Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Явление восемнадцатое
Те же, без Бетси, Марьи Константиновны, Петрищева и Василия Леонидыча.
Толстая барыня (Гросману). Что? Как? Отдохнули? (Гросман не отвечает. К Сахатову.) Вы, Сергей Иванович, чувствовали истечение?
Сахатов. Я ничего не чувствовал. Да, прекрасно, прекрасно. Вполне удачно.
Баронесса. Admirable! Ça ne le fait pas souffrir? 17
Леонид Федорович. Pas le moins du monde 18.
Профессор (Гросману). Позвольте вас попросить. (Подает термометр.) При начале опыта было тридцать семь и две. (Доктору.) Так, кажется? Да будьте добры, пульс проверьте. Трата неизбежна.
Доктор (Гросману). Ну-ка, господин, позвольте ваш пульс. Проверим, проверим. (Вынимает часы и держит его за руку.)
Толстая барыня (к Гросману). Позвольте. Но ведь то состояние, в котором вы находились, нельзя назвать сном?
Гросман (устало). Тот же гипноз.
Сахатов. Стало быть, надо понимать так, что вы сами гипнотизировали себя?
Гросман. А отчего же нет? Гипноз может наступить не только при ассоциации, при звуке тамтам, например, как у Шарко, но и при одном вступлении в гипногенную зону.
Сахатов. Это так, положим, но все-таки желательно точнее определить, что такое гипноз?
Профессор. Гипноз есть явление превращения одной энергии в другую.
Гросман. Шарко не так определяет.
Сахатов. Позвольте, позвольте. Таково ваше определение, но Либо мне сам говорил…
Доктор (оставляя пульс). А, хорошо, хорошо, только температуру теперь.
Толстая барыня (вмешиваясь). Нет, позвольте! Я согласна с Алексеем Владимировичем. И вот вам лучше всех доказательств. Когда я после своей болезни лежала без чувств, то на меня нашла потребность говорить. Я вообще молчалива, но тут явилась потребность говорить, говорить, и мне говорили, что я так говорила, что все удивлялись. (К Сахатову.) Впрочем, я вас перебила, кажется?
Сахатов (достойно). Нисколько. Сделайте одолжение.
Доктор. Пульс восемьдесят два, температура повысилась на ноль целых три десятых.
Профессор. Ну, вот вам и доказательство! Так и должно было быть. (Вынимает записную книжку и записывает.) Восемьдесят два, так? И тридцать семь и пять десятых? Как только вызван гипноз, так непременно усиленная деятельность сердца.
Доктор. Я как врач могу засвидетельствовать то, что ваше предсказание вполне подтвердилось.
Профессор (к Сахатову). Так вы говорили?..
Сахатов. Я хотел сказать, что Либо мне сам говорил, что гипноз есть только особенное психическое состояние, увеличивающее внушаемость.
Профессор. Это так, но все-таки главное – закон эквивалентности.
Гросман. Кроме того, Либо – далеко не авторитет, а Шарко всесторонне исследовал и доказал, что гипноз, производимый ударом, травмою…
Сахатов. Да я и не отрицаю трудов Шарко. Я его тоже знаю; я говорю только то, что говорил мне Либо.
Гросман (горячась). В Сальпетриере три тысячи больных, и я прослушал полный курс.
Профессор. Позвольте, господа, не в этом дело.
Толстая барыня (вмешиваясь). Я в двух словах вам объясню. Когда мой муж был болен, то все доктора отказались…
Леонид Федорович. Пойдемте, однако, в дом. Баронесса, пожалуйте!
Все уходят, говоря вместе и перебивая друг друга.
