], однако все они построены на основе Russia KLEMS.

Подробно соответствующие определения рассматриваются в книге [Гимпельсон, Капелюшников, 2014]. См. также: [Lehmann, 2015].

В институциональном секторе домашних хозяйств, включающем некорпорированные микропредприятия и самозанятых.

Методология расчета общего объема производства с учетом скрытой и неформальной деятельности в российской экономике опубликована в сборнике [Росстат, 1998], а также, с обобщением международного опыта, в руководстве [OECD, 2002].

См.: [Росстат, 2014, табл. 2.3.44] и аналогичные таблицы в сборниках за более ранние годы. Росстат также публикует показатели доли добавленной стоимости, досчитанной на основе корректировки на экономические операции, не наблюдаемые прямыми статистическими методами, за период с 2002 г. (см.: [Росстат, 2010, табл. 2.3.46–52] и аналогичные показатели в сборниках «Национальные счета России» за последующие годы). Мы предпочитаем именно отношение ВДС домашних хозяйств к ВДС в целом по соответствующему виду деятельности по следующим причинам. Показатель «Доля ВДС на операции неформального сектора» в этих таблицах точно совпадает с используемым нами отношением до 2009 г. включительно. Далее этот показатель начинает снижаться значительно быстрее, чем доля ВДС домашних хозяйств, что отражает, по-видимому, изменения в официальной методологии подсчета доли неформального сегмента. На это обстоятельство нам указал Р.И. Капелюшников.

По данным баланса затрат труда, доля отработанных часов вне организаций в общем количестве часов варьировалась в 2005 г. в интервале от 3 % по виду деятельности «Электрооборудование, производство электронного и оптического оборудования» до 38 % в виде деятельности «Обработка древесины и производство изделий из дерева».

Показатели для ряда секторов за 2002 и 2003 гг. очень быстро меняются. Так, в обрабатывающей промышленности доля досчитываемой добавленной стоимости в 2003 г. по сравнению с 2002 г. упала с 5 до 2,2 %, т. е. более чем в два раза! Природа таких скачков требует дополнительного анализа. Кроме того, подробные данные баланса затрат труда об отработанных часах как для экономики в целом, так и для ее корпоративного сектора доступны только с 2005 г.

Суть проблемы в том, что внутри таких крупных вертикально интегрированных холдингов, как «Газпром», ценообразование в операциях между входящими в их состав компаниями может быть нерыночным и преследовать цели минимизации налогообложения. В результате часть добавленной стоимости добывающей промышленности может быть приписана («передана»), например, оптовой торговле или трубопроводному транспорту, что приводит к значительным искажениям в показателях номинальной ВДС отраслей, участвующих в такого рода трансфертах (см. подробнее: [World Bank, 2005; Kuboniwa et al., 2005; Гурвич, 2004]).