Ножницы судьбы

2

Алина проснулась оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Она открыла один глаз и увидела перед собой недовольное мамино лицо.

– Чего тебе? – хриплым со сна голосом спросила Алина.

– Вставай.

Девушка посмотрела на часы – они показывали десять минут девятого – и недовольно отмахнулась.

– Рано еще, мне сегодня к десяти. – Она отвернулась от матери, проворчав: – Поспать не дадут.

– А мне дадут? – истерично выкрикнула мама Галя. – Я с ночной пришла. Только легла, а тут этот твой...

Алина села на кровати, соображая, кого подразумевает мама. И только теперь, когда сон совсем слетел, услышала пронзительный звук автомобильного гудка, врывающийся в квартиру с улицы через приоткрытую форточку.

– Эдик, что ли, приперся?

– А кто еще? – более спокойно сказала мать. – Сигналит, дурила, уже пятнадцать минут. Весь дом, наверное, разбудил.

– И правда, дурила, – хмыкнула Алина.

– Выгляни хоть, а то не уберется ведь до вечера, – устало произнесла мама, выходя из комнаты.

Алина подбежала к окну. Выглянула. Во дворе, сияя серебристыми боками, стоял красавец-автомобиль марки «БМВ». Рядом с ним, сверкая фарфоровыми зубами, маячил Эдик – мужчина, не в пример своему авто, неказистый, даже несмотря на дорогое пальто и ботинки из змеиной кожи.

Алина высунулась в форточку и крикнула:

– Ты чего расшумелся?

– Алина! – обрадовался Эдик. И, подняв голову к ее окну, прокричал: – Я подарочек тебе привез!

– Какой?

– Вот! – Он вытянул вверх руку, в которой была зажата большущая плетеная корзина. – Ты же говорила, что тебе перед кубком надо хорошо питаться, вот я и купил все необходимое. – Эдик залез своей короткопалой пятерней под бумагу, закрывавшую гостинцы, и вытащил белый пузырек. – Даже витамины достал, про которые ты говорила. Еще тут икра, лосось, печеночный паштет... что еще... мюсли, йогурты и прочая полезная гадость.

– Поднимайся, – милостиво скомандовала Алина, после чего захлопнула форточку.

Девушка накинула халатик, причесалась и даже чуточку подкрасила щеки, отметив, что выглядит удивительно хорошо. А как еще может выглядеть юная девушка с длинными русыми волосами, синими бархатными глазами и пухлыми губами?

В дверь позвонили, и Алина пошла открывать. Как и следовало ожидать, явился Эдик с корзиной. Вообще-то вот уже лет шесть мужчину звали Эдуардом Петровичем – величать просто по имени столь солидного бизнесмена, да еще и отца троих детей-подростков, никто не решался. Познакомились Алина и Эдик на одном столичном турнире, в котором она принимала участие, а господин предприниматель выступал в роли спонсора. К слову, Алина тогда позорно проиграла, но в качестве утешительного приза получила господина предпринимателя.

В первый же день знакомства Эдик повел Алину в ресторан, где они провели прекрасный вечер, к концу которого ошалевший от сексуального магнетизма юной теннисистки бизнесмен сделал ей непристойное предложение. Кроме отказа в тот памятный вечер он получил еще и стаканом по голове.

Так завязался их роман. Хотя, по большому счету, их отношения назвать романом можно было с большой натяжкой. А сводились они к следующему: Эдик заваливал Алину подарками (между прочим, не слишком дорогими, поскольку, видите ли, считал, что дорогие могут ее оскорбить) и все ждал, когда неприступная она ему отдастся, девушка же тянула время, набивая себе цену. Знала, что девственность стоит дорого, и намеревалась продать ее за очень большие деньги.

Сейчас Эдик с корзиной в руках проследовал за Алиней на кухню. Он шел на пару шагов сзади, и взгляд его, вожделеющей и тоскливый, буравил ягодицы девушки. Алина обернулась и, увидев выражение лица своего ухажера, хмыкнула – ей нравилось его дразнить. И шелковый халатик, еле-еле прикрывающий попку, она накинула не случайно, ведь выглядит в нем особенно соблазнительно. К тому же вырез у него был настолько глубоким, что если резко повернуться, ее небольшие, но округлые, по-взрослому спелые грудки просто вываливаются наружу.

Алина присела на табурет, пригласила Эдика последовать ее примеру. Мужчина сглотнул и в изнеможении плюхнулся рядом.

– Чайку? – промурлыкала Алина и после утвердительного кивка повернулась, чтобы водрузить чайник на плиту. Маневр удался – халатик, как и было задумано, распахнулся, в вырезе тут же показалась правая грудь, сверкнув маленьким розовым соском.

Алина притворно смутилась и не слишком поспешно запахнула халат. Тут Эдик ее удивил: с мучительным стоном он бухнулся перед ней на колени, обхватил волосатыми руками ее бедра и стал покрывать их неистовыми поцелуями.

Девушка терпела. Конечно, поток страстных лобзаний был ей неприятен, но она знала, что это надо пережить, ведь должен же мужик пригубить вина, чтобы захотеть купить всю бутылку. Однако чем слюнявее становились поцелуи, тем больше Алина напрягалась. Наконец, не выдержала.

– Хватит! – сказала она и резко отстранила голову Эдика.

– Но, кошечка моя... – попытался протестовать мужчина, вытягивая губы трубочкой, дабы запечатлеть на Алининых коленях еще один чмок.

– Хватит. – Она поцеловала Эдика в лысоватый вспотевший лоб. – Ты же знаешь, я не могу.

– Но когда? Я умираю от желания!

– Я пока не готова.

– Ну опять старая песня, – в сердцах бросил он и рывком поднялся. – Только и слышу «не готова, не готова».

– Надоело это слышать? – спокойно спросила Алина.

– До чертиков! – рявкнул Эдик. – Бегаю за тобой, как мальчишка, а ты...

– Так тебя же никто не заставляет, – лениво протянула девушка и закинула ногу на ногу, сверкнув краешком белых кружевных трусиков. – Можешь не бегать, можешь вообще исчезнуть из моей жизни. Я переживу.

Эдик испуганно уставился на Алину.

– Ты серьезно?

– Более чем, – ответила та, потягиваясь. – Раз тебя не волнуют мои чувства, а волнует лишь твоя похоть, то ради бога, катись на все четыре стороны. – Она холодно посмотрела на него и отвернулась к окну.

– Алинушка, – чуть ли не всхлипнул мужчина, – Алина, ты что? Обиделась? Да? – Эдик преданно заглянул ей в глаза. – Ну не надо. Ну прости! – Он опять упал перед ней на колени. – Прости дурака. Я же не хотел... Я только устал... Я ведь очень тебя люблю...

– Тогда потерпи, милый, – мягко прошептала Алина и нежно потрепала Эдика по плешивому затылку. – Я скоро буду готова.

– Скоро? – с надеждой переспросил он.

– Скоро, – заверила девушка.

Потом Эдик ушел, напоследок обслюнявив ей шею.

Когда дверь за ним закрылась, Алина брезгливо вытерла кожу. Гадость! Какая же гадость! Неужели обязательно богатому мужчине иметь такую отвратную внешность и столь обильное слюноотделение? Ведь бывают же приятные мужики, и некоторые даже сносно целуются. Алина тут же вспомнила своего учителя химии, с которым целовалась в лаборантской в четырнадцать лет. Вот же красавец был! А плечищи какие, ух! Но – гол как сокол. Что поделать, будь ты хоть сто раз раскрасавцем, больше положенной учительской ставки тебе не заплатят…

Алина тряхнула волосами, как будто отгоняя грусть. Грустить ей некогда. Впереди «день Ч» и надо к нему подготовиться. Под «днем Ч» она подразумевала даже не день, а ночь, и ночь эта, как ей думалось, выдастся довольно утомительной и не слишком приятной, ведь провести ее она должна с плешивым и тщедушным Эдиком.

Девушка не врала ему, говоря, что еще не готова. Она и впрямь вся внутренне сжималась, представляя его тощее тело без всегдашней дорогой одежды. Но еще больше содрогалась, когда начинала думать о том, что просто отдаться ему ей не удастся. Эдику, мужику взрослому, опытному, потребуются изощренные ласки, а то и – фу, какая гадость! – оральный секс. Нет, ничего против изощренных ласк Алина не имела и даже проделывала кое-какие штучки с парнями из своей спортшколы, но, во-первых, все их сексуальные шалости не причиняли вреда ее девственности, а во-вторых, происходили между равноправными партнерами: то есть молодыми, неопытными подростками.

Конечно же, спортсменчики были все как на подбор мускулистые, высокие, симпатичные, и кувыркаться с ними на скрипучих кроватях летних лагерей было одно удовольствие. Но! Кроме бутылки лимонада да пачки жвачки юные красавчики ничем Алину одарить не могли. Зато Эдичка даст ей гораздо больше. Кстати, что именно потребовать от него после так ожидаемой перезрелым воздыхателем дефлорации? Вот уже несколько недель Алина ломала над этим голову. Сначала она решила, что квартира будет достаточно неплохой компенсацией за моральный и физический ущерб. Потом передумала: ведь если Эдик купит или снимет для нее жилплощадь, то начнет, чего доброго, наведываться по несколько раз в неделю. А этого ей на фиг не надо. Попросить шубу из шиншиллы? Вещь роскошная и жутко дорогая, Алина видела такую в магазине. Но к ее спортивному стилю и образу жизни она вряд ли подойдет.

Что еще? Брюлики? Не по возрасту. Путевку на элитный курорт? Некогда, на носу «Кубок Москвы». А может, машину? Алина даже замерла, представив себя за рулем хорошенькой двухместной иномарки. Ну точно! Надо потребовать «Фольсваген-жук» желтого цвета, какой видела на одной из улиц города. Она, правда, не знала, насколько автомобиль дорогой, и решила выяснить это прямо сегодня.

Вот о чем размышляла девушка, когда из своей комнаты показалась Галина.

– Ушел? – почему-то шепотом спросила она.

– Как видишь, – буркнула Алина и пошла на кухню сортировать подарки. Мать последовала за ней.

Корзина так и стояла на столе, огромная, битком набитая снедью, радуя глаз и раздражая обоняние запахом копченостей. Но последние Алина заставила себя невзлюбить, потому что они вредны для фигуры.

– Ого! – восхитилась мама, увидев презент.

– Ага, – кивнула Алина, срывая обертку.

– Пахнет балыком.

– Им самым. – Алина начала выкладывать на стол продукты, распределяя их по кучкам. – Это все тебе, – указала она на груду мясных деликатесов, – а здоровая пища и витамины мне. Хотя постой, икру я, пожалуй, тоже возьму. В ней много полезных микроэлементов.

Галина ошарашенно смотрела на продуктовое изобилие. Женщина и представить себе не могла, что есть люди, которые могут играючи скупить половину супермаркета.

– Алинка, тут же моя двухмесячная зарплата!

– Ха, мама, не смеши, – девушка пододвинула к себе два небольших пластиковых пузырька, – только пищевые добавки тянут на триста долларов.

Мать ахнула:

– И ты это приняла?

– А что? – рассеянно спросила Алина, увлеченная чтением буклета, прилагающегося к пузырькам.

– Но ты не можешь... Ведь такой дорогой подарок обязывает!

– Тебе чего от меня надо, мам? – оторвалась от брошюры Алина. – Чтобы я отправила все ему назад?

– Именно.

– Может, и открыточку послать, типа «Мон шер, я тронута, но не могу принять столь дорогого подарка»? Так, что ли? – Алинины глаза сузились. – Ведь именно так делают благородные барышни из французских романов прошлого века.

– Не передергивай, – проговорила мама, вставая к плите. – Просто я хочу сказать, что когда мужчина за сорок таскается к несовершеннолетней девушке с горой продуктов...

– То это не значит, что она обязана ему отдаваться за палку колбасы, – повысив голос, закончила Алина.

– Дочь, ну ты же умная девушка...

– Именно поэтому я буду брать то, что мне дают. И требовать еще. И вить из мужчин веревки! – воскликнула Алина. – Вот увидишь, через год у меня будет все.

– Что – все?

– Все.

– Я тоже в твоем возрасте так думала, – отмахнулась Галина. – Я тоже была умна и хороша собой. Но, как видишь, в свои пятьдесят я по-прежнему не имею ничего, даже приличного пальто.

– А почему? – вскипела Алина, поняв намек. – Не потому же, что всю себя отдала мне? Ты ведь именно об этом твердишь.

– А что, разве не так?

– Может, и так. Может, ты и отказывала себе во всем ради моих занятий теннисом. Но, мама, тебе было достаточно только принять предложение твоей же сестры, и в твоих жертвах не было бы необходимости.

– При чем тут Роза?

– А при том, что она несколько раз предлагала тебе помощь. Звала тебя к себе на рынок, даже денег на раскрутку давала, да ты не взяла.

– Никогда барахольщицей не была и не буду! – выкрикнула мать. – У меня уважаемая профессия, я медсестра, помогаю людям, не то что мои родственнички-спекулянты. Даже знать их не хочу, ясно тебе?

– Ясно. Только с тех пор, как тетя Роза была у нас последний раз, ты так и не сменила пальто, а она каждый год ходит в новых соболях. И машины у нее три, и оба сына имеют по квартире. А знаешь, сколько у нее точек на «Динамо»? Одиннадцать. И каждая за день приносит прибыль в сто раз больше твоей месячной зарплаты.

Галина не нашлась, что сказать, просто молча бросила половник и ушла в свою комнату. Там, улегшись на кровать, она стала вспоминать день, когда решила завести ребеночка...