Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Марк Константинович Бандман: вехи жизни и деятельности
Марк Константинович Бандман – выдающийся ученый-регионалист, доктор экономических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, академик Международной академии регионального развития и сотрудничества. Около 40 лет он посвятил научным исследованиям в Институте экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения РАН, создал и сплотил сектор формирования и развития ТПК.
Марк Константинович родился 18 мая 1924 г. в г. Новосибирске. Учился здесь и на Дальнем Востоке. В школе мечтал стать авиаконструктором. Выпускной вечер пришелся на начало войны. Работал на заводе, затем стал курсантом Днепропетровского артиллерийского училища в Томске, а в апреле 1943 г. ушел на фронт (2-й и 3-й Украинский) офицером Советской армии. Служил в армейской разведке. Воевал ровно два года, дошел до Румынии, там и получил тяжелое ранение. Награжден медалями и орденом «Отечественной войны» I степени. Демобилизовался и в том же 1945 г. поступил в Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова на географический факультет. Окончив МГУ, поступил в аспирантуру, защитил диссертацию кандидата географических наук. Своими учителями он считал докторов географических наук Баранского Николая Николаевича и Колосовского Николая Николаевича. Это были сильные личности, которые сумели воспитать плеяду ученых, не только продолживших их дело, но и создавших свои «школы». Именно на кафедре экономической географии были заложены основы творческих устремлений Марка Константиновича.
Работать М. К. Бандман уехал в г. Уфу младшим научным сотрудником Башкирского филиала АН СССР. В 1955 г. переехал в г. Новосибирск, где навсегда связал свою научную биографию с исследованиями проблем Сибири. Здесь он работал сначала в Западно-Сибирском филиале АН СССР и Институте советской торговли, затем в ИЭиОПП СО РАН. В 1982 г. стал доктором экономических наук, в 1985 г. – профессором.
М. К. Бандман – один из ведущих специалистов в России в области теории и практики размещения и территориальной организации производительных сил. Под его руководством сформировалась научная школа исследователей теории и проблем формирования ТПК и прогнозирования развития регионов с использованием экономико-математического аппарата. Основная область его научных исследований – Сибирь: ее потенциал, региональные проблемы и пути их решения. Он – автор, соавтор и научный редактор более 300 публикаций, около 50 из них включены в монографии, сборники и журналы, изданные за рубежом.
Марк Константинович являлся бессменным научным руководителем сектора ТПК. Основные исследования возглавляемого им коллектива концентрировались на общей теории и практике размещения производительных сил страны, прогнозировании региональных систем, на вопросах освоения Сибири. Его интересы касаются решения Ангаро-Енисейской проблемы, совершенствования формирующихся территориальных систем при освоении ресурсов проблемных регионов, оценки последствий реализации крупных межрегиональных проектов, необходимости формирования новых транспортных коридоров в изменившихся геополитических условиях России, разработки интеграционных проектов, способствующих укреплению экономического пространства России, совершенствования методов прогнозирования и реализации государственной региональной экономической политики в новых условиях хозяйствования. После распада СССР значительное внимание он стал уделять анализу геополитического положения Сибири, условиям формирования транспортного комплекса региона и новых направлений выхода Сибири на мировые рынки.
Результаты фундаментальных исследований доктора экономических наук М. К. Бандмана всегда имели практическое значение. Они использовались при подготовке ИЭиОПП многочисленных прогнозных документов по развитию Сибири. В последние годы он являлся одним из участников подготовки разделов СО РАН «Энергетическая стратегия Сибири» и «Федеральная целевая программа экономического и социального развития Сибири на 1997–2005 гг.», проекта «Федеральной программы помощи депрессивным и отсталым районам Российской Федерации» и др.
Как настоящему ученому, Марку Константиновичу была присуща убежденность в правильности выбранного пути, направлений исследований, их результатах и выводах. Однако он был не лишен сомнений в своих знаниях и профессионализме, которые он постоянно пополнял за счет общения со специалистами промышленных предприятий, проектных и научных учреждений, административных органов. Осуществляя научное руководство, он умел ставить перед коллективом четкие цели и задачи, наметить пути их выполнения. Сам он постоянно находился в непрерывном поиске новых методов исследований. Так, Марк Константинович изучал новые для него методы экономико-математического моделирования, в первую очередь с точки зрения применения оптимизационных, имитационных моделей, сетей Петри и другого инструментария в практических расчетах. Это позволяло учитывать в исследованиях многофакторность объекта, неопределенность его показателей и динамику развития, нелинейные зависимости, целочисленность и пр.
Марк Константинович обладал редким качеством ученого – он всегда оставался современным, «впередсмотрящим». Так, его географическое базовое образование и постоянное отслеживание (в экспедициях и многочисленных командировках) изменяющейся в стране ситуации позволили ему в ряду первых ученых проанализировать создавшееся положение Сибири после распада Союза. Увидеть новое, исключительно важное экономико-географическое положение Сибири и ее роль в единстве экономического пространства страны. Отметить насущную необходимость интеграционных процессов в России и начать исследования в этом русле с объединением научных сил не только Сибири и Дальнего Востока, но Урала и Европейского Севера.
Большой дар Марка Константиновича – дар научного редактирования. Абсолютное большинство книг – коллективные монографии, где его авторская доля составляет более половины, так как все главы (еще в рукописном виде) он «пропускал» через себя. Его принцип – в монографии все должно быть логически связано – от введения до приложений. Он являлся постоянным заместителем главного редактора издаваемого в Институте научного журнала «Регион: экономика и социология».
Личные качества Марка Константиновича – его исключительная порядочность в отношениях с коллегами по работе, его образованность, эрудиция, открытость и не только внимание к собеседнику и его научным интересам, но и готовность встать на его позиции, с одной стороны, а с другой – логическая и аргументированная сила убеждения в своих научных исследованиях и открытиях – привлекали к нему людей из совершенно разных сфер. Вокруг него всегда были единомышленники. Особые отношения складывались в среде географов, где его всегда окружали друзья. Он был постоянным участником-докладчиком на ежегодных конференциях экономико-географической секции Международной академии регионального развития и сотрудничества (МАРС), проходящих в разных городах страны. Такие отношения можно назвать географическим братством. За плодотворную деятельность М. К. Бандман был награжден медалью № 1 МАРСа.
Исключительный научный авторитет Марка Константиновича не только в нашей стране, но и в мировой географической и экономической науке позволил ему многие годы быть действительным членом Международного географического союза. Тесное его сотрудничество и дружба с зарубежными учеными-географами и экономистами-регионалистами помогли ряду сотрудников и в целом нашему институту выйти на уровень мирового признания.
Марк Константинович был учителем в самом высоком значении этого слова. Тщательно готовился к лекциям, и они становились для студентов «открытием» мира, так как его удивительная память на посещаемые места, лица и события (истинно географическая) позволяла ему красочно передавать это слушающим. На экономическом факультете НГУ им разработаны и читаются несколько оригинальных курсов, например, спецкурс «Проблемы развития и территориальной организации производительных сил Сибири». По тематике научной школы М. К. Бандмана защищено 10 докторских и 18 кандидатских диссертаций. Коллеги новосибирской школы Бандмана работают во многих научных центрах и вузах страны.
Научное наследие доктора экономических наук, профессора М. К. Бандмана обширно и многообразно. Ниже рассматриваются основные направления его научной деятельности.
Территориально-производственные комплексы (ТПК): теория и практика научных исследований. Теория ТПК – составная часть общей теории размещения и территориальной организации производительных сил. В 1920-х и в начале 1930-х гг. в результате теоретических обобщений в процессе работ над планом ГОЭЛРО, схемами экономического и административного деления страны, первым пятилетним планом постепенно сформировались и нашли практическое воплощение многие исходные положения организации производительных сил в пределах отдельных регионов. Значительная роль в этих исследованиях принадлежит учителям М. К. Бандмана. Так, Н. Н. Баранский дал первую характеристику хозяйства страны по экономическим районам Госплана, Н. Н. Колосовский четко сформулировал основные исходные положения о производственно-территориальных сочетаниях и сделал попытку воплощения их в практику экономического районирования и комплексных предплановых территориальных исследований. М. К. Бандман, став преемником и продолжателем развития этой теории, осуществил публикацию сборника трудов Н. Н. Колосовского (уже после его смерти) – «Проблемы территориальной организации производительных сил Сибири». Эта книга содержит основные принципы формирования энергопромышленных комплексов на базе осуществления технологических циклов.
В 1950-1960-х гг. страна приступила к широкомасштабному освоению сибирских ресурсов. Практика постепенно привела к формированию территориально-производственных сочетаний (ТПС) различного типа и ранга, среди которых ведущее место заняли ТПК. Именно в этот период М. К. Бандман вплотную приступил к созданию теории формирования ТПК.
При существующей в те годы системе предплановых исследований схемы районных планировок оказались единственным территориальным документом, в котором комплексно рассматривались особенности развития всех элементов хозяйства, населения и природной среды конкретной территории. Схемы районных планировок, по мнению М. К. Бандмана, – одна из форм воплощения идей теории ТПК в конкретных технико-экономических проектных документах.
М. К. Бандман был убежден, что ТПК являются территориально-производственной системой, в составе которой взаимодействуют элементы трех более крупных систем: экономической, демографической, природной. Формирование и функционирование ТПК осуществляется в результате взаимодействия составных элементов в условиях конкретной территории и отрезка времени. Экономический эффект ТПК, в отличие от отраслевых систем, получается за счет рационального развития инфраструктуры, использования локальных (земельных, водных) и трудовых ресурсов. Следовательно, ТПК является пространственной формой организации производительных сил, в которой реализуются преимущества специализации, кооперирования, комбинирования всех элементов хозяйства, рационального использования всех ресурсов и охраны среды, организации жизни населения и управления [Моделирование…, 1975; Методы…, 1979; Territorial-Industrial Complexes., 1980]. Результаты решения практических задач по ТПК Ангаро-Енисейского региона с использованием предлагаемого подхода и группы экономико-математических моделей изложены в одной из первых монографий сектора М. К. Бандмана [Формирование., 1975].
Основу группы моделей составляют оптимизационные территориально-производственные региональные мезомодели (ТПРМ). Они имеют довольно четкую блочную структуру, состоящую из трех основных блоков модели: функционального, производственно-транспортного и территориального. Все блоки связаны вектором целевой функции и вектором ограничений. С использованием этих моделей были решены задачи оптимизации размещения по Ангаро-Енисейскому региону и Иркутской области в целом, системе ТПК Красноярского края и отдельно Саянскому ТПК. Работы осуществлялись в тесном сотрудничестве со специалистами Гипрогора (Москва), КрасноярскГражданпроекта, Красноярского ПромстройНИИпроекта, ЦНИИПГрадостроительства (Москва). Некоторые их результаты вошли составной частью в схемы и проекты районных планировок рассматриваемых территорий. Опубликованная в более поздние годы монография [Территориально-производственные комплексы., 1986] обобщает опыт сектора по использованию экономико-математических моделей в работах по районной планировке.
Дальнейшие исследования М. К. Бандмана и возглавляемого им сектора были направлены на попытку «вписать» ТПК в сложившиеся уже системы или отраслевого, или территориального управления, организации функционирования их в рамках действующего хозяйственного механизма. Иными словами, основное внимание уделялось ТПК не как объекту прогнозных и предплановых исследований, а как объекту государственного планирования и управления. Поэтому отдельно стали исследоваться вопросы финансирования формирования комплексов и определение их правового статуса, разрабатывались документы долгосрочного и среднесрочного планирования (структура, показатели и логика схем формирования, программы формирования развития и пятилетнего плана ТПК). Работы такого рода осуществлялись в тесном сотрудничестве с учеными юридических и финансовых институтов, работниками плановых органов различного уровня [Территориально-производственные комплексы., 1984].
В проведенных исследованиях авторы подошли к необходимости не только выработки статуса и необходимых документов по ТПК, но и решения вопросов организации процесса его создания. С привлечением строителей, проектантов, научных работников была сделана попытка разработки нового документа – генерального проекта ТПК. Авторами утверждалось, что это важнейший предплановый инженерно-экономический документ по ТПК на долгосрочную перспективу [Территориально-производственные комплексы., 1986]. Основными целями его разработки являлись:
– согласование всех частных (отраслевых и территориальных) решений как в области технологии и взаимодействия между элементами ТПК, так и в области обустройства населения и охраны окружающей среды;
– окончательная привязка всех объектов отраслей специализации и основных элементов инфраструктуры к конкретным промышленным узлам, селитебным зонам и зонам отдыха с учетом интересов ТПК в целом;
– решение вопросов организации строительного проектирования и самого строительства.
При прогнозировании формирования ТПК следует оценить реализуемость поставленной конечной цели, проверку возможности появления критических ситуаций, которые могут не позволить достигнуть конечной намеченной цели. Иными словами, необходимо выявить, к каким отклонениям от заданной производственной структуры ТПК могут привести различные траектории его формирования. Включение в инструментарий аппарата сетей Петри дало возможность изучать динамику развития территориальной системы, пределы ее адаптации к постоянно изменяющимся условиям функционирования, оценивать внутренние резервы, анализировать влияние реализации критических, экстремальных ситуаций на процесс развития, определять возможные последствия от принятия тех или иных решений по управлению, совершенствованию структуры связей и других управляющих воздействий [Бандман и др., 1990].
Федеральная целевая программа освоения Нижнего Приангарья. На всех конференциях по развитию Сибири начиная с 1930-х гг. обсуждались вопросы освоения природных ресурсов этого региона (в первую очередь гидроэнергетических и лесных). Еще в начале 1960-х гг. М. К. Бандман опубликовал брошюру под названием «Красноярское Приангарье», где приводилась подробная информация о географическом положении, природных условиях, формировании населения, современном состоянии хозяйства и основных предпосылках и направлениях развития этого региона. Природные богатства Красноярского Приангарья и высокая экономическая эффективность их использования позволяли предположить, что уже в 1980-е гг. регион будет развиваться быстрыми темпами – на базе местных ресурсов возможно формирование одного из крупнейших в Сибири Енисейского ТПК, ведущую роль в котором займут предприятия лесной, металлургической и химической отраслей промышленности.
Период конца 1980 – начала 1990-х гг., период радикальных экономических и геополитических изменений в стране, явился качественно новым этапом работы над проблемами освоения Нижнего Приангарья. Распад Союза изменил условия ресурсообеспечения России, так как значительная часть источников сырьевых ресурсов осталась за ее пределами. Для решения возникших проблем появилась необходимость переоценки ресурсного потенциала многих регионов страны и выхода «за ресурсами» на новые территории. В этой ситуации в соответствии с оценками специалистов резко выросла народно-хозяйственная значимость ресурсов Нижнего Приангарья, а сам регион по результатам научных и проектных исследований был признан одним из первоочередных проблемных регионов ресурсного типа в Сибири.
Работа над Федеральной целевой программой освоения Нижнего Приангарья стала значительной вехой деятельности коллектива и творческих усилий М. К. Бандмана и потому важно, нам кажется, остановиться на этапах ее разработки:
– 1984–1988 гг. – уточнение перспективности региона в качестве объекта первоочередного освоения и государственного программного регулирования, оценка предварительных параметров и путей возможного его развития. В 1986 г. был подготовлен первый научный отчет сектора «Нижне-Ангарский ТПК», содержащий обобщение научных и проектных материалов прежних лет, модифицированную к конкретным условиям региона экономико-математическую модель, исходную информацию к ней и результаты экспериментальных расчетов;
– 1989 г. – экспедиция («водная и вертолетная») в административные районы Нижнего Приангарья и Эвенкию, проведение там совещаний с представителями предприятий, геологических партий и административными работниками;
– 1990–1992 гг. – выполнение заданий Госплана СССР и Госплана РСФСР в рамках подготовки соответствующих отраслевых схем с выделением Нижнего Приангарья. Для разработки программы были привлечены специальные материалы в виде отчетов и статей различных ведомственных организаций (по техническим заданиям ИЭОПП). Использовались также материалы ранее выполненных отраслевых разработок научных и проектных институтов и схем районных планировок на данной территории. В конечном счете по результатам проведенных исследований было опубликовано 11 работ (препринты и сборники статей);
– 1992–1993 гг. – совместная работа сектора и Главного экономического управления администрации Красноярского края по обоснованию необходимости включения освоения Нижнего Приангарья в перечень проблем федерального значения, подлежащих программной разработке. Для рассмотрения представленных обоснований образована правительственная комиссия под руководством заместителя Председателя Правительства РФ А. Н. Шохина;
– 1994 г. – поездка правительственной комиссии РФ в регион и как ее результат – подтверждение целесообразности освоения Нижнего Приангарья. В августе того же года в Правительство РФ было направлено предложение Минэкономики РФ о разработке соответствующей Федеральной программы;
– 1995 г. – разработка концепции программы освоения Нижнего Приангарья с учетом переходного и постпрограммного периодов реализации отдельных мероприятий и проектов. 16 января 1995 г. Правительством РФ принято Постановление № 49 «О Федеральной программе освоения Нижнего Приангарья в Красноярском крае» и три приложения к нему: «Статус Федеральной программы…», «Положение об администрации Федеральной программы.» и «Состав совета администрации.». В перечисленных документах были определены цель и задачи программы, ее государственный заказчик – администрация Красноярского края и разработчик – Совет по размещению производительных сил и экономическому сотрудничеству (СОПСиЭС);
– 1996 г. – подготовка проекта программы и ее согласование с заинтересованными организациями (в первую очередь с отделами и департаментами Министерства экономики РФ).
Для сопровождения процесса реализации программы были предложены методы мониторинга выполнения мероприятий программы и оценки ее адаптации по параметрам и срокам реализации к изменяющимся условиям экономической среды и технологической политики.
Основным научным результатом работы над программой освоения Нижнего Приангарья является предложенная логическая схема реально проведенного исследования, которая, по мнению авторов, может быть рекомендована как для подобного типа разработок, так и для управления процессом реализации программы. При этом авторы исходили из того, что комплексный подход совершенно необходим к исследованию существа проблемы, условий и социально-экономических последствий ее решения. Однако при формировании самой программы как документа в основу должен быть положен селективный принцип отбора программных объектов и мероприятий, которые непосредственно связаны с решением конкретной проблемы и могут быть включены в конечный документ – Федеральную программу освоения региона. Этим данный тип целевой программы должен принципиально отличаться от комплексных программ социально-экономического развития субъектов Федерации или иных официально оформленных территориальных образований. Кроме того, при формировании такого типа программ следует особо выделить не только первоочередные, быстроокупаемые и среднесрочные объекты и мероприятия, но и исследовательские проекты более отдаленной перспективы, реализация которых во многом определит будущее исследуемого региона.
Результаты более чем 10-летней работы над программой освоения Нижнего Приангарья легли в основу двух монографий – 1992 и 1996 г. [Территориально-производственные комплексы…, 1992; Нижнее Приангарье…, 1996].
Большое значение в этот период имело сотрудничество в работе над программой с голландскими учеными, научный контакт с которыми был установлен М. К. Бандманом. Работа по программе освоения Нижнего Приангарья в 1992 г. прошла по конкурсу и получила грант Нидерландского национального научного совета (Nederlandse organisatie voor wetenschapplijk onderzoek – NWO) Правительства Нидерландов. Была образована исследовательская группа, в состав которой с голландской стороны вошли известные профессора-регионалисты (G.A. van der Knaap, E. Wever) и доктора наук (O. Atzema, L. Paul). Было проведено несколько тематических семинаров, осуществлена ознакомительная поездка в Нижнее Приангарье, Иркутск, Братск, Усть-Илимск и Красноярск. Результатом совместной работы стало издание в 1995 г. в Нидерландах монографии [Lower Angara Region…, 1995] и подготовка двух компьютерных фильмов.
Проблемные регионы в системе государственной региональной экономической политики. Анализируя ретроспективу развития Сибири, М. К. Бандман приходит к выводу, что важнейшие вехи формирования территориальной структуры ее экономики связаны с крупными акциями государства в области региональной политики как до революции 1917 г. так и после нее. На примере Сибири можно проследить изменение целей, содержания, механизмов реализации государственной региональной политики и отражение результатов ее на развитии и особенно на пространственной структуре хозяйства огромной территории от Урала до Дальнего Востока. Воплощение парадигмы «сдвига производительных сил на восток» представляло собой интенсивное развитие Сибири в послевоенные годы. Оно совпало со временем «великих строек коммунизма», крупномасштабных преобразований природной среды, сооружения объектов-гигантов, реализации многих программ освоения «новых» территорий в различных частях Советского Союза.
Смена общественных отношений в России, переход на рыночную основу развития и существенные изменения геополитического положения страны и отдельных ее регионов (в том числе и Сибири) потребовали пересмотра ряда прежних положений государственной экономической региональной политики. М. К. Бандман выдвинул положение о том, что в новых условиях в отношении Сибири изменилась основная парадигма. На смену «сдвига производительных сил на восток» как приоритетного направления региональной политики приходит новая парадигма – «саморазвитие Сибири с целью формирования базы для эффективного функционирования в экономическом пространстве страны и мировой хозяйственной системе, обеспечения достойного уровня жизни населения путем рационального использования собственного потенциала в условиях рыночных отношений». Предполагается максимальное использование ресурсного, производственного, научного и трудового потенциала, повышение эффективности и конкурентоспособности экономики региона, активное участие его в межрегиональном и международном обмене с учетом принципиальных изменений геополитического положения Сибири в стране и в системе межстрановых экономических связей. Изменились не только основные субъекты – инициаторы развития Сибири, но и предпосылки, цели, пути, условия воплощения программ достижения целей.
М. К. Бандман был убежден, что в конце 1990-х гг. для Сибири большое значение имел возврат к опыту предвоенного периода – выделению и признанию в качестве особых объектов государственного регулирования проблемных регионов, а в качестве одного из инструментов государственного воздействия – региональных по содержанию государственных программ различного статуса.
Многие годы занимаясь проблемами развития и размещения производительных сил Сибири, участвуя вместе с коллективом в работах СОПСа при Госплане СССР, КЕПСа при АН СССР, ЦЭНИИ при Госплане РСФСР и других организаций по прогнозированию на среднесрочную и долгосрочную перспективу развития Сибири в целом и отдельных ее территорий, продолжая исследования в области экономического районирования страны, М. К. Бандман пришел к выводу о наличии двух основных направлений государственной региональной экономической политики (ГРЭП): традиционного территориального (реализуется по сложившейся «вертикали» исполнительной власти в пределах четко очерченных административных границ субъектов Федерации) и проблемного (для решения периодически возникающих крупномасштабных задач развития государства), не совпадающего с границами какого-либо одного субъекта Федерации. Реализация проблемного направления предполагает разработку специальных целевых программ (пример, программа освоения Нижнего Приангарья). Проблемные регионы – территории, кардинальные задачи социальноэкономического развития которых не могут быть решены традиционными методами хозяйствования без активного прямого и косвенного участия государства. Им были выдвинуты основные признаки проблемных регионов:
– особая острота проявления (значимости) крупной проблемы, нерешенность которой создает угрозу социально-экономической обстановке в стране, может привести к политической нестабильности, вызвать катастрофическое состояние природной среды и т. п.;
– наличие ресурсного потенциала, использование которого крайне необходимо для решения важнейших социально-экономических проблем страны, но невозможно средствами самого региона;
– особое значение экономико-географического или геополитического положения или природного комплекса региона, обусловливающее необходимость реализации специальных мероприятий государственного регулирования на уровне федеральных органов власти;
– обязательное прямое или косвенное участие государства в оказании региону материальной, организационной и частично финансовой помощи для решения возникающих в регионе проблем федерального или регионального значения.
Представляется интересным остановиться на принятых исходных посылках, предложенных М. К. Бандманом и его сектором для отнесения того или иного региона к определенным типам проблемных регионов. Возможна различная классификация и типизация проблемных регионов. В случае принятия таких основополагающих проблем, как экономические, геополитические, этнические, экологические, – им, по нашему мнению, будут соответствовать определенные типы проблемных регионов с конкретными задачами их развития. Так, для решения экономических проблем можно выделить: ресурсные, депрессивные, кризисные (переходные), традиционно-отсталые, старопромышленные, интенсивной внешнеэкономической деятельности и межгосударственного сотрудничества.
Основной задачей проблемных регионов ресурсного типа является интенсивное вовлечение имеющегося потенциала с целью ресурсообесбеспечения и формирования валютного фонда страны. Яркие примеры таких регионов – Братско-Илимский, Южно-Якутский, Тимано-Печорский, Нижнее Приангарье. Общими предпосылками их определения является наличие:
1) дефицитных энергетических, сырьевых или локальных ресурсов, качество и величина запасов которых достаточны, и условия эксплуатации и использования благоприятны для решения конкретных народнохозяйственных проблем страны или укрепления ее положения в мировой хозяйственной системе;
2) повышенного спроса на ресурсы региона для обеспечения ему устойчивого положения в территориальном разделении труда благодаря конкурентоспособности его продукции на отечественном и мировом рынках;
3) инвесторов, технологий, организационных структур и правового обеспечения, необходимых для решения соответствующей проблемы;
4) заинтересованности населения в использовании ресурсов территории, гарантии соблюдения требований экологической безопасности среды обитания.
Определение депрессивных и кризисных регионов возможно по трем главным критериям – спад производства, низкий душевой доход и высокие показатели безработицы. Статус депрессивного района может быть представлен только на строго конкретный срок с четко поставленной задачей восстановления или обновления основы экономической базы развития для возрождения роли региона в территориальном разделении труда. В эту градацию могут войти районы, оказавшиеся в бедственном положении из-за распада Советского Союза, когда резко «оборвались» не столько экономические, сколько технологические связи по поставкам сырья или готовой продукции. Это сельские районы Нечерноземья и Черноземья, Алтайский край, а также территории, традиционно основанные на моноспециализации (Ивановская, Магаданская области) и др.
Автоматическое получение статуса недопустимо (учитывая менталитет руководителей и «гибкость» статистической базы), так как появится соблазн получить помощь. В каждом конкретном случае необходим анализ причин низких экономических показателей и разработка собственной системы мероприятий выхода из депрессивного состояния. Кризисные проблемные районы – районы переходного периода, для которых необходима структурная перестройка хозяйства с целью использования имеющегося промышленного, научного, кадрового потенциала, повышения конкурентоспособности выпускаемой продукции и формирования в связи с этим новых экономических связей. К таким районам относятся прежде всего районы с преобладающим развитием производств военнопромышленного комплекса (Новосибирская, Омская области и другие, а также закрытые города с объектами ВПК), которые в силу сложившихся обстоятельств вынуждены перестраивать свои предприятия на «новые рельсы», что без государственной поддержки вряд ли возможно. К группе кризисных можно отнести и районы, положение которых стало почти катастрофическим из-за введения непомерных тарифов на электроэнергию и транспортные перевозки (районы Дальнего Востока и Севера).
К традиционно-отсталым регионам чаще всего относятся районы национальных окраин (например, Тува, Калмыкия, Эвенкия, республики Северного Кавказа), для которых необходимо создание условий для ускоренного развития и выравнивание уровня жизни со средними показателями по стране.
Выделение старопромышленных районов в проблемные оправдано, так как в них стоят задачи реконструкции старых предприятий, замены не только морально, но и физически устаревшего оборудования, решения тяжелых экологических проблем, связанных со старым производством (иногда созданным и работающим с дореволюционных времен или с начала XX в.), восстановления и укрепления сложившихся экономических связей (регионы Центра России, Среднего и Южного Урала, некоторые районы Сибири).
В связи с новой политической и экономической ситуацией страны появились проблемные регионы, суть развития которых заключается в интенсивной внешнеэкономической деятельности. Для них необходима разработка новых законов формирования, жизни и развития (это свободные экономические и таможенные зоны, пограничные районы – такие, как Находка, Сахалин и т. д.).
Уточнение методологии типизации регионов осуществлялось на наиболее ярких примерах программ развития регионов России (Нижнего Приангарья, Европейского Северо-Востока, Северо-Сахалинского акватерриториально-производственного комплекса, Урала и др.).
Анализ ретроспективы, существующего состояния и перспектив развития отдельных регионов Сибири позволил осуществить типизацию проблемных регионов на основе выделения присущих им доминантных черт. Определены типы административно-территориальных образований Сибири: программно-развивающиеся ресурсные (существующие, потенциальные), традиционно-развитые (адаптировавшиеся к новым экономическим условиям и не адаптировавшиеся), традиционно-отсталые, депрессивные (новые, дореформенные). Проведенный коллективом анализ состояния этих регионов выявил не только содержание проблем и причины их возникновения, но и возможные пути решения этих проблем, позволил дать рекомендации по методам государственного регулирования.
Среди проблемных регионов Сибири наибольшее распространение получили проблемные регионы ресурсного типа, т. е. регионы, где решались задачи создания крупных производственных баз путем интенсивного вовлечения в хозяйственный оборот природных ресурсов территории. Научным коллективом во главе с М. К. Бандманом в 1997–1999 гг. были предприняты теоретические исследования с целью выработки логики и методологии прогнозирования проблемных регионов ресурсного типа, включающие разработку программ и механизма государственного регулирования процесса их реализации. В использовании потенциала ресурсных регионов, особенно в новой геополитической ситуации России, заинтересованы, как правило, и государство, и сам регион. Интересы государства определяются необходимостью укрепления основных базовых отраслей, ввода в хозяйственный оборот источников тех видов сырья, которых лишилась Россия, а также сырья на экспорт. Интересы региона определяются заинтересованностью в повышении уровня и качества жизни населения, в укреплении своей экономической независимости и позиций на внешнем рынке. Было уточнено место проблемного региона ресурсного типа среди территориальных образований и объектов программного государственного регулирования России. Апробация подхода к выявлению этих регионов была осуществлена на трех уровнях: России, Сибири и Красноярского края.
Более подробные исследования типизации территориальных образований на уровне субъекта Федерации были осуществлены на примере Красноярского края (основном полигоне исследований сектора). Анализ показал, что дифференциация условий развития отдельных административно-территориальных образований (АТО) внутри края по ряду параметров существенно превышает дифференциацию между субъектами Федерации. Это потребовало определения специфики текущего состояния, условий и факторов, характеризующих тенденции развития экономики территорий, интегрированных в экономику края. С этой целью была проведена типизация АТО края на основе отбора и систематизации параметров, в наибольшей степени пригодных для классификации частей края по признакам адаптации к рыночным преобразованиям и другим аспектам социально-экономической ситуации. В основу исследования была положена методика оценки региональных различий, базирующихся на объективных индикаторах дискриминантного анализа. Типизация внутрикраевых АТО, выявление на ее основе проблемных регионов (определение путей их развития и экономических рычагов решения или создания условий для решения) представляет собой трудную и важную составную часть региональной политики.
Историческое прошлое, дифференциация природных ресурсов и экономико-географического положения, ресурсного потенциала и современного состояния хозяйства обусловили исключительное разнообразие кардинальных проблем отдельных АТО (от восстановления экономики депрессивных районов до освоения пионерных территорий с целью создания новых индустриальных баз федерального значения). На основе проведенного анализа авторы смогли выделить несколько районов, поддержка которым требуется в первую очередь.
Проведенные исследования по АТО Красноярского края осуществлялись в рамках выполнения проекта TACIS EDRUS-9602 «Региональная политика, направленная на сокращение социально-экономической и правовой асимметрии». Были предложены методические рекомендации по выявлению внутрирегиональной асимметрии в субъектах Федерации с целью определения путей сокращения ее в рамках государственной региональной экономической политики [Бандман и др., 2000]. Они содержат описание логической схемы, этапов типизации, структуры и состава исходной информации. Авторы пришли к выводу, что базой сокращения внутрикраевой социально-экономической асимметрии должен стать собственный потенциал каждого АТО. Важным дополнительным требованием в этих целях является учет возможной интеграции сопредельных АТО. Именно с учетом этой взаимосвязи был определен возможный перечень основных путей развития совокупности АТО края, а именно, сохранение структуры хозяйственного комплекса, реструктуризация хозяйственного комплекса, программно-целевое развитие, определение базы саморазвития, преодоление процесса стагнации. Полученный материал предлагается авторами в качестве исходной базы для принятия решений соответствующими административными органами по развитию производительных сил как отдельных АТО, так и края в целом, для совершенствования административно-территориального деления края, для разработки направлений совершенствования ГРЭП на уровне субъекта Федерации.
Межконтинентальные транспортные коридоры на территории России. Большой опыт научных исследований, пространственное видение и постоянные поездки по стране позволили М. К. Бандману утверждать, что одним из регионов России, на судьбу которого исключительно большое влияние оказали распад Советского Союза и новая геополитическая ситуация в стране, является Сибирь. Это привело к дополнительным трудностям в развитии производительных сил региона, связанным с усложнением его экономических связей не только с мировым рынком (со странами Европы, Ближнего Востока), но и внутри России (с Уралом и районами европейской части страны). Поэтому Сибирь вынуждена искать новые формы осуществления этих связей, чтобы обеспечить: во-первых, прямой выход на мировой рынок; во-вторых, необходимую связь с Центром и Центра с Дальним Востоком и, наконец, соблюдение интересов России в межгосударственных проектах XXI в.
М. К. Бандман увидел две основные причины усложнения внешних экономических связей Сибири с мировым рынком, особенно со странами Европы, бассейна Атлантического океана и Ближнего Востока:
1) образование двух трудно преодолеваемых поясов – бывших стран СЭВ и бывших республик Советского Союза, через которые проложены сухопутные и воздушные трассы, связывающие Сибирь с мировым рынком;
2) сокращение числа и изменение географии морских портов, которыми может пользоваться Сибирь без контроля сопредельных государств.
Им был выдвинут тезис: транспортный комплекс Сибири – важнейшая составная часть транспортной системы России и всего мира. По убеждению М. К. Бандмана, этот комплекс является необходимым условием обеспечения экономической безопасности страны по нескольким позициям: для сокращения асимметрии социально-экономического развития между западной и восточной частями страны, для достижения ресурсной независимости и создания независимых от других государств выходов российских производителей на мировые рынки. Для этого следует максимально эффективно использовать имеющийся резерв времени для реализации преимуществ экономико-географического положения России между центрами интенсивного экономического роста – странами Азиатско-Тихоокеанского региона, Западной Европой и Северной Америкой.
Экономическая безопасность, безусловно, очень емкое понятие, но, по мнению М. К. Бандмана, основными его элементами являются: сохранение экономического пространства, обеспечение транспортной и ресурсной независимости. Экономическая безопасность достигается путем решения проблемы формирования транспортного комплекса Азиатской России, отвечающего особенностям XXI в.: новой геополитической реальности (три центра роста мировой экономики, распад СССР), переходу России к рыночной экономике (появление частной собственности, открытость мировому рынку, влияние ТНК, глубокий кризис всех сфер хозяйства, нарастание дезинтеграционных процессов).
Последние годы работы сектора, возглавляемого М. К. Бандманом, посвящены теоретическим и методологическим исследованиям формирования трансконтинентальных транспортных коридоров на территории России по линии Запад – Восток. Это касается как сухопутного транспорта (железных дорог, автомагистралей и трубопроводов), так и морского, и воздушного. Оценена уникальность современной ситуации для России – ее территория оказалась в прямом и переносном смысле на «перекрестке» транспортных коридоров и интересов всех трех вышеназванных регионов. А кроме того, именно через Россию проходят одни из самых коротких по времени путей доставки товаров и пассажиров разными видами транспорта.
М. К. Бандман в своих работах выделил несколько транспортных коридоров, проходящих по территории России [Проблемные регионы…, 2000]:
Центральный – связывающий страны Западной Европы со странами Юго-Восточной Азии, с выходами на Казахстан, Монголию, Китай и в перспективе на Корейский полуостров и в Японию (через тоннели на острова Сахалин и Хоккайдо). Основой коридора являются Транссибирская магистраль, автомагистрали «Байкал», «Амур» и др.
Арктический – межокеанический, простирается по Северному Ледовитому океану вдоль берегов России. Основу его образуют две главные трассы: традиционная – Северный морской путь – СМП и высокоширотная – Северо-Восточный проход.
Северный – связывающий Северо-Восток европейской части страны с Дальним Востоком и простирающийся от берегов Баренцева моря (порт Индига) до порта Ванино на берегу Татарского пролива. Основой коридора станет Северо-Российская Евразийская магистраль в составе Баренцкомур – Северо-Сибирская и Байкало-Амурская магистрали.
Енисейский – связывающий арктические и южные районы Средней Сибири и страны Северной Америки со странами Южной и Юго-Восточной Азии. В отличие от перечисленных, основу этого коридора образуют транспортная система «Енисей – СМП» и трансполярные воздушные трассы № 1 и № 2 кроссполярного воздушного моста «Америка – район Северного полюса – Азия».
В секторе была выполнена работа по определению грузообразующего потенциала Ангаро-Енисейского региона для транспортной системы «Енисей – СМП» в рамках Международной программы освоения Северного морского пути (INSROP) [Bandman et al., 1999].
В конечном итоге интеграция двух широтных транспортных коридоров (на базе Транссибирской и Северо-Российской Евразийской магистралей) в пределах Азиатской России будет способствовать решению мирохозяйственной цели – повышению роли России в международной транспортной сети путем формирования надежного, действительно межконтинентального моста, который свяжет Азию с Европой и Северной Америкой. Авторам представляется, что имеется достаточно оснований для утверждения о стратегической необходимости формирования международных, в том числе трансконтинентальных транспортных коридоров. Это является одной их важнейших задач федерального уровня. Интернационализация звеньев транспортной сети должна быть использована для укрепления экономики как России, так и отдельных ее регионов. Задача последующих исследований заключается в обосновании того, что транспортные коридоры – не просто звенья международной системы, но органичная часть экономики территорий, через которые они будут проложены. Регионы должны взять на себя обслуживание коридоров и использовать свой грузообразующий потенциал экспортно-импортных операций для повышения объема грузопотоков. Коридоры должны дать импульс развитию экономики регионов и облегчить условия участия их в мировой торговле.
Проблемы экономической интеграции Европейского Северо-Востока, Урала и Сибири. В последние годы работы Марка Константиновича стали все больше беспокоить вопросы единства экономического пространства России. Говоря о том, что переход к рыночной экономике при практическом самоустранении государства от регулирования хозяйственной деятельности резко усилил неоднородность экономического развития регионов (что немедленно сказалось на уровне жизни населения), он предупреждал о нарастании центробежных сил. В контексте исторически и географически обусловленной неоднородности России угрожающими становятся современные центробежные процессы трансформации экономического пространства, что может привести к ситуации «добровольного» решения населения региона о выходе из состава России. Реально добиться сокращения разрыва в уровнях жизни между регионами России можно только путем создания условий для их саморазвития, использования собственных ресурсов и выгод экономико-географического положения. Это является новой парадигмой развития Сибири.
Одним из сдерживающих моментов сохранения России в существующих границах является интеграция экономики ее регионов. Именно поэтому исследования сектора были сосредоточены на поиске путей и оценке последствий интеграции экономики сопредельных проблемных регионов ресурсного типа (как объекта многолетних исследований сектора) и места этих регионов в решении федеральных проблем среднесрочной и долгосрочной перспективы. Были выбраны регионы Крайнего и Ближнего Севера, Европейского Северо-Востока, Урала и Сибири. Этот выбор был сделан и обоснован в тесном сотрудничестве с научными подразделениями перечисленных территорий. Он определился не столько тем, что вся Россия стала более северной страной, чем бывший СССР, сколько тем, что с рассматриваемыми регионами связано решение ряда стратегических проблем федерального значения новой России:
– достижение национальной безопасности в области ресурсообеспечения (снижение зависимости от мирового рынка по некоторым видам стратегического сырья);
– повышение эффективности использования потенциала геополитического положения в бассейне Северного Ледовитого океана (создание новых прямых выходов страны на мировой рынок);
– упрочение геополитических и экономических позиций страны в Арктике (повышение роли в формируемых межконтинентальных системах морского и воздушного транспорта, активизация транснациональных компаний по использованию ресурсного потенциала акваторий шельфа и нейтральных вод морей Северного Ледовитого океана);
– укрепление единого экономического пространства страны (интеграция экономики сопредельных субъектов Федерации и формирование межрегиональных и международных транспортных коридоров).
При рассмотрении перечисленных проблем учитывались изменения внешних и внутренних условий социально-экономического развития России. Среди внешних условий анализировались последствия изменений политико-экономической среды мирохозяйственной системы: появилась необходимость поиска ниши России в этой системе и путей использования преимуществ ее экономико-географического положения в формировании важнейших транспортных межконтинентальных коридоров. Среди внутренних изучались последствия распада СССР, перехода России на федеральную систему государственного образования, рыночную основу экономических отношений и возникшие в связи с этим проблемы консолидации регионов страны и усложнения организации межрегиональных и внешних связей.
Эта проблема исследовалась в рамках выполнения интеграционного проекта при поддержке СО РАН. Были параллельно проведены исследования межрегиональных связей регионов-соседей: Республики Коми и Уральского экономического района. Анализировалась теснота существующих и перспективных производственных и транспортных связей между ними. Контуры будущей интеграции определялись в ходе выявления основных направлений и параметров межрегиональных связей, а также условий их организации и развития. Формирующаяся интеграция на данном этапе имеет минерально-ресурсный профиль, что вызвано необходимостью поддержки устойчивого функционирования металлургии и энергетики Урала. Анализ прогнозных расчетов показал растущую интеграцию экономик этих регионов в более долгосрочной перспективе. По данной теме проведены исследования по межрегиональной интеграции экономики субъектов Федерации Севера Западной Сибири (Тюменская область, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа), а также их связи с регионами европейской части страны, Урала и Сибири.
В начале 2002 г. вышла последняя монография, подготовленная под научным руководством М. К. Бандмана [Проблемные регионы…, 2002]. Именно в ней основное внимание уделено вопросам территориальной интеграции экономики регионов в процессе реализации национального уровня межотраслевых региональных и транспортных проблем России. Различны типы территориальной интеграции – от сопредельных регионов (Европейский Северо-Восток, Урал, Север Западной Сибири) до «гирлянд» регионов, расположенных в пределах зоны обслуживания (Северо-Российская Евразийская магистраль) или в крайних точках (Западный сектор СМП) евразийских транспортных коридоров. Показаны результаты поисковых работ, которые ведет в настоящее время коллектив сектора, по определению интегрального эффекта реализации крупных межотраслевых и межрегиональных проектов и использованию его в практике прогнозирования и управления. Даются подходы к использованию корпоративной основы экономических отношений между участниками реализации проектов и программ.
В течение 35 лет М. К. Бандман являлся научным руководителем сектора формирования и развития ТПК Института экономики и организации промышленного производства СО РАН.
Научные идеи и дела Марка Константиновича Бандмана продолжаются его соратниками и учениками. Программа научных исследований сектора включает большой круг оригинальных и важных направлений, развивающих научное наследие М. К. Бандмана, в их числе:
– развитие «ТПК-подхода» для согласования интересов государства и частных компаний при прогнозировании и реализации крупных региональных и межрегиональных проектов с учетом совокупного интегрального эффекта;
– поиск формы адаптации хозяйственных комплексов и интеграции экономики сопредельных регионов в рыночных условиях;
– развитие теории проблемных регионов ресурсного типа – выявление их роли в ресурсообеспечении страны и формировании активного экономического пространства России;
– дальнейшая разработка методов прогнозирования освоения проблемных регионов – мониторинга реализации программ и адаптации в экономику соответствующих территориальных образований;
– развитие теории и практики проблемной типизации территориальных образований с целью повышения эффективности их участия в территориальном разделении труда;
– совершенствование региональной политики на уровне субъектов Федерации и формирование региональной политики транспортных и других ведомств в процессе взаимодействия их деятельности с субъектами Федерации;
– исследование роли транспортных коридоров как условия: 1) территориальной интеграции; 2) формирования единого экономического пространства страны; 3) укрепления положения страны в мировой хозяйственной системе;
– совершенствование методов совместного прогнозирования развития транспортных коридоров и субъектов территориальных образований, обеспечивающих координацию интересов.
• Экономико-географические проблемы развития ТПК Сибири: Сб. науч. тр. – Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН. – 1969–1974 гг. – Вып. I–VIII.
• Формирование территориально-производственных комплексов Ангаро-Енисейского региона (опыт использования экономико-математических моделей в предплановых исследованиях). – Новосибирск: Наука, 1975. – 175 с.
• Моделирование формирования территориально-производственных комплексов. – Новосибирск: Наука, 1976. – 338 с.
• Методы анализа и модели структуры территориально-производственных комплексов. – Новосибирск: Наука, 1979. – 311 с.
• Бандман М. К. Территориально-производственные комплексы: Теория и практика предплановых исследований. – Новосибирск: Наука, 1980. – 256 с.
• Territorial Industrial Complexes: Optimization Models and General Aspects. – Moscow: Progress Publishers, 1980. – 326 p.
• Территориально-производственные комплексы: планирование и управление / М. К. Бандман, Н. И. Ларина, М. Ю. Черевикина и др. – Новосибирск: Наука, 1984. – 248 с.
• Regional development in the USSR. Modelling the formation of Soviet territorial-production Complexes / Ed. M. Bandman. – L.: Pergamon Press, 1985. – 304 p.
• Территориально-производственные комплексы: совершенствование процесса формирования / М. К. Бандман, В. Д. Ионова, В. Ю. Малов и др. – Новосибирск: Наука, 1986. – 268 с.
• Территориально-производственные комплексы: предплановые исследования / М. К. Бандман, В. В. Воробьева, В. Ю. Малов и др. – Новосибирск: Наука, 1988. – 270 с.
• Бандман М. К., Бандман О.Л., Есикова Т. Н. Территориально-производственные комплексы: прогнозирование процесса формирования с использованием сетей Петри. – Новосибирск: Наука, 1990. – 303 с.
• Территориально-производственные комплексы: Нижнее Приангарье / М. К. Бандман, В. Д. Ионова, В. Ю. Малов и др. – Новосибирск: Наука, 1992. – 344 с.
• Lower Angara Region: A new approach to regional development in Russia / Eds. M. Bandman, V. Malov, G.A. van der Knaap, E. Wever. – Utrecht- Rotterdam: The Royal Dutch Geographical Society, 1995. – 144 p.
• Нижнее Приангарье: логика разработки и основные положения концепции программы освоения региона / М. К. Бандман, В. В. Воробьева, В. Д. Ионова и др. – Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН, 1996. – 232 с.
• Проблемные регионы ресурсного типа: прогнозирование и реализация программ освоения / Под ред. М. К. Бандмана и В. Ю. Малова. – Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН, 1998. – 216 с.
• Bandman M. K., Vorobieva V. V., Yesikova T. N., Ionova V. D. & Robinson B.V. Cargo Generating potential of the Angaro-Yenisei Region for the Northern Sea Route. – INSROP Working Paper 137-1999 III.01.5. FNI. – Norvay, 1999. – 94 p.
• Бандман М. К., Воробьева В. В., Есикова Т. Н., Ионова В. Д., Малиновская М. А., Малов В.Ю., Яблочникова Я. Т. Методические рекомендации по выявлению внутрирегиональной асимметрии в субъектах Федерации с целью определения путей сокращения ее в рамках государственной региональной политики (проект TACIS FDRUS-9602). – Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН, 2000. – 72 с.
• Проблемные регионы ресурсного типа: программы, проекты и транспортные коридоры / Под ред. М. К. Бандмана и В. Ю. Малова. – Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН, 2000. – 264 с.
• Бандман М. К. Азиатская Россия в рамках будущей Государственной региональной экономической политики РФ // Регионализм и централизм в территориальной организации и региональном развитии. М.: ИГ РАН, МАРС, 2001. – С. 65–78.
• Проблемные регионы ресурсного типа: экономическая интеграция Европейского Северо-Востока, Урала и Сибири / Под ред. В. В. Алексеева, М. К. Бандмана, В. В. Кулешова. – Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2002. – 356 с.
